MrDog - Эволюция

— Круг сузился, но не так чтобы сильно. Майкл, займись.

— Понял, сделаю что смогу, но на многое не рассчитывай.

Закончив вытрясать с очередного должника обещание в содействии возобновлению карантина, Лондо откинулся на подушки и прямо из горлышка пригубил крепчайшего бизари. Мало ему было Вира, что проявил неуместную инициативу, проверив все грузы, вывезенные с Земли, да еще и бесплатно передал некоему Олдасу кристалл с информацией, так теперь еще и накалим по станции бегает. «Я окружен заглотами и идиотами», — вздохнул посол, отхлебнув из бутылки, и злобно посмотрел в строну своего атташе, мающегося от безделья.

— Посол, сколько мы еще будем сидеть, забаррикадировавшись? У меня же так бизнес прогорит!

— Пока Гарибальди и его люди не уничтожат эту тварь.

— Но…

— Если тебе так хочется лишиться мозгов, можешь делать что пожелаешь, но если выйдешь за дверь, не рассчитывай, что я пущу тебя внутрь.

— Хорошо, Лондо, — решительно поднялся Вир, направляясь к терминалу.

— Что ты задумал?

Вот только отвечать начальству изрядно набравшийся уверенности Вир не стал. Быстро набрал код вызова абонента и, решительно сопя, уставился в экран.

— Лоуч, мне нужна помощь.

— Рассказывай.

— … накалима.

— Жди, будем.

Лондо обалдело смотрел, как всегда такой услужливый и скромный Вир решительно направился в свою комнату и через десять минут вышел из нее в бронежилете, шлеме, берцах и с оружием.

— Ч-что это?! — выдавил Молари, подозрительно переводя взгляд с бутылки на помощника.

— Реквизит, — хмыкнул в ответ Вир.

Тут раздался сигнал от двери. На загоревшимся экране Лондо увидел Лоуча и Шушшика, весьма, надо сказать, решительно настроенных. Как-то это в них ощущалось.

— Я вернусь, — кивнул Вир, со щелчком подключая батарею к оружию.

«Никогда не думал, что буду сочувствовать такой твари, как накалим», — задумчиво пробормотал Молари, прикладываясь к горлышку. Нервы у посла были ни к черту, и он поставил себе четкую задачу на вечер — нажраться так, чтобы с утра ничего не помнить. Хватит с него потрясений. «Молодец, что бар расширил», — похвалил себя Молари, перетаскивая на столик пяток бутылок и немудреную закуску.

— Томас Джордан, вы уже третий раз попадаетесь на мелкой и, смею заметить, весьма дилетантской краже. Будучи монтажником десятого разряда, вы без труда найдете работу в колониях. Исходя из этого, я принимаю решение депортировать вас со станции за счет казны. В течение следующих пяти лет вам запрещается…

— Нет! Ваша честь, только не это! Мне нельзя улетать, без меня станция погибнет. Вы не понимаете! Назначьте мне любое другое наказание, я даже готов чистить метановые туалеты, только не отправляйте со станции!

— Кхм, судья Веллингтон, — поднялся Олдас, — позвольте вас на два слова?

— Конечно.

О чем был разговор, Томас не слышал, он лишь надеялся, что странный тип сумеет помочь ему остаться на Вавилоне.

— Возможно, я сошел с ума, — вздохнул Веллингтон, — но я отменяю свое решение и передаю Томаса Джордана на поруки и под ответственность Олдоса Гайича. Дело закрыто.

Удар молотка возвестил начало нового слушанья.

— Десмонд Музыченко, вы обвиняетесь в вымогательстве. Признаете ли вы себя виновным?

— Нет, не признаю.

— Мистер Гарибальди?

— Ваша честь, к сожалению, со свидетельницей произошел несчастный случай. В данный момент она находится в лазарете и не в состоянии дать показания. Ранее предоставленных…

— Недостаточно для вынесения обвинительного приговора. Поэтому…

— Шшдравшштвуйте, — прервал судью вежливый голос с характерными шипящими интонациями.

Все присутствующие с большим удивлением уставились на новоприбывшую компанию. Зерг, что держал за, хм, шкирку посла ворлонов, мши, демонстрирующий идеальные зубы, прямо-таки кошмар стоматолога, и центаврианин, в котором лишь чудом можно было узнать скромнягу Вира.

— Ваша честь, мы обвиняем Десмонда Музыченко в краже, нанесении оскорбления послу Ошшо и всей расе зергов в его лице, а также в жестоком обращении с животными.

В качестве подтверждения слов друга Шушшик поднял ворлонца повыше, и слега потряс.

— А при чем тут посол Кош? — первым преодолел воздействие сюрреалистической картины закаленный службой Гарибальди.

— Не знаю, — пожал плечами Лоуч, — мы его давно не видели.

— Но вот же, — ткнул пальцем в ворлона Майкл.

— Это глотик, он домашняя зверушка посла Ошшо.

— Шлой шеловешшек пошадил малышша в эту капшшулу и зашштавлял его ешшть некачешштвенные мошшги. Шшадишшт!

Тут зерг без особого труда вскрыл скафандр, и перед публикой шлепнулся накалим. Впрочем, узнали его не многие. Видок у заглота был и впрямь не очень. Тварюшка вяло шевелилась и слабо попискивала.

— Видите, до чего беднягу довели, а ведь он полуразумен. Он же все понимает.

— Дашше говорить мошшет. Глоти, шшкашши, кто тебя обишшал?

— Козырь, все звали плохого дядю козырем, — пропищал накалим высоким противным голосом и попытался уползти за спину Вира.

— Ну-ну, маленький, не волнуйся, все уже кончилось, — погладил заглота по голове тот. — Мы требуем выдать этого живодера, — ткнул пальцем в Музыченко центаврианин, — на суд зергам.

— Хм, в данном случае закон на вашей стороне, поэтому…

— Нет! Я признаю, что занимался рэкетом, вымогательством и скормил трех человек этому монстру.

— М-м, — задумался Веллингтон, — в таком случае у нас возникает конфликт интересов. Так как прошлое дело не закрыто, а подозреваемый только что признал вину, я обязан осудить его на срок от двадцати лет, который ему предстоит отбывать в колонии строгого режима, искупая свою вину перед обществом и компенсируя нанесенный вред. Однако…

— Да пусть отрабатывает, — махнул лапой мши.

— Отработает, пшишшлите к нам.

— Ваша честь, я еще совершил четыре убийства в других колониях и два изнасилования на Земле.

— В таком случае, по совокупности преступлений, приговариваю вас к пожизненному заключению. По достижению вами возраста шестидесяти лет ваша личность будет стерта телепатически, после чего вы получите свободу.

— Спасибо, ваша честь!

— Дело закрыто! На сегодня все.

— Боюшшь, нам большше не пошшволят дершшать тебя, — вздохнул зерг.

— Отправьте меня, пожалуйста, домой, — пропищал накалим, — я больше никогда не буду есть прану разумных.

— Не волнуйся, я о тебе позабочусь, — похлопал по голове накалима Вир. — И кто сказал, что они неразумные?

— Шушшик знает толк в дрессировке.

— Парни, может, мне вас вязанию обучить? — подошла к компании Иванова.

— И вышшивке, вшшегда хотел наушшитьша вышшивать крешштиком.