Александр Башибузук - Каторжанин

Я повертел головой, было собрался расспросить аборигенов, но потом понял, что из них собеседники никудышные и поковылял к пристройке, откуда доносились заливистые вопли, будто Майя кому-то по живому ампутировала ногу. Пара волосатых как медведи айнов было попытались преградить мне путь, но стоило только нахмуриться, как они живо отступили в сторону.

Чуть позже стало ясно, что ноги никому не резали — это Майя просто принимала роды. И живо турнула меня прочь, безапелляционно и бесцеремонно, хорошо хоть не обругала.

Пожал плечами и вернулся на лавочку. Появление на свет нового раба божьего дело интимное, мужикам нехрен при этом присутствовать, а все эти новомодные манеры торчать папашам рядом с родильным столом — от лукавого.

— Какие нахрен новомодные манеры? Рожать вместе с бабами? Это где? Это когда? — и поняв, что из меня в очередной выскочил кусочек информации, глубоко скрытый в подсознании, махнул рукой. — Ну да ладно…

Баба в пристройке продолжала орать, а айны вдруг образовались в делегацию, во главе с пожилым патлатым, кряжистым мужиком и в полном составе подступились ко мне. Но близко не подошли, остановились за несколько метров и принялись почтительно кланяться.

— Ты… — я ткнул пальцем в главного. — Иди сюда. Ближе. Вот так достаточно. Какого хрена вам надо?

Старик еще раз достоинством поклонился, после чего, сдержанно жестикулируя, разразился длинной речью, изредка разбавляя ее русскими словами.

Очень многое так и осталось непонятным, но кое-что распознать все-таки удалось.

Айн горячо благодарил меня за спасение Мадины, обещал, что я всегда найду приют у него в племени, так как айны мне по гроб обязаны и так далее и тому подобное. Майю при этом почему-то называл матерью-спасительницей, а японцев всяко разно хаял и рассказывал, что когда-то очень давно, айны этих сволочей гоняли пинками, как шелудивых псов.

Моя попытка намекнуть, что можно и сейчас легко показать оккупантам кузькину мать, наткнулась на полное непонимание. Айн отговорился в стиле, мол, раньше и девки сисястей были, да хрен длинней, а сейчас все наоборот.

— Ну и хрен с тобой… — в завершение разговора, я ткнул пальцем в карту. — Разбираешься? Мы здесь?

Айн подтвердил, на этом наше общение закончилось.

Да уж… Как ни крути, а сестричкам надо как можно быстрее отсюда уходить, потому что свежая порция японцев не заставит себя ждать. Может даже очень скоро. Впрочем, пара дней у них есть. И у меня тоже.

От нечего делать взялся править шашку найденным в одном из японских ранцев отличным оселком, но до конца дело не довел, потому что появилась Мадина и позвала меня в дом.

А там стала выкладывать на лавку одежду из самодельного сундука.

Я поблагодарил, а потом показал ей трофейную записную книжку с карандашом.

— Писать можешь?

Девочка гордо улыбнулась, закивала, и быстро написала пару строчек торопливым, но вполне разбираемым почерком.

«Майя сказала, что нечего тебе подштанниками людей пугать. Это папина одежда. Он был бы не против. Ты хороший. Покажешь еще, как надо резать нехороших людей?»

— Обязательно покажу, — пообещал я. — Держи блокнот и карандаш. Будем теперь переписываться.

Но пообщаться не удалось, Мадина пояснила, что ей надо помогать сестре и убежала.

Я проводил ее взглядом и принялся разбирать обновки.

В наследство досталась еще один комплект белья, практически новый, пара рубашек из тонкой льняной ткани, жилетка с множеством карманов, штаны из молескина [4] Молескин (англ. moleskin «кротовая шкурка» от mole + skin ) — толстая, плотная и прочная хлопчатобумажная ткань с начёсом на внутренней поверхности и гладкой глянцевидной лицевой стороной. и охотничья куртка из того же материала, со снимающимся фланелевым подкладом. Еще широкополая шляпа с накомарником и прочее сопутствующее: портянки, носовые платки и даже мужской дорожный несессер в полном комплекте, но почему-то без бритвы. Обновки завершили высокие сапоги из мягкой качественной юфти, как раз мне по размеру.

Судя по вещам, отец сестер был состоятельным человеком, потому что вся одежда была пошита из дорогих материалов и явно на заказ. Вот только каким ветром его занесло с семьей на Сахалин, все еще оставалось неизвестным.

Узнав у Мадины, где здесь близлежащий ручей, я поплелся туда наводить марафет. Но как только зашел в лес, огласил окрестности отборными матюгами и сразу напялил на башку накомарник. Заимка стояла на открытом месте, где постоянно гулял ветерок, ну а в лесу, создавалось такое впечатление, что на меня пошел в атаку гнус едва ли не со всего Сахалина. Даже сеточка на морде помогала плохо; клятая мошка настырно лезла в каждую щелку и мигом обожрала все открытые части тела.

Помывка сразу стала под большой вопрос, но к счастью, ручей оказался в расщелине, где тоже гуляли сильные сквозняки и гребанный гнус туда не лез. Без покусов не обошлось, но помыться все-таки удалось. Пока мылся, внимательно осмотрел тело, почему-то как в первый раз, и остался вполне доволен собой. Выше среднего роста, пропорционально сложен, мускулатура тоже неплохо развита, правда худющий как гончая. Но ничего непоправимого нет: были бы кости, а мясо нарастет. На бедре шрам от проникающего ранения — как услужливо подсказала память — от пули хунхуза [5] хунхузы (кит. краснобородый) — члены организованных банд, действовавших в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии), а также на прилегающих территориях российского Дальнего Востока, Кореи и Монголии во 2-й пол. XIX — 1-й пол. XX вв. , получил в стычке на границе. Больше никаких старых отметин не было. А про новые все известно.

А еще, каким-то странным образом, мне показалось, что я когда-то уже вот точно так же удивленно рассматривал себя во время помывки в ручье. Но без четких подсказок, просто показалось и все.

Закончив с водными процедурами, тщательно выбрил морду японской бритвой, оказавшейся неожиданно удобной. Физиономия сразу сильно помолодела, несмотря на свои тридцать два, выглядел я максимум на двадцать пять, возможно из-за худой рожи. Волосы на голове сильно отрасли, но резать я их не стал, просто зачесал назад.

Посмотрел в воду зеркальце и скривился от вида своей морды. Сука… вылитый германец, белокурая бестия, мать ее ети. Только «рогатой» каски не хватает. Никогда не думал, что собственная физиономия будет так удивлять. Хоть убей, но почему-то мне кажется, что раньше я был жгучим брюнетом. Но уже ничего не поделаешь, придется привыкать.

Про «рогатую» каску даже не стал ломать голову, один хрен ничего не вспомню.

После помывки сразу полегчало, назад в избушку уже топал бодрей. К этому времени народец почти рассосался, остались только айны: восемь человек во главе с вождем, а точнее старостой утари, так называется поселок у айнов.