Владимир Ли - Сын императрицы. Дилогия [СИ]

Свидания у них проходили каждую неделю в той же комнате — ее, оказывается, предоставила императрица своей статс-даме как личные покои. А в каких целях используется — наверное, догадывалась, хотя вслух не расспрашивала. Правда, особой тайны в том не было — уже вскоре после возобновления отношений Анастасии со своим возлюбленным придворные дамы знали, зачем к ней приходит этот милый юноша и чем они занимаются. Слепой бы увидел блеск ее глаз, опухшие от поцелуев губы, да и то счастье, что все замечали в цветущей от довольства мадам Дерибас. Даже пошли пересуды: — Ладно любовник — кто из нас не грешен, — но так в него влюбиться, это уже mauvais ton (моветон)!

В женском кругу не обошлось без интриги — кто-то из фрейлин и даже дам предприняли попытку вкусить свою долю чувственной радости с таким обаятельным и, судя по довольной мадам, страстным кавалером. Как бы нечаянно встречались ему на пути, роняли платочек, а потом с милой улыбкой принимали и благодарили. А одна дама не постеснялась прижать его в коридоре и впилась новомодным французским поцелуем, да и рукам дала волю в местах, приятных любому мужчине. Не сказать, что у соблазнительниц получилось сразу завоевать расположение обаяшки, но некоторые приметы давали им надежду. Отвечал на улыбку, не скупился на комплименты и, во всяком случае, не отталкивал — даже ту нахалку!

Однажды Анастасия не приняла возлюбленного сразу, а повела его в покои императрицы. До сих пор Лексей не встречался с матерью, если не считать того раза еще до поступления в корпус, также, как на публичном экзамене. Не знал, да и любовница не могла подсказать, что же подвигло ее сейчас призвать к себе сына. Приняла в том же знакомом с первой встречи кабинете, без присутствия кого-либо, да и Анастасия, как только ввела туда юношу, тут же вышла, откланявшись. Государыня быстрым взглядом окинула сына, как бы оценивая его вид, довольно усмехнулась и пригласила за стол. Задавала вопросы, а Лексей коротко отвечал — лишь по существу. Когда же речь зашла о порядках в корпусе, то здесь высказался более подробно, объяснил свои мысли доводами и примерами:

—..есть хорошие учителя, как профессор химии Воробьев или по фортификации поручик Ястржембский. Но много таких, кто плохо знают предмет, лишь требуют заучивать, не объясняя сути. Посему, маменька, считаю полезным для дела провести аттестацию учителей, то есть проверить, кто из них годен — достойным выдать аттестат, других же убрать. Кроме того, как мне кажется, есть предметы, которые будущему офицеру не нужны или по которым можно дать гораздо меньше. Могу назвать, к примеру, латинский язык, риторику, театральное искусство. Наверное, надо собрать комиссию из знающих людей и обдумать — что убрать, а что добавить, ту же тактику боя или баллистику.

Лексей ненадолго прервался, как бы проверяя реакцию императрицы на его речь, затем продолжил:

— И еще, маменька, кадеты оторваны от реальной воинской службы — нет практики исполнения обязанностей командира, развертывания подразделения, ведения огня. Да что уж говорить, даже не нюхали по настоящему пороха — стреляют лишь в тире и то изредка. Думаю, следует проводить занятия в полевых условиях, например, в полках или специально созданном учебном лагере. Конечно, будет накладно и доставит больше хлопот, но ради дела можно пойти на подобные меры. У меня пока все, маменька. Если надо подробное обоснование, то могу составить доклад с этими и другими предложениями, расчетами по ним.

Лексей ожидал от государыни скорее отрицательной реакции, чем одобрения своих планов. Она, как и автор устава корпуса Бецкой, была сторонницей просвещения, всестороннего образования молодых людей. Так что предложения сына, направленные больше на профессиональную подготовку будущих офицеров, могли не отвечать ее представлениям и убеждениям. Но все же рассчитывал на здравый ум и практицизм матери-правительницы — должна же понять, что военные люди прежде всего должны уметь воевать, а не музицировать или поражать дам своими изысканными манерами! Сам Лексей много думал о проводимом в корпусе учебном процессе и немало находил в нем то, что не нравилось. В последние месяцы в свободное время строил план переустройства — писал проекты, рисовал схемы, просчитывал варианты по затратам и необходимым средствам. Некоторые выводы он привел императрице, воспользовавшись такой оказией.

К удивлению юноши государыня приняла его речь с какой-то радостью, как будто услышала приятную весть. Правда, последовавший ответ показал, что причиной тому послужили не его доводы, а другое:

— Да, сынок, поразил меня! Никак не ожидала в таком юном возрасте услышать столь важные суждения. Тебе ведь только шестнадцать, а речь ведешь как зрелый муж! Не скрою, весьма довольна тобой, Лексей, надеюсь, так дальше продолжишь, порадуешь мое сердце. Хотя, мне сказали, ты и с дамами преуспел, не только в науках. Да, в этом ты в отца, огромной силы мужчина! Умом же превзошел — вот как ладно говоришь, чувствую, добьешься многого. А доклад свой напиши — я посмотрю, с важными людьми еще надо обсудить, после скажу свою волю.

Императрица одобрила лишь малую часть предложенного плана, отказала с той же аттестацией учителей — мол, их и так не хватает, вот вырастим новую смену, тогда посмотрим. С предметами также оставила по старому, добавила только тактику. Но самое важное все же приняла — согласилась с практикой в учебном лагере, только не в этом, а следующем году. Надо время, чтобы без спешки все подготовить, выстроить казармы для кадетов, избы для офицеров и унтеров, штабные и другие помещения. В том тоже было новое — казарм даже в полках не существовало. Когда-то, еще при Петре Первом, бойцов расселяли по дворам на постой, позже для них строили полковые слободы, где в каждой избе жили по несколько солдат. Для кадетов, как исключение, согласились поместить каждую роту в одном здании — казарме.

Лексей на последнем году в старшей группе, когда ему исполнилось семнадцать, нежданно стал отцом — Анастасия родила от него дочь. По, крайней мере, так она ему объявила, объяснила каким-то подсчетом, да и лицом малышка вылитый он. Конечно, мужу о том не говорила и тот вроде ничего не заподозрил, порадовался долгожданному дитя, появившемуся после трех лет их брака. Девочку назвали Соней, удалась славненькой — крепкой, здоровой и личиком милой. Лексей видел как-то раз кроху, когда Анастасия принесла показать ее родной бабушке, впрочем, и отцу. У государыни хотя и был первый внук от старшего сына, но обрадовалась Соне не меньше. А то, что внучка незаконнорожденная, от тайной связи матери ребенка с ее сыном, никак не смутило — чему тут удивляться, когда у самой также случилось.