Евгений Щепетнов - 1972. СОЮЗ нерушимый [СИ litres]

Проснулся я посреди ночи, на сердце тревожно. Аносова в его комнате не было, я бы услышал, как он пробирается в «гнездо», но на всякий случай проверил. Нет, пусто. Выглянул за окно. Еще темно, рассвет не тронул горизонта. До рассвета часа три, не меньше.

Успокаивая себя улегся на кровать и попытался заснуть. Ну в самом-то деле, он же не маленький! Взрослый человек, мужчина – встретился с интересной женщиной, провел с ней ночь, почему бы и нет? Не позвонил? А почему он должен звонить? Сообщить, что решил совершить половой акт и потому задержится? Смешно, ага… Сотовых телефонов еще нет, так что и звонить ему возможно и неоткуда. Да и номер телефона отеля запомнить не так уж и просто – память-то у него не моя, не абсолютная.

С полчаса пролежал, успокаивая себя, вгоняя в предсонный транс. Наконец все-таки заснул и проснулся уже после того, как солнечные лучи упали на мое лицо. Портьеры я специально не закрывал.

Тут же сон с меня слетел и я бросился в комнату Аносова. Пусто! Время – шесть часов. Отсыпается после бурной ночи? Таак…контрольное время восемь часов – если до тех пор не появится, отправлюсь на поиски. Неужели старый черт так расслабился на курорте, что забыл про дисциплину и осторожность?! Да, курорт действует на психику – земля вечного праздника, земля развлечений и радости. Так его воспринимает простой советский человек.

В восемь часов Аносов не появился, и я совершенно точно понял, что с ним случилась беда. Паники не было, я стал холоден, как лед. Как тогда, когда нужно сделать сверхдальний выстрел – дыхание легкое, спокойное, руки расслаблены, одно движение указательным пальцем, и…

Первым делом спустился на рецепшен и спросил, не было ли Аносова. Естественно, тот не появлялся и его никто не видел. Тогда я вышел из отеля, сел в припаркованную «копейку» и медленно, аккуратно отъехал от зеленой стены, выстроенной из стриженного кустарника. Я не спешил, обдумывая план действий.

В ресторан сразу не поехал. Остановился возле старушки с клюкой, по виду типичной местной жительницы, и та охотно рассказала мне, где находится Главпочтамт, он же переговорный пункт. Это было недалеко, впрочем – здесь все не далеко. Не Москва же, и не Питер. Курортные городки небольшие и компактные. Все важные и нужные объекты – в центре.

Нашел Главпочтамт, зашел в переговорный пункт и заказал разговор по знакомому номеру. Соединили быстро. Мужчина на той стороне не удивился тому, что я не воспользовался спецсвязью местного управления КГБ, а я не стал объяснять – почему не воспользовался. Они все прекрасно понимали, там, в Москве. Даже лучше меня понимали. Обрисовал ситуацию, предложил заняться расследованием в одиночку, на что последовал ответ – сидеть и дожидаться, когда меня вызовут на переговоры. И положил трубку.

Я расплатился и остался в зале – ждать, когда меня вызовут. Ужасно неудобно, но куда деваться? Вызвали через двадцать минут. Зашел в душную, пропитанную запахами человеческого тела кабинку (в ней сразу потеешь, как в парной!), снял трубку, сказал «Слушаю!» и приготовился выслушать ЦУ, они же «Ценные Указания».

Указания не замедлили себя ждать – мне следовало дождаться группы из пятнадцати курсантов, чтобы произвести расследование и задержание. Курсанты отправлялись ко мне спецбортом и я должен встретить их в аэропорте через два часа. Кстати, передано все было иносказанием: «Встречайте в аэропорту группу туристов в количестве пятнадцати человек через два часа. Вам полная свобода экскурсий».

Кстати сказать, вот это самое иносказание больше всего убедило меня в том, что дело тут очень серьезно. Одно не пойму – почему взяли Аносова? Побоялись взять меня? Слишком известный человек? Не хотели шума? А тогда зачем им Аносов? Чтобы расспросить его обо мне? Или они решили, что я не главный? И что это Аносов им нужен? Ах родина, родина…а я-то считал, что здесь мне безопаснее, чем в Штатах! Нет мне безопасности нигде, даже в тайге ее не будет.

Кстати, «пасут» меня давно – от самых дверей гостиницы, как только сел в «жигуленок». Я их не вижу, «пасут» профессионально…я их чувствую. Не могу этого передать – ощущение, что на тебя смотрят. И смотрят недобро. Может вон тот мужчина в очках, нервно комкающий газету? Или вон та парочка, которая целуется под неодобрительным взглядом бабульки с авоськой, из которой торчит нарезной батон. Или вот та скромная девушка, которая якобы ждет кого-то, читая потрепанную толстую книжку. Агент «наружки» умеет маскироваться, этому их учат с самого начала учебы на курсах.

Итак, у меня два часа. Прямого запрета на проведение расследования не было. А это значит, что я могу поехать в ресторан и попробовать найти концы веревочки. И пойти по ней до искомой цели.

Ехать пришлось недолго – десять минут. Компактно все в этом городе, да. Машину оставил чуть поодаль от ресторана…ну так, на всякий случай. Пока ехал – смотрел, нет ли слежки. Заметил зеленого «москвичонка», который остановился за сто метров от меня. Из машины никто не вышел, из чего я сделал вывод – точно, там они сидят. Ну не пешком же меня догоняли!

Ресторан еще не работал, двери закрыты. Это настоящий ресторан, не из числа кафешек и столовых, открытых с раннего утра и до глубокой ночи для удобства отдыхающих. Этот начинает работу в 12 часов, и то скорее всего в такое время у них ничего не допросишься – кроме холодных блюд. Основная работа у них вечером, когда здесь собирается «цвет нации». Берта знала, куда вести предмет своего обожания. Привыкла манипулировать мужчинами, доминировать над ними.

Я постучал в стеклянную дверь, раз, другой, третий…когда врезал кулаком с опасностью раздолбать толстенное стекло, за дверью произошло шевеление, и показался здоровенный мужик, выше меня на полголовы. Явно бывший спортсмен, скорее всего штангист, либо борец-вольник. С годами он обрюзг, обзавелся выпирающим животом, но я на этом счет не обольщался – не все толстяки смешны и слабы. Под слоем жира скрываются стальные мышцы, а огромный вес лишь добавляет преимущества в ближнем бою. Этого только валить, никакие «вальсирования» в спарринге с ним не пройдут – только посмотреть на его окорокообразные руки, толщиной больше чем нога нормального человека.

Я ожидал, что он сейчас начнет грубить, хамить, угрожать, но на удивление этот Куинбус Флестрин (Человек-Гора) лишь открыл стеклянную дверь и приятным баритоном спросил, глядя мне прямо в глаза:

– Мы пока закрыты. Что вы хотели?

– Я хочу переговорить с персоналом – откликнулся я, доставая красную книжечку и демонстрируя ее вышибале (или кто он там у них есть) – С теми, что работали вчера. Они уже на месте? Администратор здесь?

– Администратор здесь – так же мягко ответил мужчина – И персонал на месте. Но они заняты. Если вы пришли сюда с официальным визитом, прошу вас предъявить ордер. Если ордера нет – вы не будете допущены в ресторан. У нас сегодня спецобслуживание и посетители со стороны не принимаются.