Андрей Земляной - Дело чести

Из всех групп, его уход был проработал самым тщательным образом. У него был настоящий французский паспорт, билет на дирижабль до Вены, и на самый крайний случай капсула с ядом в одном из зубов.

На третий день пребывания императора Вильгельма, в здании Собрания давали большой бал, и вокруг дома суетились люди. Подъезжали пролётки со стульями и столами, сновали люди в форме и гражданские.

А капитан спокойно пододвинул к окну длинный стол, установил винтовку на сошки, прикрутил телескопический прицел, забрался на стол и проверив как видно через телескоп, прикрыл глаза.

Для солдата праздник всё равно что для лошади свадьба. Голова в цветах а зад в мыле. Николай с усмешкой повторял себе эту старую поговорку, когда почти без сна, провёл третью ночь.

Службы обеспечивающие безопасность императоров постарались на все сто. Тайная канцелярия выявила и арестовала группу готовившую взрыв в Кремле, полиция взяла трёх стрелков готовивших нападение на кортеж, а бывший хорунжий, а ныне есаул, Григорьев, отличился метким выстрелом убив бомбиста и его помощников.

Ничего друг о друге убийцы нанятые из европейского отребья не знали. Не знали даже тех, кто их нанял на это дело посулив огромные деньги, но все ниточки сходились на Британском MI-6.

Император Вильгельм, а точнее его служба контрразведки была в курсе происходящего, и соответствующим людям уже была дана команда подумать об ответной любезности.

Естественно, что такое событие как Бал Двух Императоров, не мог вместить всех желающих даже если его проводить на центральном стадионе недавно построенном на месте двух слобод Конюшенного приказа — Малых и Больших Лужников.

Поэтому приглашений на бал удостоились только офицеры имевшие не менее трёх георгиевских крестов. Но даже таковых нашлось довольно много, и бал получался многолюдным.

Императоры со свитами прибыли когда залы Собрания были уже полны. Выслушав рапорт распорядителя бала, императоры заняли кресла на возвышении и дали сигнал начала торжеств.

Николай присутствовал на балу не только как руководитель Внутренней Стражи, но и как награждённый орденами Святого Георгия двух степеней. Первую и вторую степень пока не выслужил, но и так было чем позвенеть.

Обходя залы, он зорко примечал людей Тайной Канцелярии, личной охраны государя, и прочих оказавшихся здесь не для развлечений.

Все прекрасно понимали, значимость договора между двумя государствами, и то, что никакого несчастного случая на территории России, с представителем делегации Рейха, а уж тем более с императором, немцы России не простят.

В огромном зале где играл оркестр и кружились пары, народу было не протолкнуться. Но в центре достаточно места для двух десятков пар, танцевавших вальс.

Николай лишь мельком глянул на подиум, где стояли два трона.

Государи о чём-то негромко переговаривались склонившись друг к другу. Сергий улыбался, а Вильгельм, прикрыв рот ладонью, что-то рассказывал помогая себе жестикуляцией.

Ближнее кольцо охраны немецкие и российские офицеры, стояли по периметру подиума, через одного, время от времени меняясь, а у окон, сгрудились штабные офицеры.

Как и положено, плотные шторы на окне были закрыты, но когда Николай проходил мимо, кто-то из штабных, решил, что ему не хватает света, и потянул за ленту раздвигавшую шторы, и через окно ударил плотный сноп солнечного света.

Николай только и успел, что откинуть офицера в сторону, и стоя в проёме окна, дёрнуть вторую ленту закрывая портьеру.

Со звоном осыпающегося стекла, что-то тяжёлое ударило в грудь, потом ещё раз, и уже сквозь ткань штор, ударило в третий раз, и свет погас.

В самом начале бала, когда служители задёрнули шторы окна, палить на удачу, сквозь ткань, Ларри не стал. Да он примерно помнил, как расположены кресла, но ошибка в таком деле ему совсем не нужна и бывший королевский стрелок предпочёл подождать.

И удача ему улыбнулась. В какой-то момент шторы разошлись в стороны, и он увидел и императора Сергия, и Вильгельма. Для подготовки к выстрелу ему нужно было всего пара секунд, но этого времени ему не дали. Какой-то офицер загородил императоров, и судя по движению руки начал закрывать шторы обратно.

Стрелок не думая воткнул в него три пули одну за другой, надеясь, что тот упадёт, и откроет директорию, но раньше сошлись края портьер.

Полиция и Стража мгновенно оцепили здание откуда стреляли, и под руководством офицеров тайной канцелярии стали просеивать постояльцев, но искомого господина нашли околоточные надзиратели Мансуров и Сенин, жёстко прихватившие одного из служащих гостиницы. Тот и сдал им коридорного Супина, каковой прятал у себя в служебной каморке человека.

Ларри Гордон пытался отбиваться, и даже засветил кулаком в глаз Сенину, но куда ему против городовых всю службу посвятившим укладке буянов на асфальт.

От молодецкого удара в челюсть, вылетело несколько зубов в том числе и тот с ядом, а после второго удара в ухо от надзирателя Мансурова, отставной капитан сомлел и сразу же был связан и доставлен пред очи офицеров тайной канцелярии пребывая в глубоком забытьи.

Очнулся он в камере с серыми стенами, плотно привязанный к металлическому креслу, с дыркой в центре сидения. Сидеть было неудобно, но как догадался бывший капитан, это меньшая из его проблем.

Рядом на столике, на расстеленной белоснежной салфетке, лежали хирургические инструменты, а с другой стороны от кресла стоял замысловатый аппарат с проводами, назначение которого тоже не внушало никакого оптимизма.

В камеру громко хлопнув железной дверью, вошла высокая тёмноволосая женщина в узком платье и мундирном кителе, с полковничьими погонами.

Одним движением она смахнула с головы фуражку, и убрала волосы в плотный пучок на затылке. Затем оглядела сверкающие ряды хирургических инструментов, провела по ним кончиками пальцев, словно музыкант по струнам своего инструмента, и повернулась к Ларри.

— Привет. Тебя зовут Ларри Гордон. Бывший командир третьей роты двадцать первого полка. Проживаешь постоянно в Ипсвиче. Фоксхолл роуд четыреста сорок восемь. Там, где живут твоя жена Астер, и дети. Лиззи и Мартин. Мы пару дней с тобой порезвимся, а когда мне надоест, я займусь тобой по-настоящему… Ты лишил меня сына — я отвечу тебе тем же.

Ларри смотрел в глубокие зелёные глаза женщины, и видел в них такую ярость и боль, что понял. Из него выжмут всю жизнь по капле, но добьются правды. И, даже думать не хочется на что намекала эта ведьма, говоря о его детях.

В зал где сидели оба государя, Аделаида Демидовна Белоусова вошла, молча козырнула императору, и замерла.

— Вольно госпожа полковник. — Произнёс Сергий. — Как ваш подопечный?