Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга третья

Евгений Петрович записал ноты. Так как у него был идеальный слух и прекрасная память, то он записал обе песни, не прибегая к моей помощи. Потом он передал Людмиле ноты всех четырех песен и откланялся. Когда он выходил, появилась официантка, которая привезла тележку с заказанным ужином. Я обратил внимание, что ужин был изначально заказан на двоих. Я был уверен, что Людмила всё прочитала ещё вчера, но вчера она хотела просто провести вечер с понравившимся ей молодым человеком, а сегодня она неожиданно по уши влюбилась в него, как девчонка. Я видел, что она не может решить для себя, сразу ли бросится мне на шею или дождаться окончания ужина. Всё-таки опыт в таких делах победил и она решила провести сначала ужин.

Мы сели друг напротив друга вокруг тележки с блюдами, касаясь друг друга коленками. Переставлять тарелки на стол нам не хотелось, да и это действие могло разрушить очарование вечера. Устрицы были восхитительны. Людмила запивала их вином мелкими глотками, а я пил, как всегда, апельсиновый сок. Когда мы чуть-чуть утолили голод, Людмила сказала:

— Твои песни просто потрясающие и это однозначно подтвердил мой аккомпаниатор. Права была вчера Марина, ты действительно гений.

— А я был очарован вашим голосом, — сказал я и посмотрел на реакцию Людмилы, которой нравились мои комплименты. — Когда я писал эти песни, то представлял вас, поэтому они так идеально вам подошли.

— Давай перейдём на ты, а то я чувствую себя какой-то старой рядом с тобой.

— Какая же ты старая, я тобой просто восхищаюсь.

— Правда? А я восхищаюсь тобой.

Я взял её руку в свою и нежно поцеловал. Я видел, как она боролась со своими чувствами, но любовь и желание победили. Она притянула меня к себе и поцеловала в губы, после чего тяжело, но как-то сладостно вздохнула. Последняя преграда пала и мы, продолжая целовать друг друга, стали быстро снимать с себя одежду. Я подхватил её, абсолютно обнаженную на руки, и отнёс в спальню. А потом мы устроили такое, что Людмила запомнит надолго.

Я решил показать, что то, чему я научился в прошлой жизни, в этом времени мало кто мог повторить такое, поэтому я был ненасытен, неутомим и изобретателен. И я показал на что я способен. Помимо всего прочего, я съел достаточно устриц, которые содержат цинк и способствуют обеспечению репродуктивной функции у мужчин и выработке тестостерона, что положительно сказалось на количестве и качестве нашего с Людмилой секса.

Да, Людмила была опытной женщиной, но куда ей до меня, развращенного сумасшедшим двадцать первым веком. Она стонала от удовольствия, задыхалась от страсти и взлетала на самый верх блаженства в момент наивысшего наслаждения.

Когда мы упали в изнеможении, то она тихо прошептала:

— Что ты со мной сделал? Сначала я влюбилась в тебя до безумия, как девчонка, а теперь, после такого секса, я тебя просто боготворю, как женщина. Я знаю, что мы не сможем быть вместе, ты старше моего сына всего на десять лет, но по опыту ты старше даже меня самой. Ты просто демон-искуситель какой-то.

— Я не демон, я скорей Эрот, древнегреческий бог любви.

— И это ближе к истине, потому, что так искусно меня ещё никто не любил. А ты меня любишь?

— Люблю. Если бы не любил, то не написал бы такие красивые песни для тебя и не остался бы с тобой на ужин. Да, я догадался, что сначала я просто тебе понравился и ты хотела провести со мной вечер, но потом я увидел твои глаза и понял, что ты в меня влюбилась.

— Я же говорю, что ты опытней меня. Откуда ты такой взялся? Я уже перестала верить, что ещё раз смогу кого-то полюбить, и вдруг появляешься ты и все летит к чертям, потому, что я влюбляюсь в тебя, как девчонка и не могу с собой ничего поделать. Но я безумно рада, что я вновь люблю и любима. Знаешь, я перед нашей встречей знала, что ты напишешь все четыре песни и я не смогу ни от одной из них отказаться. Поэтому я приготовила не пятнадцать, а двадцать тысяч.

— Но мы же договорились, что четвёртая песня — это мой подарок тебе.

— А я хочу сделать тебе подарок за то, что ты сотворил сегодня со мной. Я поняла, что не в деньгах счастье, а в любви. Любви душевной и плотской, и ты обе эти её прекрасные половинки мне сегодня подарил.

— Тогда я подарю тебе ещё одну песню. Пока мы лежали и разговаривали, я придумал новую песню о любви. Только это будет подарок, иначе я обижусь.

— Согласна, я теперь на всё согласна, мой бог и искуситель.

Мы, голыми, пошли к роялю и я сказал:

— Ты призналась, что влюбилась в меня, как девчонка. Эта песня о девчонке, которая выросла и вспоминает волшебную страну детства, в которую уже не вернёшься. Она похожа на твою знаменитую песню «Золушка», которую ты впервые спела на «Голубом огоньке». Она называется «Маленькая страна».

И я исполнил песню, которую будет петь через двадцать лет Наташа Королёва. Я запел такие знакомые всем слова: «Есть за горами, за лесами маленькая страна…»

— Да, я восхищена твоим подарком, — сказала Людмила и поцеловала меня в губы. — За такую песню я готова любить тебя ещё раз прямо сейчас, но у меня уже нет сил. Я поняла из твоей песни, что ты и есть мой «красивый мальчик на золотом коне», который меня ждал и которого всю жизнь ждала я.

— Я запишу тебе слова, а завтра утром позвоню и сыграю музыку по телефону твоему аккомпаниатору.

— Сделаем проще. Сейчас мы оденемся и приберём всё в комнате и спальне, а потом я позвоню Евгению Петровичу. Так как ещё нет девяти, это будет вполне удобно. Я ему скажу, что мы вместе с тобой придумали новую песню.

Мы так и сделали. Получилось не очень быстро, потому, что мы всё время целовались, но, в конце концов, мы закончили приводить номер и себя в порядок. Евгений Петрович пришёл минут через пятнадцать и мы с Людмилой спели ему нашу новую песню.

— Прекрасно у вас получилось, — сказал он, записывая ноты, — этак вы бы ещё посидели часочек и ещё одну придумали. А песня хорошая, чём-то напоминает вашу «Золушку».

— Сейчас уже поздно и мне необходимо уходить, — сказал я и посмотрел на Людмилу, которая, будь её воля, меня бы никуда не отпустила. — Пора и честь знать. Так что спасибо, Людмила, за прекрасный ужин и приятную беседу.

— И тебе, Андрей, спасибо за песни, — ответила Сенчина, смотря на меня грустными глазами. — Я буду в Москве через десять дней, поэтому жду от тебя новых песен.

— Согласен встретиться с вами и записать ещё одну совместную песню. У нас это неплохо получается.

Она меня прекрасно поняла, каким образом мы её будем вместе писать, и улыбнулась. Целоваться на прощание мы не стали, но нам очень этого хотелось. Мы вышли из номера вместе с Евгением Петровичем и все приличия были соблюдены.

Когда я сел в машину, то первым делом позвонил Солнышку. Она ждала моего звонка и тревожным голосом спросила: