Андрей Земляной - Дело чести

Но и норвежцы тоже увидели летящие к ним самолёты, благо что их было довольно много, и подчиняясь командам, разбежались по немногочисленным зенитным постам, где стояли спаренные пулемёты максима. Но и такого, слабого шанса пилоты им не дали, зайдя на броненосцы со стороны солнца.

Все пять пушечных бомбардировщиков, зашли сначала на головной броненосец «Один» рухнув на него сверху словно атакующие соколы. Да, бортовую броню броненосцу из маленькой двадцатимиллиметровой пушки не пробить, но и стреляли самолёты не в борт, а сверху, снося надстройки, орудийные установки и в труху размолотив капитанскую рубку, которая имела весьма условное бронирование сверху, и сзади.

Одного прохода было достаточно, чтобы «Один» окутался плотным облаком чёрного дыма, и снизил скорость до пяти узлов.

Провожаемые истеричными очередями зенитных максимов, Си-24 взмыв почти вертикально вверх, перевернулись через крыло, и упали с неба на второй корабль в строю — фрегат «Фритьоф Нансен». Самолёты прошлись пор нему целых два раза, после чего ушли на перезарядку, а над полуизбитым фрегатом завис один из воздухолётов — бомбардировщиков «Страж», а последние в строю броненосцы атаковали самолёты, имевшие на борту лишь пулемётное вооружение. Но и это не стало проблемой, так как самолётов было много, стволов ещё больше, а уж какое количество пуль было выпущено по кораблям, и посчитать было невозможно. И как результат, один из броненосцев как-то резко взял влево, окутался дымом и паром из разорванных трубопроводов, и тяжко осел на правый борт, а второй просто застопорил турбины и вывесил белый флаг.

А дальше началась неторопливая и планомерная бойня, всех рыбацких шхун, вышедших в грабительский поход. Не трогали только тех, кто сразу поднял белый флаг, и застопорил ход. Таковых к некоторой досаде Николая было довольно много. Больше половины всех браконьеров, умело быстро принимать решения, хотя Николай был скорее склонен отправить всех на дно. Но правила есть правила, и катерники, вытаскивавшие плескавшихся в воде моряков, начали потихоньку высаживать на шхуны призовые партии.

Вскоре из Мурмана пришли сторожевики Пограничной Стражи, и закипела работа по вытаскиванию из воды норвежцев, и взятию шхун под контроль.

Штаб работал словно счётная машинка, переваривая десятки донесений, и телеграмм от самолётов, катеров и наземных отрядов.

Пришла информация, о том, что части норвегов не повезло выбраться на берег, и их встретили поморы.

Обозлённые многолетним произволом своих соседей, и варварским уничтожением зверей они никого в плен не брали.

Всего спаслось и было взято в плен больше полутора тысяч браконьеров, и примерно две с половиной тысячи безвестно канули в холодных водах Баренцева моря. Особенно были рады пограничники, которым доставалось всё плавающее имущество включая совсем новый, фрегат «Фритьоф Нансен». Да, всё что было сверху, в надстройках разрушено и покорёжено, но капитан первого ранга беседовавший с Николаем, заверил что моряки быстро приведут корабль в норму.

Возня с трофеями, и пленными отвлекли Николая почти на две недели, когда он отправлял отряды Внутренней Стражи обратно по гарнизонам, а кое-кто ехал, сопровождая толпу норвегов которым из рыболовов предстояло переквалифицироваться в лесорубов и в шахтёров.

Но некоторые из сержантов и офицеров Стражи, резко меняли своё место службы, как например пилоты Си-24, десяток подготовленных Вертовым кинооператоров, и еще пара сотен военнослужащих. Всех их ждала Москва, и служба в Отдельной, имени Ильи Муромского дивизии Внутренней Стражи.

Возвращался Николай на Богатыре, за которым строем шли Страж и Защитник, которые нахватались пуль, и требовали основательного ремонта.

Шли неторопливо сберегая и так побитые двигатели Стража, так что Вертов успел проявить плёнки, просмотрел их и смонтировал короткий десятиминутный фильм, который Николай планировал показать государю вместо скучного отчёта. Он прекрасно помнил о том, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

К счастью, Вертов много раз работавший «в поле», имел здравую привычку таскать оборудование с собой. Вот и сейчас, на борту Богатыря, он собрал целую киностудию с монтажным столом и маленьким просмотровым залом, где Николай с начальником штаба и автором фильма провели первый просмотр. Вертов не стал усложнять процесс накладкой звука, а ограничился титрами. А музыку, и звуки баталий записали на аудион Понятова, и просто включили одновременно с запуском фильма.

О разгроме норвежских банд, прессе и общественности стало известно сразу после того, как, чудом избежавшие плена и уничтожения браконьеры пришли в порт Тромсё. Было их немного, но леденящие душу истории о коварном убийстве мирных норвежских рыбаков, успели облететь всю планету.

Николая называли не иначе чем «Царский палач», рисовали на него карикатуры изображая с огромным мясницким топором, попирающим кучи черепов и прочей мерзостью. Но в целом Российскому обществу была безразлична подобная реакция иностранных борзописцев, и в отечественных газетах, его именовали не иначе как «Спасителем Русского Севера».

Но Общественная Коллегия, которая в числе прочего занималась прессой и радио, тоже не спала, и разослала по иностранным газетам и телеграфным агентствам фотографии варварской бойни, учинённой норвегами в прошлых годах, а также уточнила место происшествия, которое случилось в двадцати километрах от Российского берега.

Николай привёз царю на доклад большое количество фотографий, донесений Пограничной Стражи, полтора десятка военных моряков из числа выживших, и фильм.

Сергий принимал Николая в Малом Зале Приёмов, без особых фанфар, и красных дорожек, но в присутствии двух десятков послов из всех стран, включая посла Норвегии. Высокого худого старика в чёрном фраке, всю грудь которого увешивали ордена.

Николай, как и положено, вошёл, и поскольку царь был в форме, остановившись перед троном, коротко коснулся ковра коленом в поклоне.

— Государь. Ваше повеление исполнено. Бандитский налёт норвежских браконьеров в сопровождении военных кораблей, отбит. Потерь личного состава и мирных жителей не имеется.

— Молодец! — Государь встал с трона, и сделал два шага вперёд, спускаясь с возвышения, на котором стоял трон. — Жалую тебя орденом Сокола третьей степени с дубовыми листьями и мечами. Николай подошёл ближе и склонив голову в поклоне видел, как царь собственноручно прикрутил орденский знак, согласно статуту, на уровне орденов Святого Георгия.

Прикрепив орден, Сергий чуть отодвинулся и оценил коллекцию наград на груди Николая.

— Орёл! — И занял место на троне. — Рассказывай, как там дело было.