Евгений Красницкий - Отрок. Перелом: Перелом. Женское оружие. Бабы строем не воюют [сборник litres]

«Дай им волю – оторвут ведь…. А Юлька-то даже не понимает, что им так любопытно… Эх, девонька, хоть и известно тебе поболее, чем этим дурочкам, а вот тут тебя судьба обделила. Они-то думают, что ты не понимаешь их по своему малолетству, но для тебя давно нет ничего запретного и тайного в мужском теле. И притягательного тоже нет. Боюсь, ты уже эту сладость в полной мере не познаешь никогда. Понять поймешь, а почувствовать уже не дано. Анна бы сказала: во многих знаниях – многие печали».

У лекарского стола по-прежнему толпились, толкались и вовсю трещали девчонки – уже не стесняясь ни своих подруг, ни старших женщин. Прошедшие «испытание» поглядывали свысока на тех, чья очередь не подошла, и вовсю давали советы и подбадривали робеющих:

– Да че ты двумя пальцами – всей рукой бери! Да не тяни так – не корову доишь!

Галка, дождавшись своей очереди, не ограничилась заданием, а вдумчиво рассмотрела уд, поворачивая его в разные стороны (Юлька буркнула: «Не открути, смотри!»), помяла и неожиданно изрекла:

– А огурец-то покрепче будет. Только огурец шершавый, а этот нет… и теплый какой-то…

От сгрудившихся девиц, сопровождаемые уже не хихиканьем, а взрывами хохота, доносились разноголосые реплики: «Вареный огурец! Ну да – в меду! А ты попробуй, лизни!»

Девчонки ахнули, когда Галка наклонилась пониже, будто в самом деле, как и положено стряпухе, собиралась проверить на вкус то, что держала в руках. Второе «АХ!» прозвучало еще громче. Случилось то, что и должно было произойти с юношеской плотью от многочисленных прикосновений. Хотя Клюква, блаженно улыбаясь, продолжал безмятежно спать, его естество бодрствовало, да еще как! И без того уже выросший от рук девиц уд напрягся, наливаясь силой, и вдруг резко вскинулся так, что Галка от неожиданности выпустила его из руки. Теперь он не свисал вниз, как в самом начале занятия, а лежал на животе у Павки, заметно увеличившись в размерах. Девки, как зачарованные, уставились на мужское естество, набравшее силу прямо у них на глазах.

Арина очень живо вспомнила себя, только что вышедшую замуж. Чего ждать от первой ночи, она примерно представляла: и бабка, и матушка объясняли, но на словах-то оно все легко и просто, а как до дела дойдет… Ей, конечно, повезло – Фома ее любил и пугать не хотел, потому и учил всему постепенно. Ни разу не заставил делать то, что ей неприятно, да и сам постоянно спрашивал: «Чего тебе хочется, лапушка?» За два-то года многому можно научиться, но сейчас она вдруг подумала, что знает пока далеко не все… Да и есть ли пределы нового в любви, в познании самого дорогого человека?

«А с Андреем? С ним-то как оно будет?» – от этой мысли Арину обдало жаром, пальцы на ногах от желания свело судорогой, только представила, что его руки ее коснутся, а она до него дотронется.

« Господи, одного этого уже достаточно, чтобы голову потерять. Да какой стыд тут может быть, какое сомнение или неприязнь? Не-е-ет… даже с Фомой от одной мысли голова кругом не шла, да и вообще раньше ни к кому ТАК не тянуло. А ведь на иного мужа смотришь – хорош собой, статен, лицом пригож, ну, орел прямо, бывает и залюбуешься, а… словно на жеребца глядишь… или на зарю, что ли? И мыслей этих не возникает. Коли рот откроет да скажет какую глупость или непотребство, так и вовсе с души воротит, а от красоты его ничего не остается. Нет, права бабка – самые сладкие плотские радости только с тем, с кем и без них хорошо!»

– Ух ты… какой здоровый! – ошарашенно выдавила Светланка. – Это что же? Такой в себя впустить? Он же не влезет!

Говоря откровенно, не так уж и поражала размерами мальчишеская плоть, но девкам, впервые видящим столь наглядное проявление мужской силы, вероятно, и впрямь сейчас она казалась огромной.

Галка единственная не испугалась необычного зрелища; ничего странного – все давно уже знали, что она в любопытстве ко всему живому вполне может посоперничать с самим Прошкой.

– Да ничего и не здоровый, – задумчиво возразила девчонка, с интересом разглядывая набухший и закаменевший в боевой готовности отросток; поглядела на Арину вопросительно, как будто спрашивала разрешения, и, получив одобряющий кивок наставницы, потыкала пальчиком. Уд качнулся и снова принял прежнее положение. Любопытствующая девица проследила за ним глазами и удовлетворенно кивнула сама себе. – А я-то все думала, что это у идолов они такие… в бане у братцев-то болтаются, как дойки у коровы. И у прадеда, за которым бабка ходила, совсем не такой… Намного меньше.

«Умница какая! Она сейчас на себя все внимание забрала, и остальные немного в себя придут. Ну, и слова ее тоже к месту: всем же интересно, а вот так откровенно не каждая решится».

– Ну да, – сморщилась Светка под общий смех. – Этот, может, только нашей Каурке сгодится…

Арина шикнула на разошедшихся девиц – негоже так подругу дразнить, и нашла взглядом Млаву. С вечно сонной, равнодушной ко всему, кроме еды, воспитанницей происходило что-то непонятное: она стояла, хватая ртом воздух, во все глаза таращилась на обнаженного парня и, похоже, не слышала, что говорят развеселившиеся девки. И побледнела при этом до синевы – еще чуть-чуть и сомлеет.

– Млава! – позвала ее встревоженная Арина. – Млава, да что с тобой?

Стоящие рядом девчонки подтолкнули толстуху к столу.

– Иди, теперь ты попробуй, – чтобы вывести девку из странного оцепенения, Арина взяла ее за руку и хотела подвести ближе, но Млава неожиданно резко вырвалась и отшатнулась.

– Я? – взвизгнула она. – Это?! Эту гадость?! В руки?! Не-е-ет! Я матушке пожа-а-а-алуюсь! – и кинулась было прочь, да Вея перехватила ее и закатила звонкую оплеуху.

– Тихо!

Толстуха охнула, дернулась, схватилась за щеку, но выражение лица стало хоть немного осмысленным, и то хорошо.

– Дайте воды, – не оборачиваясь, велела Арина, снова беря ее за руку. – Тихо-тихо, – уже спокойно проговорила она, усаживая всхлипывающую девку на скамейку, пододвинутую Веей. – Водички-то выпей…

Млава жадно хлебала воду и хлюпала носом. Немного успокоившись, она утерлась поданной Юлькой ширинкой и неожиданно выдавила из себя:

– А что, правда, у всех мужей так?.. И что с этим, – девчонка с неподдельным ужасом взглянула на лежащего обнаженного отрока и тут же отвела взгляд, – делать-то надо?

Дружный гогот девиц почти заглушил ее последние слова, а Аринка беспомощно оглянулась на Ульяну и Вею. Чего-чего, а такого вопроса от взрослой уже девицы она не ожидала…

– Ты что, слепая совсем? – вытаращилась на Млаву подошедшая поближе Юлька. – Мужей в бане не видела?

Млава только замотала головой:

– Мы всегда с маменькой и бабкой Капой… А еще маменька говорила – грех это…