Михаил Кисличкин - За Веру, Царя и Отечество!

Вскоре послышалась отдаленная канонада, а я дал команду снизиться до ста метров. Незачем попадаться врагу на глаза раньше времени. Пушистые от снега кроны деревьев мелькали под самым Таниным животом, ледяной ветер обжигал лицо, в крови, как всегда перед боем, начал плескаться адреналин, заставляя сердце биться чаще.

– Батальон, готовсь! Огонь по обнаружению цели, схема "карусель". Следите за ведущими, держите строй, – отдал я команду, подлетая поближе к Реброву.

Неожиданно деревья расступились, и под нами показалось серое полотно дороги. А вот на нем… Нда. Какие-то догорающие повозки, трупы людей и лошадей, поваленные деревья, парочка съехавших в кювет брошенных автомобилей. Понятно куда вела огонь суомская артиллерия. Ничего, сейчас мы с этой проблемой разберемся. Направление откуда велся огонь уже примерно понятно.

– Таня, вижу чужого мага! – Раздался в наушниках голос Реброва. – Вверху слева на десять часов.

– Принято, – ответил я, зашарив взглядом по небу. Точно, есть такой, но слишком далеко и высоко, на пределе видимости. Не иначе, корректировщик огня. Что с ним делать, атаковать батальоном? Нет, пушки сейчас важнее, да и уйдет он. Приказать батальону атаковать пушки, а самому попробовать перехватить врага в одиночку, благо со мной в скорости мало кто может потягаться? Тоже нет. Хороша получится Танечка: сама все время говорит о необходимости командной работы, но бросает свой батальон в бою ради одиночной цели. Живи пока северянин, если догадаешься сейчас свалить, то у тебя есть шанс…

Первая батарея обнаружилась на небольшой возвышенности километрах в пяти от дороги. Неплохо замаскированная – набросанный на лафеты и стволы орудий снег, тонкие стволы деревьев и белые покрывала позволяли пушкам слиться с местностью при взгляде с высоты. Огонь они уже не вели, наверняка предупрежденные вражеским магом о нашем появлении. Но принятых мер оказалось недостаточно – выбранный артиллеристами холмик я и сам приметил как хорошую позицию для батареи, поэтому обследовал ее в бинокль с особой тщательностью.

– Работаем, – отдал я приказ. – Вижу пять целей, атакуйте за мной. – И нырнул вниз, заходя в бреющем полете на первое орудие. Мосинка в моих руках начала переливаться ало-синим светом, патрон сейчас вовсю впитывал ману фугасного заклинания. Ну, господа независимые, держитесь. Прицел уперся в точку, где из под белых тряпок и снега выглядывал ствол суомского орудия, палец в перчатке потянул спуск. Отдача, синее сияние сработавшего заклинания вокруг винтовки, и тут же набор высоты – все как на учениях. Где-то внизу вспух огненный клубок, вверх полетела земля, лед, куски деревьев и искореженные детали орудия. Начало положено. Вслед за мной в атаку на вражескую батарею заходил весь батальон.

Тактический прием "карусель" я позаимствовал от советских штурмовиков времен Великой Отечественной. Бойцы становятся в круг и снижаются один за другим на цель, первым атакует ведущий. Ведомый защищает ему спину, следующий за ним маг контролирует обстановку в воздухе. Отстрелявшийся боец тут же набирает высоту, давая место для атаки следующему магу, занимая свое место наверху в круге и накапливая ману для нового удара. Просто и эффективно.

Но не в этот раз. Такое число пулеметов и зенитных картечниц, которое ударило по нам из лесу, мне еще встречать в бою не приходилось. Десятка три не меньше. Поняв, что они обнаружены, суомы открыли огонь из всех стволов, и выяснилось, что русских магов они вовсе не списали со счетов. К нашему появлению были готовы…

Меня затрясло как при жесточайшей турбулентности. Резко навалилась усталость, силовое поле покрылось оспинами сполохов от попаданий пуль и картечи. Матерясь на весь эфир, я отчаянно начал набирать высоту, шарахаясь в стороны от пуль, мана стремительно таяла, казалось, на мне сошелся огонь всех пулеметов северян. Так лихо мне не было даже при штурме Смольного.

Кое как выйдя из под обстрела и стабилизировав полет, я огляделся с высоты. Да твою же за ногу, растудыть через колено, это же настоящая засада во всех смыслах. Я так останусь без батальона!

Мои бойцы храбро атаковали суомов вслед за мной – холм покрылся вспышками от взрывных заклятий. Но и получали ответку полною мерой – защитные поля моих магов расцвечивались отметинами попаданий как елочные гирлянды. Ребров тоже принял участие во всеобщем веселье, нырнув вниз и отстреливая вторую обойму по пулеметам. Вот поле одного из бойцов схлопнулось, и он неряшливо рухнул в снег, вслед за ним получил несколько попаданий другой, из Пашкиного звена кто-то тоже потерял высоту и зарылся в падении в заснеженный склон холма. Блин, да это же сам Пашка!

– Звено Никифорова все вверх! – Заорал я в эфир не своим голосом. – Уходите из-под огня, мудотрясы! Эскадрильи Коротяева и Лапина, нахрен пушки, огонь на зенитки, шевелитесь, уклоняйтесь! Я уже пикировал вниз, лихорадочно шепча слова молитвы: "Господи прошу, дай мне силу повергнуть врагов твоих. Очень прошу, не откажи, Всемогущий, тебе сложно, что ли? Блин, да как там моя сестричка выходила на мультирежим сопровождения целей? Если Дегуршафф это может делать, значит и Дергачева справится… Ага, кажется есть. Призрачные шестеренки и пентаграммы начали разворачиваться в нужном порядке, и перед моими глазами развернулось координатное поле, на котором красными точками подсветились ведущие огонь пулеметы. Так, всю ману кроме НЗ в выстрел. Попробуем разрывной самонаводящийся. Огонь!

К земле под моими ногами с винтовки сорвалось сразу с десяток золотистых стрел, а холм внизу засверкал от вспышек разрывов. Вражеский огонь после моего выстрела резко ослаб, и, пользуясь этим, я не сбрасывая скорости пошел на посадку у основания холма. Земля рывком бросилась мне под ноги, и маленькое Танино тельце, не удержавшись на своих двоих, провалилось по горло в пушистый снег рядом с Пашкой. "Как ты Никифоров!? Если ты дал себя убить, то я тебя воскрешу и еще раз убью"! – Думал я, вставая на дрожащие ноги.

Я рывком поднял скорчившееся в снегу Пашкино тело, закрыл его своим полем, и стартовал вертикально вверх, перекинув потерявшего сознание парня через плечо. Снял перчатку, прислонил два пальца к его шее – вроде дышит, пульс есть. Значит, жить будет. Только вот левый бок у Пашки в крови, но там вроде жизненно важных органов нет.

Остальных сбитых подобрали маги из Юлиной группы, сама Юлька тут же прикрыла меня с Пашкой полем, встретив нас в воздухе над холмом. Бой явно переломился в нашу пользу – все-таки сотня магов отстрелялась, и теперь мои орлы утюжили позиции суомов до состояния лунного пейзажа, почти не встречая сопротивления. Я в этом веселье участия не принимал, без меня справятся. Опустившись на расположенную неподалеку полянку, я принимал доклады по рации, перебинтовывая Пашкин бок своим индивидуальным пакетом, рядом с другими Юлькиными орлами, которые помогали раненым. Всего в батальоне оказалось четверо сбитых, из которых один уже оклемался, получив легкую контузию. Но остальные – явные трехсотые, причем Валерка Нилин ранен очень тяжело. Нет, ну надо же, не ожидал… Настоящая война, это всерьез, тут без скидок. Расслабился, решил, что тебе все по плечу, вот и результат, – зло подумал я.