Герман Горшенев - Товарищ Резак (СИ)

Смеркалось. Я подыскал очередное нехитрое укрытие в палисаднике, около коттеджного посёлка. В этот раз пантера подкрадываться не стала. Подошла, глянула на раненого и положила около меня, принесённую в зубах палку сырокопчёной колбасы.

— Поешь Блохастый, только корзинки для пикника у меня не было, пришлось в зубах нести. Совсем немного слюнями перепачкала.

— Кошатина, ты даже хорошее дело без издевательств не делаешь.

— Как твой хозяин? Приходил в себя?

— Да, один раз. Мы с ним из лужи воды пили и флягу набрали. Живчик закончился.

— Собака, ты бы себя слышал.

В процессе разговора я уже доел колбасу и выкатил из рюкзака товарища банку с тушёнкой и спросил пантеру.

— У него их аж две, есть предложения как их открыть? Если бы на этой банке был ключ, то можно было бы когтем поддеть.

— Блохастый, если бы они были со сгущёнкой, то можно прокусить и слизать, а как открыть не знаю. Ты же конструктор?

— Я думал. Можно под железную дверь подставить и придавить, но моего веса не хватит, тебе надо будет мне помочь.

Я повернул морду и увидел, что мой спасаемый лежал с открытыми глазами и смотрел. Сколько он это делал непонятно. Черная пантера повернулась к нему, оскалилась в улыбке и сказала:

— Гав! Гав! Гав! Гав! Вот чего ты смотришь? Отдыхай.

Корж откинул голову и отключился. Это не от неожиданности, просто у него слишком мало сил, чтобы сколько времени быть в сознании.

— Кошатина, ты это чего?

— Собака, вот ты тупой! Сам подумай, сколько он нас слушал?

— Представления не имею. А гавкать зачем?

— В этом мире всё что угодно может быть, а стоит ему про гавкающую пантеру вспомнить, хоть словом обмолвиться, его на смех подымут. А вот разговаривать около человека это непредусмотрительно. Это уже я не подумала. Так, значит, собаку я покормила. Погуляешь сам. Я пошла, — и пантера опять ускакала.

Всё-таки кошка она непростая, надо будет расспросить как она удостоилась чести на трансплантацию. Я всю жизнь проработал на Родину, на спец объекте, а вот интересно что она делала? Очень она на заместителя заведующего лабораторией не похожа.

Занимая голову размышлениями, я тащил раненного. Кошатина может легко порвать практически всех заражённых которых я видел. Сил у неё и так предостаточно, но исполнение, с которым она резала напавших на нас, было на гране искусства. Я много прожил в воинских частях и краем глаза видел, как десантура с азартом лупила друг друга берцами и тыкала тренировочными ножами. Кошка это делала вообще не так. Она умела держать нож в руках и выпороть кишки, чтобы противник не умер от болевого шока и ещё и побегал. Пантера точно знала, что в спину он стрелять уже не станет. А скольких она ещё придушила, о которых я не знаю? Она точно кто-то.

Второй задачей для мозга было вычисление траектории движения и придумать какой-нибудь объективный тест на проверку собачьей психики. Мне навязчиво казалось, что я знаю где находятся заражённые. Дежавю. Как будто я тут был, хотя знать это место я не мог. Может когда обратно шли? Находясь в совершенно незнакомой местности, я краем сознания цеплял, что знаю где заражённые и как их можно обойти. Уже имел неосторожность проверить мои догадки.

Вспомнил, как в своей научной деятельности, я видел невозможное. Не раз наблюдал собственными глазами рикошеты, когда боевой снаряд, вопреки всем законам физики, отлетал под невероятным углом в сторону командного пункта и взрывался с задержкой в несколько секунд, пролетая обратно пару километров. Иногда ракета, потерявшая управление, делала дугу и возвращалась обратно. Пузатые маршалы и генерал-полковники, побросав чашки с чаем, плюхались на пол, поджарые полковники и подполковники укрывались под массивными столами. Осколки от разрывов стучали по защитным стёклам, оставляя в них кратеры, овитые паутинами трещин. Шанс один на миллион. Я это видел раз двадцать! Пару раз, непосредственно из КП. Меня как человека не военного, хватали за шкирку и засовывали под мебель.

Помня о том, что может быть всё, я затащил Коржа в место, показавшееся мне понадёжнее. Обойдя предполагаемого скопления заражённых с подветренной стороны, стараясь двигаться как можно тише, нашёл искомое. Десятка полтора раскачивающихся фигур было там, где я их и рассчитывал найти. Были среди них совсем в лохмотьях, многие без штанов и с перекошенными трансформацией рожами. Было несколько уже развитых, я их видел раньше на рисунке в брошюре, их уже называли лотерейщиками. С таким я даже пробовать связываться не стану. Аккуратно засунув морду обратно, отправился за товарищем и решил слушаться своего сумасшествия. Буду придерживаться того пути, который мне указывает моя шизофрения, по крайней мере пока не дотащу раненного. Доберусь до дома, а я точно доберусь, просто должен, вот тогда и буду психику лечить. Передние назад, задними отжать.

Кошатина нас нашла вечером, по традиции на привале. Скорее всего она была рядом, но по неведомой мне причине не хотела раскрывать своё инкогнито. Корж был совсем плох. Отсутствие живчика и рана сказывались всё сильнее, да и я ощущал себя не на пике спортивной формы. Кошка держала в зубах кусок черепа с плешивой, почти лысой кожей и уродливым наростом. Положив передо мной добычу на кусок шлакоблока промурлыкала:

— Извини, опять в пасте тащила, немного обслюнявила, — посмотрела на мою реакцию.

Я слишком устал чтобы реагировать. Замечательная шутка про слюни осталась незамеченной. Тогда она раздавила лапой нарост и используя когти как скальпель и пинцеты, выкатила из месива чёрных нитей, остатков мозгов и кожи, несколько тёмных шариков. Однако, кошки со своей системой когтей более человекообразные чем собаки.

— Блохастый, ты же понял что это такое?

— Это спораны, их надо рассасывать, но не проглатывать. О них было в брошюре написано.

— А как это сделать? Есть задача для твоего мужского ума.

Я плюхнулся на брюхо, вывалил язык. Накрыл им один из шариков и всем своим видом показал, что окружающее меня не интересует. Кошке пришлось хуже. Просто высунуть язык и накрыть им шарик, как это сделал я, у неё не получалось. Через два часа лежания с высунутым языком и облизывания спорана, совсем стемнело, но чувствовал я себя гораздо лучше. Голод в желудке орал сотней дворовых котов. Кошатина тоже заметно взбодрилась, очевидно у нас уже начиналось споровое голодание. Я уже довольно много времени провёл с людьми и там меня обеспечивали живчиков, где она брала сей напиток я пока выяснять не стал. Хотя, с неё станется.

— Собака, надо что-то срочно с твоим грузом делать. Раз ты его есть не хочешь, то давай его в укромное место оттащим. Я покараулю, а ты за своими хозяевами кабанчиком метнёшься. Я тут один супермаркет в лесу присмотрела. Недалеко. Глушь полная. Я по пути уже всех передушила, — и кошка выгнула спину и подрала когтями об доску брошенного европоддона. — Заодно и покормлю домашнее животное, раз уже вы с человеком ко мне приблудились.