Руслан Бирюшев - Королевское правосудие (СИ)

— Кого там демоны носят?

— Это я, Армандо. Открывай, — послышался из-за дубовой створки глубокий бас.

— Готех? Сейчас! — де Горацо отодвинул две железные щеколды и замер в нерешительности перед третьим замком. Он представлял собой костлявую звериную лапу, одни концом прикреплённую к двери. Мощные когтистые пальцы сжимали кольцо, вделанное в дверной косяк. Вспомнив, как это делала Виттория, Армандо погладил лапу и на всякий случай отскочил назад. Лапа разжала пальцы, створка распахнулась, и дон Готех де Ардано вошёл в холл, задев лысой макушкой притолоку.

— Ух… в таком роскошном доме проёмы могли бы быть и выше, — пожаловался чернокожий великан, закрывая за собой дверь. Его взгляд скользнул по лапе-засову, однако особого интереса у Готеха она не вызвала.

— Что стряслось? — в лоб поинтересовался Армандо.

— Ничего плохого, не переживай, — ухмыльнулся гигант, снимая плащ. — Наоборот. Только что встречался с некоторыми полезными людьми… с той стороны границы. Ты сам просил сообщить тебе сразу, как что-то выясню. Вот я и выяснил.

Он глянул поверх плеча де Горацо и вдруг низко поклонился, галантно взмахнув правой рукой:

— Донна Виттория! Простите за вторжение.

— Доброй ночи, дон. Пустяки, не извиняйтесь, — спокойно произнесла хозяйка дома, спускаясь по лестнице неспешным шагом. Около неё ковылял Лука. Донна облачилась в сине-золотой шёлковый халат, туго перетянутый на талии алым поясом, но заплетать косы не стала, и прямые рыжие волосы в беспорядке рассыпались по её плечам. Вместе с круглыми очками на носу это придало девушке какое-то особое, уютное очарование. — Полагаю, вы к Армандо?

— Да, донна, но и вас я счастлив видеть. — Готех выпрямился. — К тому же вы в курсе дела, которое я хочу обсудить, и можете помочь советом.

— Тогда проходите в трапезную. Поговорим там. — Некромант жестом велела Луке забрать у гостя плащ.

Хотя рыжая донна жила в особняке одна, её трапезную украшал большой овальный стол красного дерева, за которым хватило бы места десятку человек. Только ступив через порог, девушка повела плечами, и в стенных лампах мягко засветились золотистые волшебные камни. Некромант заняла мягкое кресло во главе стола, пригласила мужчин сесть поближе. Готех плюхнулся на стул, заскрипевший под его весом, положил на пол дорожную сумку. Сказал хозяйке:

— Я выяснил кое-что про призрака, которого Армандо видел три месяца назад, в подвалах Зала Исполнителей.

— Та… девушка в синем? — припомнила донна Виттория, хмурясь.

— Да. В синем костюме и серебряных латах. — Здоровяк повернулся к де Горацо. — Ты был прав, когда решил, что её одежда — военный мундир. Но все мы ошиблись, когда стали искать похожие мундиры у гвардейцев и дворцовых стражников прошлого. Этот мундир — современный. Только не дертский. Девушка, которую ты видел, умерла совсем недавно. И очень далеко отсюда.

— Ты узнал, кто она? — Армандо подался вперёд, навалившись локтями на край стола.

— Ага. Последний месяц общался с путешественниками и… купцами, приезжающими из других стран. — В присутствии судебного некроманта Готех не произнёс вслух слово «контрабандисты», но и без того было ясно, какие купцы могут назначать встречи после полуночи. — Кое-кто из них и навёл меня на нужный след. А сегодня я добыл подтверждение. Любуйтесь.

Он подцепил свою сумку крюком, заменяющим левую кисть, откинул клапан, достал и положил на стол предмет, смахивающий на чайное блюдце. При более внимательно рассмотрении «блюдце» оказалось портретом в круглой деревянной рамке. Армандо придвинул его к себе. С портрета на пристава глядела та самая девушка — черноволосая, желтоглазая, темнокожая.

— Она? — полюбопытствовал Готех.

— Она. — Де Горацо кивнул, не отводя глаз.

— Красивая. Очень, — заметила Виттория, совсем не элегантно и не женственно вытягивая шею, чтобы тоже посмотреть на портрет незнакомки. — И внешность… не обычная. Кто же это, дон?

— Леди Яна. Личный гвардеец нынешней герцогини Эльвартской, Кристины Второй. — Великан откинулся на спинку стула и застыл, когда та звонко треснула. — Простите, донна… Леди Яна погибла пару лет назад в Эльварте, в день коронации герцогини. Ей было двадцать четыре года. Обстоятельства смерти довольно туманные — объявлено было, что леди с честью пала в бою, защищая свою госпожу от убийцы. Хоронили её торжественно, однако в закрытом гробу, так что пошли слухи…

— Но она действительно мертва, — качнул головой Армандо. — Раз я видел её как призрака.

— Никаких сомнений, — согласилась Виттория.

— Вопрос в том, что призрак эльвартского гвардейца делает в Дерте? — де Горацо перевернул портрет — приставу начало казаться, что жёлтые рысьи глаза леди Яны ловят его взгляд. Пристав поёжился. Наверное, это обстановка так на него действует. Всё же он никогда не привыкнет к особняку Виттории.

— Вопрос интересный, но меня больше волнует другое. — Рыжая донна поправила очки. — Призраки — суть потерянные души, которые застряли в мире живых, не осознавая, что мертвы. Они зациклено повторяют некие действия, которые совершали при жизни, и агрессивно реагируют на попытки вмешаться в их распорядок. Если призрак осознаёт своё состояние, он тут же отправляется в Сады Творца. Ну, или куда ему положено по заслугам — в Пекло, в Последнее Воинство… Когда Армандо встретил леди Яну, она вела себя…

— Осмысленно, — буркнул де Горацо.

— И неагрессивно, — добавила Виттория, забирая у него портрет. — Итого у нас призрак, проявляющийся в зримой манифестации далеко от места своей гибели, ведущий себя осмысленно и почти что дружелюбно.

— Безумие какое-то.

— В древности, когда некроманты ещё не были ограничены законами, они разработали несколько ритуалов, позволяющих удержать дух человека после смерти в мире живых, — медленно проговорила рыжая донна, вертя в руках портрет погибшей девушки-гвардейца. — Некоторые ритуалы даже позволяли душе, оставившей тело, сохранить память и трезвый разум. Проблем было две. Во-первых, ритуал нужно было проводить заранее, над живым ещё человеком. Во-вторых, человек должен был быть добровольцем. Никакая магия не способна удержать душу, призванную Творцом, если душа сама не желает остаться. Впрочем, у тогдашних некромантов, частенько заводивших личные культы смерти, не было проблем с фанатиками-добровольцами.

— Так значит… — Армандо хотел сглотнуть слюну, но обнаружил, что во рту у него пересохло.

— Я слышала, — перебила его Виттория, — что ритуал присяги личного гвардейца включает в себя часть тех ритуалов. Не только в Эльварте, везде, где сохранилась имперская традиция личной гвардии. Таким образом клятва гвардейца могла позволить этой леди Яне остаться в мире живых после смерти, полностью сохранив память и личность. Иронично. Некромантам давно запрещено иметь дело с человеческим материалом, но нашими открытиями в этой области до сих пор пользуются другие.