Дмитрий Дашко - Правильный попаданец [СИ]

– Вы правы, – вздохнула Даша. – Папа был лучшим.

Она немного помолчала, собираясь с мыслями.

– Скажите, а этого третьего, что убил того милиционера – его нашли?

– Насколько я помню – нет. Те двое грабителей, которых арестовали, почему-то не стали его выдавать. Наверное, очень боялись.

– Наверное, – кивнула Даша.

– Мы с вами, скорее всего, время от времени тут будем встречаться. Вижу, вы регулярно сюда приходите, да и у меня здесь много родственников. Когда-нибудь и сама здесь лягу. Дедушкина могилка – во-он там. Его, кстати, как и вашего папу Георгием звали. Это в честь того погибшего милиционера. Видите – на памятнике надпись – Георгий Быстров. Это он.

Что за… Мозг вдруг сдавило как деревянную бочку железным обручем. Голова закружилась. Я чуть не потерял сознание и лишь чудом устоял на ногах.

А потом стало легче, намного легче… Сознание прояснилось, а вместе с ним пришло неведомо откуда понимание, что сейчас произойдёт что-то страшное, что в темноте прячется враг, что до смерти как поётся в той песне четыре шага. И произойдёт нечто непоправимое… Вот-вот, прямо сейчас.

Что самое загадочное, но это известие каким-то образом связано с моей дочерью, с Дашкой. И это я знал наверняка, как и то, что способен предотвратить то, что выглядело неизбежным ещё мгновение назад, правда, ещё не знаю как.

Тело само заставило сделать несколько шагов к задержанным бандитам, я оказался за ними. И сразу же грянул сухой револьверный выстрел.

Пуля попало в предплечье рыжего, тот заорал от боли – до меня за долю секунды вдруг дошло: а ведь это стреляли в меня, просто я отошёл, когда стрелок нажимал на спусковой крючок, и рыжему не повезло – он просто оказался на линии огня.

Грянул второй выстрел, и снова в рыжего. Тот стал буквально живым щитом, повалился на меня. На сей раз я не смог устоять, упал, погребённый под его телом, но падая успел дважды выпалить туда, где прятался неизвестный стрелок.

И почти сразу на улице зазвучала спасительная трель милицейского свистка.

– Дашка! – обрадованно прошептал я сухими от волнения губами. – Спасибо тебе, родная!

Собеседница ушла по своим делам, а Даша ещё немного постояла возле могилы.

Папа был из тех людей, с которым было интересно говорить и так же интересно молчать. Вот и сейчас, не произнеся ни слова, Дарья вдруг ощутила какое-то моральное облегчение, словно чем-то смогла помочь папе, вот только не понять чем.

Заззвонил телефон – это беспокоился муж. Он, наверное, переживал из-за беременности жены, больше чем сама Даша. Постоянно спрашивал о самочувствии, гонял по врачам и был готов выполнять любые её прихоти.

– Я уже еду, – ответила Даша. – Ты так не нервничай. Со мной ничего не случится – ты ведь знаешь!

На секунду ей стало смешно: вроде это её должны успокаивать, а тут вроде как наоборот. С другой стороны, Даша знала, что с мужем ей тоже повезло, не зря они быстро нашли с отцом общий язык. И пусть встречались не так часто, как того бы хотелось, но отец зятя любил и уважал.

Даша опустила телефон в сумочку. Муж прав, нужно ехать. Да и устала она. Ноги уже не держат.

– Прости, папа! Мне пора.

Она направилась к выходу из кладбища. Путь пролегал неподалёку от могилы, о которой рассказывала женщина.

Даша невольно бросила взгляд на фотографию покойного. На ней был изображён мужчина в старой советской милицейской форме – такую она видела в шкафу у папы.

Наверное, эта странная женщина что-то напутала, подумала Даша и стала набирать телефонный номер для вызова такси.

Как раз успеют доехать, когда она выйдет из ворот кладбища.

– Знаешь. Быстров, я всё могу понять в этой жизни, кроме одного: ты что – решил в одиночку вывести весь преступный элемент города? – с доброй улыбкой спросил Гибер.

Его выдернули из дома, подняв посреди ночи, когда меня и задержанного доставили в губро. Рыжему повезло меньше – его холодное тело отправилось в морг.

Стрелка так и не нашли. Он успел смыться, не оставив после себя ни улик, ни свидетелей. Мы тщательно осмотрели место, откуда он стрелял: никаких следов, даже окурков.

– В одиночку не справлюсь, помощь нужна, – шуткой на шутку ответил я.

– Значит, ты считаешь, что убийца не входил в задержанную тобой шайку? – вновь вернулся к делу Гибер.

– Я в этом убеждён, иначе бы он проявил себе гораздо раньше.

– Тогда кто это был?

– Товарищ Гибер, я понимаю, что мои соображения могут показаться вам странными, но давай я расскажу всё с самого начала.

Я поведал непосредственному начальнику историю с визитом к Кравченко, как меня заманивали «калачом», думая, что я не пойму, что это банальный развод и туфта, как предлагали слить Смушко.

Гибер хмыкнул.

– Да… занятно. После мятежа и разоблачения Симкина, в город должна приехать комиссия из Москвы. По головке его точно не погладят, вот Кравченко и решил обставиться: мол я не я и лошадь не моя. Перевести стрелки на губрозыск, сделать так, чтобы большинство грехов легло на товарища Смушко… Понятно, что и ему придётся несладко, но основной удар придётся по нам.

– Он, кстати, говорил, что его скоро должны перевести в Москву. И непохоже, что врал, – добавил я. – Думаю, у него действительно есть хорошие связи там, наверху. Так что могло получиться.

– Почему могло? Может, – вздохнул Гибер. – Тем более, если у Кравченко, как ты считаешь, есть покровители там, в Москве. И аргументы подобрал что надо – из всех самый убойный про банду Левашова. В точку бьёт Кравченко. Знает наше слабое место. Уж что мы только ни делали, какие облавы ни устраивали на Левашова… А он как угорь выскальзывал из любой ловушки. Вот и в прошлый раз выкрутился. Так что пока Левашов бегает на свободе, у Кравченко есть против Смушко и всех нас мощный козырь. И Кравченко обязательно пустит его в ход.

Тут он замолчал и посмотрел на меня так, словно просвечивал рентгеном:

– Ты хоть и не сказал прямо, но наверняка думаешь, что в тебя стрелял кто-то из людей Кравченко. Я прав?

– Это самая логичная версия, которая только могла прийти мне в голову, – признался я.

– Боюсь, это мы не докажем.

– Тут я с вами согласен. Улик против Кравченко нет. Единственный свидетель разговора – я. Да, меня видели в его кабинете, но о чём мы в нём беседовали, знаем только мы, двое.

– Полагаю, тебя надо бы спрятать на какое-то время. Думаю, найду местечко, где Кравченко тебя не достанет.

– Не вижу смысла, товарищ Гибер, – сказал я.

– Это как прикажешь понимать, Быстров?

– Так всё просто: меня имело смысл убивать, пока я ещё не встретился с вами или с товарищем Смушко и не передал сведения, что Кравченко копает под начальника губрозыска. Убийца тогда свою задачу не выполнил: застрелил вместо меня грабителя, потом появилась милиция, так что пришлось сматывать удочки. А сейчас убивать меня уже поздно: дорого яичко ко христову дню, уж извините меня за такое выражение.