Михаил Кисличкин - За Веру, Царя и Отечество!

Примерно с такими мыслями я провел остаток дня. Ужин мне принес Пашка, а когда я, морщась, начал глотать исходящую паром горячую мясную похлебку, парень, покосившись на мою лежащую в стороне фуражку, вынул из кармана и положил на служивший импровизированным столиком металлический ящик из-под патронов горку серебряных имперских монет.

– Держи Таня. Это твоя доля от наших ребят. Здесь ровно сто марок Райха.

– Это еще что за новости? – Чуть не поперхнулся я похлебкой, не поняв в первый момент, в чем тут дело. – Доля за что? Вы казенные одеяла что ли налево толкнули? Или, не приведи Господь, маготехнику?

– Нет, конечно, – поспешил оправдаться Пашка. – Это выигрыш… Мы с Юлей и другими комэсками поставили на вашу ничью. А имперцы все как один ставили на победу Дегуршафф, очень уж они были в ней уверены. Вот и результат – плакали их денежки. И, раз уж мы заработали на тебе немного валюты, то решили, что будет справедливо поделиться ей с командиром. Ты же дралась как-никак, а мы только смотрели.

– А почему вы, паршивцы, не ставили на мою победу? – В первый момент я почувствовал лишь сильное возмущение. – Получается, вы во мне сомневались? В своем любимом командире?!

– Что-ты, что-ты, – замахал руками Пашка. – Как можно? Наоборот, мы были абсолютно в тебе уверены. Это я всем сказал, что будет ничья, потому что наша Таня на голову сильнее какой-то имперской девчонки, пусть даже и собственной сестры. У тебя же всегда все под контролем, – объяснил я нашим. – Поэтому ты сначала покажешь Дегуршафф полное превосходство русского мага над имперским, а затем сведешь все к ничьей, чтобы не обижать гостей, – вот как я рассудил. Вот… Короче говоря, я этим имперцам так в лицо и сказал: наш подполковник – девочка воспитанная. Из уважения к союзникам она прилюдно надирать задницу сестре не будет, сведет все к ничьей.

– И что имперцы?

– А ничего. Ржут как кони, говорят – щенки вы еще перед нами. Наша Таня вашу Таню непременно уделает, она ничьих и поражений не признает.

– И что было дальше?

– Остальные комэски меня поддержали и мы побились с их магами об заклад. Когда заранее знаешь результат – грех не заработать на нем немножко деньжат.

– Льстишь, поди, – пробурчал я. – Вы думали, что я слабее, но ставить против меня или бежать от спора не захотели, чтобы имперцы не подумали, что вы не верите в командира. Поэтому поставили на ничью.

– Нисколько, – голос Пашки был совершенно серьезен, даже непонятно, говорит он искренне или издевается. – Я же купеческий сын и к деньгам отношусь по-деловому. Никакой лести, только точный расчет, – покачал головой комэск. – Бери деньги Таня, пригодятся. Курс рубля к марке один к полутора. После победы закатим хорошую пирушку.

– Ага, с шампанским и веселыми девицами, – сгреб я монеты себе в карман. – Тебе, штабс-капитан, сбросимся всем батальоном на двоих сразу, в награду за чутье…

С вестью о том, что майор Дегуршафф пожаловала ко мне с визитом, караульный заявился в половину седьмого утра, еще до завтрака. На то чтобы привести себя в порядок потребовалось минут пять, и вскоре я велел пропустить свою "сестричку" в палатку.

В этот раз выглядела она серьезно и торжественно. Вместо бесформенного комбинезона мага – официальный имперский мундир, причем чистый и отглаженный, стрелочками на брюках порезаться можно. На голове высокая фуражка, слева на груди красуется орден серебряных крыльев – здоровенная такая разлапистая штуковина. Ну, и в довершение образа – сабля в ножнах на поясе. Японец как на парад собрался. И что немаловажно – выглядел он бодрым и свеженьким, даже синяков на морде не видать. Только вот казался очень бледным и как будто похудевшим, хотя, казалось бы – куда еще нам с ним худеть, и так кожа да кости. Я аж застеснялся своей обыденной мятой добровольческой формы без орлов и забинтованной головы – выгляжу сущим оборванцем по сравнению с блестящим офицером. И еще мне не понравился его чересчур здоровый вид, потому что я догадывался, как именно он его добился. Я бы лично так поступать не стал без самой крайней необходимости.

– Здравия желаю, – поприветствовал меня японец, когда мы остались наедине. – Как ты себя чувствуешь, сестра?

– Живой пока. Но прямо скажу – не твоими молитвами. Скорее вопреки.

– Вчера случилось недоразумение, – вздохнув, сказала Танечка японца. – Я изви… Мне, наверное, не стоило так поступать. Если хочешь – могу принести свои извинения.

– Не нуждаюсь в них. Точнее тебе не за что извиняться. Я сам предложил поединок, – пожал я плечами.

– Тогда я могу угостить тебя хорошим имперским шоколадом? – Достал из кармана небольшой сверток японец. – Очень помогает для восстановления сил, по себе знаю.

Я лишь молча смотрел на него, не находясь с ответом.

– Понимаешь, – мило улыбнулся мне японец, состроив ангельский взгляд, – я вообще-то хотел бы стать твоим другом, русский. Ты хороший человек Леха – добрый, настоящий патриот своей родины, отличный командир. У меня нет ни причины, ни малейшего желания с тобой враждовать. То, что случилось вчера… я думал, так будет лучше для дела, у операции должен быть один признанный командир. Но раз все случилось, как случилось, давай работать на равных. Приказ командования по захвату рудников и столичного фиорда нашим батальонам никто не отменял.

– Думай и действуй проактивно, да? – Скривившись, спросил я. – Если случилось поражение или просто все пошло не так, как планировалось, не ищи виноватых, не оправдывайся перед собой и людьми, не теряй времени на пустые рефлексии. Анализируй текущую ситуацию и принимай опережающие меры, которые спасут положение и приведут к результату. Так ты мне говорил при нашей первой встрече? Этому учат офисный планктон в японских фирмах?

– Планктон этому не учат, – покачал головой японец. – Но тот, кто хочет сделать карьеру повыше планктона, должен это знать. Так что скажешь, мир? Как говорят у вас в России: кто старое вспомнит, тому вырвут глаз.

– Мир, – протянул я ему руку. – Кто старое помянет тому глаз вон.

"А кто забудет, тому оба", – закончил я поговорку про себя, пожимая тоненькую теплую ручку, которая вчера чуть не оторвала мне плечо.

– Давай свою шоколадку, герр майор. Сейчас нам заварят чайку покрепче, а пока пойдем к карте, я предварительно набросал план завтрашних действий, выслушай его.

В этот раз с японцем было приятно иметь дело. Говорил он со мной на равных, те моменты в моем плане, которые ему не нравились – четко обосновывал, объясняя, что не так. Я, не чинясь, прислушивался – у сестрички боевого опыта и в самом деле больше. Мы обсудили план атаки, наиболее возможные варианты развития событий, связь с наземными войсками и друг с другом. Оказалось что японец, когда говорит по делу и не плетет никаких интриг – весьма неглупый и приятный человек, который схватывает все на лету и у которого есть чему поучиться. Человек наблюдательный, цепкий к мелочам, способный понять собеседника. А то, что он очень себе на уме и со своими тараканами – ну, что же, работаем с тем, что имеем. Думаю, от меня он тоже не в восторге, у него определенно были на меня какие-то планы, от которых пришлось пока отказаться.