Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга пятая

— Понял. Всё сделаем в лучшем виде.

— И ещё. Надо будет после концерта забрать видеопроектор и отвезти его в мой гараж. Я его у себя на несколько дней пока оставлю, а потом, как разберёмся с нашим центром, преревезём его туда. Завхоза я назначу из опытных хозяйственников, которые придут к нам устраиваться на работу.

— Хорошо. Ребята помогут донести его до «рафика», а там, без проблем, довезем. Я знаю, где твой гараж находится. Тогда нужны ключи от твоего бокса и пропуск.

Мы с Солнышком в этот раз, помимо гитары, взяли с собой барабаны Бонго. На всякий случай. Леонид Ильич намекнул после парада, что на банкете нам тоже придётся выступать, поэтому он может попросить спеть для него «Nah Neh Nah», которую исполняет Солнышко, или мою «Хоп Хэй Лала Лэй». А может и обе сразу. Правда, трубача сегодня не будет, ну и без него как-нибудь обойдёмся. Пока было время, мы решили все эти песни ещё раз проиграть и тихонько спеть. Ребята сразу притихли и стали внимательно слушать. Получилось замечательно, все нам хлопали и улыбались. Затем я тоже самое повторил с «Песней музыканта». Ну вот, к банкету мы полностью готовы.

— Хотите послушать, — сказала довольная Солнышко, — какую новую песню сегодня утром Андрей мне написал про мои зеленые глаза?

— Хотим, — громко и хором ответили все, так что даже один из охранников заглянул на шум к нам в дверь и убедившись, что всё нормально, опять исчез.

— Она так и называется «Не прячь зеленые глаза».

И я спел. Пел от души, так как хотел попытаться её исполнить и на банкете. Военные песни за день всем надоедят, а тут я с чем-то новеньким и очень душевным. От песни все были в восторге, особенно девочки. Ну да, песня-то для них и про них. И, конечно, про любовь. Особенно те две из них, которые слышали мою «Belle» вчера, были под впечатлением от услышанного, даже носом стали хлюпать. Солнышко это заметила и погрозила мне пальцем, а я пожал плечами. Я то здесь при чём? Это у них такая тонко чувствующая душа, а я просто погулять вышел.

Самое интересное, что перед последними тремя повторами припева к нам заглянула Сенчина и я, заметив её в дверях, кивнул ей головой, мол заходи. Она прошла к нашему дивану, на котором мы сидели, и села рядом с Солнышком. Вот так, опять две мои женщины сидят рядом со мной перед концертом. Проигрыш между припевами получился очень эффектным. Когда я закончил, все дружно опять захлопали.

— Очень красивая песня получилась, — похвалила меня Людмила. — А мне таку сможешь написать?

— Конечно, только чуть попозже, — ответил я, отставляя в сторону гитару. — У нас на этой неделе будет три концерта, а вот на следующей посвободнее должно получиться. Вот тогда и займусь.

— Я слышала сегодня «Маяк» и ваши новые английские песни. Правда, что в Англии вас так любят и у них началась «демомания»?

— Правда, — ответила Солнышко. — Это наш английский продюсер придумал и с его легкой руки этот термин пошёл в народ и стал очень даже популярным.

— После сегодняшнего эфира и у нас начнётся «демомания», — ответил Димка и посмотрел на меня, как бы спрашивая разрешения поддержать разговор. — Хотя это началось у нас ещё месяц назад, просто такой термин мы не использовали. Группа «Демо» же наша, советская.

— Правильно, — загалдели ребята, — наша это группа. Андрей ещё перед продажей в магазине «Мелодия» их первой пластинки придумал термин «демоакция», так что это от него пошло.

Да, нашим фанатам только дай повод обсудить их любимую группу. Они тебе не дадут забыть, кто и что первым придумал или сказал. Но было приятно, что они всё помнят и всем напоминают об этом. Не зря же они в нашем музее каждый день работают и отвечают на письма, которые приходят в наш адрес.

Ну вот, получился такой мини-концерт по заявкам радиослушателей. Да и мы с Солнышком хорошо распелись.

— Так, а почему никто ещё не переоделся? — грозно спросил я. — Скоро выход, а вы не готовы.

Что тут началось. Сенчина сразу вышла, чтобы не мешать. А чего она заходила-то? Не из-за песни же. Видимо, скучает по мне. Ещё и вчерашняя «Belle» её основательно зацепила. Вот и пришла проведать. Главное, что Солнышко не считает её потенциальной соперницей себе. Ого, все уже переоделись. Быстро это они наловчились делать, прямо как в армии. Все в белом и с оружием в руках. Я представляю себе лица охраны, когда выйдут двадцать человек в белых масхалатах и пройдут в сторону сцены с автоматами. В первом ряду сидит Брежнев и тут появляемся мы все такие вооружённые и решительные. Надеюсь тот комитетчик сообщил всем, что автоматы у нас деревянные.

До сцены мы дошли нормально, но народ в штатском на нас конкретно косился. Будь их воля, нас бы из гримерки вообще не выпустили. Но меня и моих людей трогать было запрещено. Андропов знает, что у меня тут всё чётко организовано, проверено и подготовлено на совесть. За кулисами нас встретила, как всегда, улыбающаяся Сенчина. Солнышко шла со мной рядом, держа меня за руку. Так ходят влюблённые, стараясь всё время касаться своего возлюбленного. Да, тяжело Людмиле на такое смотреть, но ничего не поделаешь. Я по поводу её связи с Романовым не выступаю, только её чувство ко мне гораздо серьёзнее, чем моё к ней. Но её ямочки, когда она улыбается, просто прелесть. Всем они нравятся и я не исключение. И она прекрасно знает, какое впечатление производят её ямочки на щеках на мужчин и этим вовсю пользуется.

Сначала пошла Сенчина, а потом и все мои помощники. И мы остались одни за кулисами. Солнышко не выдержала и поцеловала меня.

— Это на удачу? — спросил я подругу.

— Это за песню про мои глаза, — ответила Солнышко. — Правда, девчонки тоже смотрели на тебя с восхищением, как и я, но я уже не ревную тебя к ним. Правильно ты сказал, что можно от этого свихнуться.

— Вот и молодец. А ты тут, пока будешь нас ждать, учи слова песни про таксиста Джо.

Мы дождались возвращения Людмилы и я вышел на сцену. Ух ты, вот это да. Мы-то всё время репетировали при пустом зале, а тут он был полон людей. Свободных мест не было видно вообще. Конечно, такое событие никто и никогда не пропустит. Взгляд опустился на первый ряд (это не я, это рифма сама лезет) и я увидел в самом центре Брежнева. Подмигивать он мне в этот раз не стал, а приветственному махнул рукой. Все сидящие вокруг обратили внимание на этот дружеский жест Генсека и по залу пронёсся легкий шепоток. Видимо, никому он так не махал, а только мне. А что теперь шептаться. Все ведь прекрасно знают, что я хожу у него в любимчиках. Поэтому я ему в ответ на его такое отношение ко мне красиво поклонился.

Так, а вот и три телевизионных камеры. Одна в центральном проходе и две по бокам от сцены. Концерт покажут по телевидению в записи в семь часов, поэтому можно особо не волноваться. Вечером меня наши с Солнышком родители опять увидят крупным планом. Только тут я к Брежневу со сцены прыгать с микрофоном не буду, хотя народ, наверняка, ждёт повторения моего трюка, наслышанный о нем после концерта в «России». Сейчас они увидят, что я не только со сцены могу прыгать, но и небольшие спектакли устраивать. Мои две военные песни Леонид Ильич ещё неделю назад слышал, да и по радио их уже вовсю крутят, а вот саму театрализованную постановку моего музыкального номера ещё не видел. Да и кадры документальной кинохроники в виде фоновой картинки должны произвести на всех присутствующих неизгладимое впечатление. Такое здесь ещё никто не делал, кроме меня.