Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга шестая

— Вот же гады. Наверное, наши посольские все сообщили утром в Москву. Значит, мне моё начальство точно голову оторвет.

— Да нет, передали, что ты с неонацистами схлестнулся. Хвалили тебя за смелость и решительность. Так что всё нормально будет. Ну а вообще как?

— Здорово. Мы вчера с Высоцким и Мариной Влади вместе в ресторане после концерта ужинали.

— Вот это да!

— Я тебе ещё чего звоню. Сделай сегодня срочно фотографии на заграничный паспорт и позвони Ситникову в ВААП, я тебе сейчас номер продиктую. Я ему позвоню и он тебя будет завтра ждать. Вероятно, в Англию с нами полетишь. Правда, не с нами, а с Вольфсоном. Мы из Штатов сразу в Лондон прилетим. Но мы вас там встретим.

— Ура! Как же я тебя люблю! Я теперь всю ночь от такой замечательной новости спать не буду.

— Это ещё не стопроцентно решено. Но в сентябре, в любом случае, поедешь.

— Главное, что поеду. Спасибо тебе, большое-пребольшое.

— Всё, я побежал, а то на встречу опоздаю.

Мы поцеловались в трубку и я спустился в ресторан к Стиву.

— Я на час отъеду, — сказал я ему. — Если Sweet будет спрашивать, то скажи, что по делам уехал.

— Хорошо, — ответил Стив. — Передам, если спросит.

— А мы с тобой позже переговорим. Ты мне только скажи, сколько у меня там на счету накопилось?

— Я специально сегодня звонил в Лондон и наш нотариус, твой поверенный в делах фирмы, сообщил, что там сейчас девятьсот пятьдесят тысяч фунтов накопилось. Сегодня поступили полмиллиона долларов, поэтому так много там и оказалось.

— Спасибо, я побежал. Сегодня обязательно на эту тему пообщаемся.

Я знал, что около отеля дежурит машина с нашей охраной, поэтому надо узнать у портье про дополнительный выход и про ближайшую стоянку такси. Он мне объяснил, как найти запасный выход и я быстро покинул отель, оставшись незамеченным. Вот так, чтобы встретиться с Жасинтой, и мне, и ей приходится сбегать от охраны и просить людей прикрыть нас от наших же близких людей.

Вторая стоянка такси оказалась в минуте ходьбы от гостиницы, где стояли несколько свободных машин и я сел в самую первую из них. По дороге я вспомнил сумму, которую мне назвал Стив. Значит, французы ещё вчера утром перевели мне деньги и я теперь почти миллионер. Те два миллиона с хвостиком за контракт с Dior я скрыть не смогу, о них наши точно узнают. Вот ими я и оплачу покупку и поставку типографии для нашего Центра.

То, что сообщила мне Маша по телефону, меня немного огорчило. Не, не то, что она не залетела. Это, как раз, было очень даже хорошо. А то, что наши уже знают о моих геройствах. Я прекрасно понимал, что это не скроешь и рано или поздно они бы, всё равно, узнали о них. Но лучше, конечно, было бы попозже. Вот нет, чтобы эти посольские сначала ко мне пришли и договорились, как и когда это подать наверх. Я же, всё-таки, член ЦК и они должны знать, что я теперь с Громыко на короткой ноге. Но я думаю, что это не они. Там наверняка и люди Андропова постарались, так что всё это закономерно. Хорошо то, что хвалят меня наши. Значит, довольны, как я и предполагал. С нацистами или их новыми приспешниками у них разговор короткий. Небось сейчас голову ломают, чем меня наградить. Чует моя пятая точка, что и французы этим вопросом озаботились.

Ладно, это потом, а сейчас дочка французского президента меня ждёт. Судя по её восторженной интонации, с которой она разговаривала по телефону, и месте нашей встречи, это она меня будет соблазнять, а не я её. Так это даже и лучше. Главное, что я плавки взять не забыл. Но не удивлюсь, если она мне и без них предложит поплавать в бассейне. А я и не собираюсь от такого удовольствия отказываться. Я и еду получать это удовольствие и как можно больше.

Copyright © Андрей Храмцов

ПРОДОЛЖЕНИЕ В ПЯТНИЦУ

Я подъехал к указанному дому даже не через десять, а через восемь минут. Ого, вот это особняк. Миллиона два долларов стоит, если не больше. И он к тому же почти в центре Парижа расположен. Даже сад виден за забором. Хороша подруга у Жасинты. Я пока по своим финансам могу позволить себе только половину такой красоты. А чего тут удивляться, это же друзья дочки президента Франции. Вокруг неё только такие и собираются. Элита страны вокруг президента, а дети элиты — вокруг дочери.

Я расплатился с водителем и вышел из машины. Таксист меня не узнал, так как я специально надел бейсболку и большие очки, как у Рода Стюарта. Стучать в дверь пришлось медным кольцом, звуки удара которого гулким эхом разносились по зданию. Странно, никто не открывает. А, ну да. Хозяева сейчас в Италии и прислуги тоже нет. Но вот дверь, наконец, открылась и я увидел на пороге Жасинту. А вблизи она ещё симпатичнее, чем я запомнил её на концерте. Её стрижка каре «à la Mireille Mathieu» ей очень шла. Но как пел мой новый друг Владимир Высоцкий: «Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом». Так что вперёд и с песней. Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять. А я ведь с недавних пор тоже большевик, так как являюсь членом коммунистической партии Советского Союза.

— Привет, — сказала первой Жасинта, смутившись невольно возникшей паузы. — Проходи.

— Привет, — поздоровался в ответ я, входя в дверь, — прекрасно выглядишь.

— Спасибо.

— Хороший домик у твоей подруги.

— Да, у неё папа банкир. Даже у нас такого нет, вот я и пользуюсь им по случаю.

Да, это тебе не дача Брежнева. Этому дому лет двести. Везде старинные гобелены на стенах, картины и статуи. Прямо как в музее. Это, конечно, не Букингемский дворец, но что-то похожее есть.

— Я рада, что ты приехал, — сказала девушка и проводила меня через анфиладу комнат во внутренний двор, где был бассейн. — В доме никого нет, даже слуг. Они утром приходят, убирают и уходят. Так что можно плавать сколько угодно, никто мешать не будет.

— Что ж, тогда раздеваемся и ныряем.

Я, чтобы не тратить время на переодевания, сразу надел перед выездом плавки. Поэтому скинув брюки и рубашку, я разбежался и нырнул в бассейн. Ух, вот это класс. Я, проплыв метров пять под водой, вынырнул и обернулся на девушку. Она стояла и улыбалась, глядя на то, как я отфыркиваюсь от воды, а потом сняла платья. А фигурка у неё даже лучше, чем я мог себе предположить. Ну а купальник был вообще нечто, если это можно было назвать купальником. Три треугольничка на тонких верёвочках, которые прикрывали самое сокровенное. Хотя грудь у неё была и второго размера, но на фоне стройной фигуры смотрелась даже больше. Она увидела, куда я смотрю и засмеялась. А потом разбежалась, как и я, и нырнула в бассейн.

Вынырнув, она подплыла ко мне и, убирая с лица мокрые волосы, спросила:

— Как тебе здесь?

— Отлично, — ответил я, хотя сам бассейн был метров восемь в длину и для плавания особо не был приспособлен, но я же сюда не только за этим ехал. — Я смотрю, тут и шезлонги есть. Можно полежать, когда плавать надоест.