Комбат Найтов - Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее [сборник litres]

– Это ещё почему?

– Нельзя проводить эксперименты и менять условия для ближайших родственников. Вы можете погибнуть, исчезнуть, из-за того, что Ваши родители просто не встретятся.

– Как не встретятся, если мама жила в двух шагах от училища, в котором учился мой отец.

– Семья мамы постоянно там жила? Имеется ввиду до войны?

– Нет, они эвакуировались из Ленинграда.

– Так вот, если отец Вашей матери вернется, то они могут уехать в Ленинград, и ваш отец никогда не встретится с Вашей матерью. И Вас не станет. Возможный вариант?

– В принципе, возможный.

– Если вы мне не доверяете, то попробуйте это в другом месте и с другими людьми. Которые не задействованы в экспедиции. И не выбирайте очень известных!

«Мда! Я чуть не попал! Одна голова хорошо, а полторы – лучше!» – подумал Лешка, почесывая затылок. «Делать глупости, конечно, приятно, но, небезопасно!» Требовалось придумать что-то еще, для того, чтобы проверить связь времен. А тут, как назло, в знакомые времена ходить нельзя, с родственниками не встречаться, и прочие ограничения. И, главное, война длинная, спасешь человека в одно время, и он может погибнуть позже, и ты об этом не узнаешь. Поэтому, им был выбран 1947 год, район города Черновцы, где в то время вовсю орудовали бандеровцы. Об этом случае он знал со слов одного из бывших сослуживцев. Там погиб его отец-пограничник. Банда затем вырвалась из окружения и ушла на сопредельную сторону. Могилы погибших пограничников находились на заставе. Хотя, надо проверить, нынешние бандеровцы могли и снести. Проверил. Могилы на месте, памятника нет, снесли. Вместо надгробий скромные таблички с выбитыми бронебойкой фамилиями. Видимо, нашли на складе те, которые были там с самого начала. Отлично! То, что нужно!

В ночь нападения он занял позицию на небольшом холмике перед переправой через речушку. Темно, хоть глаз выколи. Плотные тучи закрыли небо, моросит дождь. Мимо прошел наряд с собакой, из-за дождя она не прореагировала, да и ветер дул с запада. Через полчаса через ноктовизор различил трех человек в кустах на противоположной стороне. Наблюдают. Место выбрано точно! Так, справа – группа пехоты. Алексей включил прицел на «Вале», рассмотрел противника. Все трое со снайперскими винтовками с глушителями. Сейчас будет возвращаться наряд, и они его снимут! Если успеют! Расстояние между снайперами метров тридцать. Вот, приложились! Огонь! Двух снять успел, третий что-то услышал, и скрылся. Так! Вон он, ползет назад. Выстрел! Неудачно! Раненый закричал! И лесок справа ощетинился огнем! Погранцы, шедшие по тропе, залегли, здесь полно отрытых окопов у тропы, дали красную ракету и отвечают противнику. Леша отложил «Вал», и перебросил вперед «Печенег» с ночной оптикой. И прошелся по противнику, который собрался в атаку на наряд: трех бойцов с двумя автоматами и одним карабином. Расстрелял полкоробки, нашел три гильзы «Вала» справа от себя, сунул в карман, вытащил ИСУ, и накрыл его двумя руками, так как со всех сторон был слышен шум подбегающих погранцов.

Еще раз перемещаться и проверять не пришлось: через несколько часов в Инете появилось сообщение, что «недобитые бандеровцы, остатки киевской хунты, совершили акт вандализма на воинском кладбище. Исчезли шесть из семи могил, а на последней оставшейся фигурирует совсем другая фамилия». Через несколько дней стало известно, что подлог сделан ими и в архивах СБУ. В книге памяти заставы говорится о семи погибших героях-пограничниках, а в архиве – только об одном. Были опубликованы сканы документов, там Алексей с удовлетворением обнаружил запись, что найденные гильзы от пулемета имели необычную маркировку, и, что расследование инцидента передано в МГБ УССР для дальнейшего рассмотрения. Связь времен установлена! Потренировались на кошечках!

Перед самым ледоходом успел вернуться домой. Вертолета пока не дали, сказали, что позже доставят. Катерина сидит злющая: устала за два месяца крутиться одна. Даже подаркам не радуется. Или делает вид, чтобы ему стыдно стало бросать ее одну на такой срок. Влад освоил ползание в совершенстве, поэтому они с мамой перебрались на первый этаж жить, чтобы с лестницы не навернулся, она крутая. В конце концов качественно приготовленный праздничный ужин при свечах растопил женское сердце. Ох, слабы они до знаков внимания! И мир снова воцарился в доме. Ведь не сам Лешка придумал эти курсы. Занялся ремонтом всего и вся, подготовкой прокатных лодок к сезону, ремонту весел, баночек, корпусов. Все надо вымыть, высушить спасжилеты, проверить их завязки, свистки и прочая, прочая, прочая. ГИМС сразу после ледохода заявится, и попытается собрать мзду. Так на Руси уже многие века повелось. Наконец, сверху пришел паводок. Вода поднялась на четыре метра и плескалась почти у дверей ангара с катером и гребными лодками. Вслед за паводком, почти сразу пришла жара. Благо, что она мошку прибила, и несколько недель можно было ходить без накомарника. 9-е мая отпраздновали шашлыками на мысу и там Влад сделал свои первые шаги! Упал, конечно, через два-три шага, но, для первого раза достаточно. На следующий день сходили на Щучье озеро, посмотрели на нерест щуки и состояние икры. Все в порядке, икры много. Дел накопилось огромное количество, в основном, по хозяйству. Скоро первый сенокос. Тут, в конце мая, над лесничеством зависает вертолет, а на внешней подвеске у него болтается второй: синего цвета маленький «Bell-429», без винтов. «И на хрена попу гармонь?» Но, оказалось, что волновался Алексей напрасно. На Ми-26 прилетели техники, которые установили и законтрили лопасти. С ними же прилетела алюминиевая бочка с насосом и топливом. К топливу даже сертификаты приложили. Час от часу не легче! Открыв дверь салона, вид на который загораживало зеркальное окно синего цвета, Алексей чуть не сел на задницу! VIP-салон на пять человек, покрытый замшевой кожей кенгуру! И это в лесохотхозяйстве! Его успокоили, и сказали, что сзади небольшой грузовой отсек, все-таки, имеется.

– А если все это снять и положить в ангар? – спросил он у шеф-пилота, прилетевшего на Ми-26.

Ответом был здоровенный кулак, сунутый ему под нос.

– Для тебя, что ли, пригнали? Тут такие люди на нем летать будут! А твое место – вот тут! – и он ткнул пальцем в сторону лесничества. – В салон никого не пускать, и ничего не хранить! Если «люди» приедут, то подождешь их, когда вернутся, и поставишь на стоянку, если не там приземлятся. Это не твое, а государственное! Все принадлежит управделами. Твое дело – хранить, пока, следить, чтобы в чистоте был, и чтобы найтовы были натянуты. А для тебя в Подкаменке другой стоит. С нами полетишь, и заберешь, чать не барин!