Михаил Кисличкин - За Веру, Царя и Отечество!

– Ничего, мы соберем всех, кого сможем, – настойчиво сказал Николай. – Заседание начнется в любом случае. Выпин уже приехал в Зимний дворец, там же по счастливой случайности находится большинство членов правительства. А насчет вас лично и остальных членов комитета… Господин генерал, – повернулся император к Реброву. – У вас ведь под рукой летающие маги?

– Конечно, Ваше Величество. Они все здесь, пришли поддержать своего командира.

– Вот и славно. Пусть срочно доставят в Зимний дворец господина министра внутренних дел и тех членов исполнительного комитета, кто пока не узнал о внеочередном собрании. Мы должны соблюдать регламент и дать возможность присутствовать на совещании каждому, это важно. Ну, а если кто откажется лететь…значит, заседание пройдет без него.

– Но зачем так торопиться, Ваше Величество? – занервничал Язольский. – Давайте соберем комитет завтра, вы выскажете свои претензии и озабоченности, мы все спокойно обсудим и…

– Вы отказываетесь присутствовать на чрезвычайном совещании, господин министр? – голос Императора приобрел стальные нотки. Все же этот человек не один десяток лет был абсолютным монархом.

– Нет, Ваше Величество, – быстро ответил Язольский.

– Тогда доверьтесь магам из спецотдела. Если им доверяю я, то можете доверять и вы. Господин подполковник, – кивнул в мою сторону Николай. – Поскольку вы полностью оправданы, дальше суд продолжит разбирать дело без вас. Доставьте немедленно господина министра во дворец. А все формальности мы закончим потом.

– Есть, Ваше Величество, – тут же ответил я. Подошел к Язольскому, активировав орб, и слегка подтолкнул его усиленной магией рукой в сторону выхода, туда, где нас уже ждали Сережа Коротяев с Пашкой. От Танечкиного ласкового тычка он чуть не упал на пол. – Пройдемте, гражданин министр…

Когда мы еще только планировали с Ребровым свои действия, я постарался максимально учесть опыт известных мне удачных и провалившихся переворотов. Важнейшие враги заговорщиков не люди, против которых составлен заговор, а медлительность, нерешительность и страх "как бы чего не вышло". Эти три фактора могут обнулить любые преимущества – это я себе представлял четко. У группы Маленкова, Молотова, Кагановича и "примкнувшего к ним Шепилова" изначально были железные позиции и большинство голосов в ЦК, но они позорно затянули процесс смещения Хрущева на несколько дней. В результате за Никиту Сергеевича вступился Жуков с военными, а генсек ухитрился собрать пленум, отмобилизовав всех своих сторонников и победил. А ГКЧП в девяносто первом? Взяли власть и сели на попе ровно, глядя как все вокруг быстро расползается на глазах? Нет, мы пойдем другим путем…

Наши сторонники в военно-народном комитете из числа старых Корнилинцев были предупреждены о заседании вчера вечером и сами заблаговременно добрались в Зимний дворец. Председателю Выпину накануне позвонил сам Николай и попросил прибыть на аудиенцию для одного важного разговора, ни единым словом не намекнув о предстоящем собрании комитета. А вот остальных министров-либералов брали тепленькими прямо сейчас мои ребята. По трое-четверо, вооруженные грозной бумагой за подписью самого Николая (настоящей) и председателя Выпина (поддельной), они легко проходили через любую охрану в гражданских министерствах и предъявляли ее адресату, предлагая срочно лететь с ними на важнейшее совещание. Среди гражданских министров не отказался никто. А с военными, коих среди либералов насчитывалось двое, но на ключевых постах: министр внутренних дел и военный министр, вопрос решили индивидуально. Был слишком большой шанс, что они поймут, откуда дует ветер и поднимут своим приказом полицию или войска, отказавшись прибыть в Зимний. Зачем нам эти проблемы? Поэтому министра внутренних дел я с Пашкой и Сергеем брал прямо в суде.

С военным министром получилось иначе. Командующий Питерским военным округом генерал-лейтенант Ташенков получил это назначение, заменив попавшего в плен к суомам, а потом под трибунал Носенко. Генерал он был боевой и неплохо отличился на последнем этапе суомской кампании, но на свою беду сразу же не сошелся во взглядах с начальником генштаба и военным министром. Как сказал мне Ребров – всему виной оказалась история с некачественным обмундированием и плохим снабжением округа. Ташенков на совещании в генштабе публично возмутился, что все лучшее достается расквартированным в столице гвардейцам, а ветераны суомской кампании до сих пор ходят в рваной форме и снабжаются по остаточному принципу, после чего своей властью попытался призвать интендантов в министерстве к порядку и изменить схему снабжения. Но его инициатива была благополучно утоплена, а сам он записан правительственными либералами в неблагонадежные, после чего окончательно рассорился с начальством. Зато с Ребровым Ташенков вполне нашел общий язык… Так что военного министра, полного генерала Вишевского, мои маги прихватили без его личной охраны и адъютантов. Ташенков всего лишь позвонил ему и заявил, что отказывается подписывать документы о денежном аттестате гвардейцам. А если господин военный министр возражает, то пусть приедет и выскажет свои возражения ему лично…

Багровый от гнева Вишевский незамедлительно приехал к командующему округом и, войдя в кабинет Ташенкова, хлопнув с порога дверью начал орать на генерала, брызжа слюной. Там-то его и прихватили четверо моих магов под командой Юли. Отобрали кобуру с пистолетом и, показав предписание, заявили, что должны срочно доставить на совещание к императору. Ташенков лично провел магов в свой кабинет и проследил, чтобы у министра не было возможности кому-то звонить и что-то приказывать.

В Зимний дворец членов исполнительного комитета от либерально-народного блока доставляли по одному, и сразу же вели в кабинет для совещаний по коридору, охраняемому бойцами спецотдела Реброва, личной охраной Николая и моими магами. Под конвоем, словно арестованных, хотя пока никаких обвинений им не предъявляли. Я полагал, что это поможет либералам проникнуться ситуацией должным образом и немножко поубавит спеси, настроив на нужный лад. Самое интересное началось за закрытыми дверями.

Когда все собрались, первым взял слово Николай. Сев во главе длинного стола для совещаний, за которым разместились члены комитета, он напомнил собравшимся, что император не имеет права голоса в правительстве и не обладает исполнительной и законодательной властью. Но право чрезвычайного созыва комитета безопасности в случае угрозы отечеству за ним осталось. Как у гаранта государства, согласно подписанному совместно с военно-народным правительством манифестом "О власти в Российской Империи". И сейчас как раз такой случай.