Олег Говда - Позывной «Леший»

– Более чем…

– Отлично… Теперь о самом "Копье Вотана". В МИ-6 уже знают тактико-технические характеристики нового изделия доктора Брауна?

– В общих чертах… – уклончиво ответил Хорст. Было заметно, что он нервничает. Но все же пытается сохранить хорошую мину при плохой игре и оставить себе хоть какие-то козыри.

– Что ж, я не жадный. Пролью свет на детали. Грузоподъемность А9 немногим больше чем у Фау-2. Около тонны. А вот дальность полета, мистер Флеминг, увеличена на порядок.

– Генрих… Генрих Хорст… если не затруднит… – англичанин прикоснулся к уху.

Что ж, он прав. Лишняя предосторожность не помешает. Мало ли… А что, если и его прислуга, такие же иудеи, как мы немцы?

– На порядок? – недоверчиво поджал губы Хорст. – Не преувеличиваете?

– Три тысячи километров с небольшим хвостиком – результат полученный в ходе нескольких испытаний носителя. Четыре тысячи – теоретическая дальность.

– Невероятно… – дернул подбородком Хорст. потом достал из кармана кителя белоснежный носовой платок и вытер им шею. – Либо на Кремль сам дьявол работает, либо вы со швабами заодно.

– Ага, а война на Восточном фронте для отвода глаз и перегруппировки сил. Или учения, прежде чем напасть на Объединенной королевство.

– Согласен. Глупая шутка… – кивнул англичанин. – Но, согласитесь, такая осведомленность не может не поразить. И если вы еще и цель назовете… Я сниму шляпу.

– Снимайте… Лондон может спать спокойно. "Копье Вотана" полетит на Манхеттен. К американцам…

– Вы уверенны? Информация достоверна?

– Абсолютно. Отсюда и дата проведения демонстрации. День независимости Америки от… Ну, в общем, сами знаете… от кого.

Ошеломленный свалившейся на него информацией, Хорст на подколку внимания не обратил.

– То есть, я могу доложить на Набережную, что салют надо ожидать в США?

– Можете… Но, на вашем месте, я бы не стал спешить.

– Почему? – снова напрягся Флеминг. – Это же грандиозная новость. Дело на личном контроле самого сера Уинстона!

– Во-первых, – вы не сможете указать источник… Судите сами, как это будет звучать в донесении? Со слов российских диверсантов? И никаких подтверждений. Одни только нарушения. Несанкционированный контакт и так далее… Боюсь, вместо поощрения, вас разжалуют, а то и вовсе… уволят. Из-за профнепригодности.

– Это ряд ли, – мотнул головой англичанин. – У нас все же демократическое общество, а не большевицкая диктатура. Где ЧК ставит к стенке всех подозреваемых… без суда и следствия.

– Ну, да… согласно классовому чутью, – усмехнулся я, как можно шире. – Вас еще дома обработали, или это уже местная пропаганда на мозг действует?

– А разве не так?

– Господин Ф… Хорст, – я умышленно повысил голос. – Мы будем работать или обсуждать преимущество капитализма над социализмом и наоборот?

Англичанин насупился, но промолчал.

– Вот и отлично. Переходим ко второй причине, почему вам не стоит зря беспокоить начальство. То есть, непосредственно к заданию, возложенному на мою группу. Готовы слушать? Мне продолжать, или вас не переубедить, и вы уже одной ногой возле передатчика?

Флеминг откинулся на спинку стула и наконец-то закурил. Для этого ему пришлось вытрясти из пачки новую сигарету. Прежняя, к тому времени, превратилась в комок бумаги. Сделал несколько глубоких затяжек и кивнул…

– Я готов…

– Может, выпьем? – неожиданно предложил Митрохин. – Для конспирации… А то подозрительно выглядит. Полчаса сидим, байки травим, а бутылку даже не ополовинили. Это втроем-то!..

– Да… Согласен… Это джентльмен может с наполненным на два пальца стаканом виски и сигарой просидеть весь вечер. А немцы стараются, как можно быстрее, вылакать все, что видят перед собой. Впрочем, что взять с нации бюргеров и булочников?..

Англичанин несколько натужно рассмеялся, видимо, вспомнил и о русских народных традициях хмельного застолья, но стопки наполнил.

– За что выпьем?

– За удачу, успех и Божий промысел… – ответил я. – Поскольку, в предстоящей операции, ничто из перечисленного нам с вами точно не помешает.

– О, а вот и обещанная яичница! – первым отреагировал на скрип ступенек Митрохин. И только после его слов по двору поплыл обалденный запах жареной ветчины и яиц.

Мы, как акустические торпеды, поймавшие цель, дружно повернули головы к дому, откуда величественно шествовала Розалия Карловна. Домоправительница несла в одной руке стопку чистых тарелок, а в другой – огромную сковороду, источающую тот самый изумительный аромат, способный укротить самого жуткого зверя – голодного мужчину.

Но, капризная судьба распорядилась иначе. Раньше домоправительницы возле стола оказался шофер Хорста.

– Господин штурмбанфюрер, разрешите доложить?

– Что такое, Курт?

– К вам гости! Судя по звуку, грузовой "Опель-Блиц". И легковушка…

– Черт… Как чувствовал. Не зря она там вертелась… – чертыхнулся я, вспомнив любопытный взгляд белокурой племянницы фрау Марты.

– Вы о ком, Иоганн?

– О кельнерше из гаштета. Когда мы с вами заговорили на английском, она как раз в дверях стояла. Поняла разговор или нет, не могу знать, но явно что-то заподозрила и позвонила в гестапо. Хотя, если вы завсегдатай…

– Вполне возможно… В Еммендингене я никогда не показывался в форме. Всегда хожу в штатском. Но, если так, то ничего страшного. Оставайтесь здесь. Я разберусь… Следите за моими жестами. Уходите только, если сниму фуражку. На всякий случай – вы мои сослуживцы. Только сегодня прибыли из Берлина. Для проверки принятых мер безопасности на время мероприятия.

Хорст одернул китель и направился в сторону ворот. С того места, где я сидел была видна левая половина ворот и часть двора. Спина англичанина тоже перекрывала обзор, но все же не могла заслонить подъехавший тентованный грузовик. Опель остановился. Водитель заглушил двигатель, но кабину покинул только старший машины. И пошел не к воротам, а куда-то в сторону. Скорее всего, встречать тех, кто ехал в легковушке.

Угадал. Хоть вторую машину я и не видел. Но зато отчетливо услышал как хлопнула дверца. А минуту спустя перед воротами имения появилось двое эсесовцев. Унтер-офицер и гауптштурмфюрер.

– Какая неожиданная встреча, Адольф! – чуть громче, чем следовало, воскликнул Хорст. Наверное, хотел, чтобы мы слышали. – Вроде, только утром виделись? Что-то случилось?

Митрохин пододвинулся ближе и стал переводить.

– Черт возьми, я тоже рад тебя видеть, Генрих! – развел руками гауптштурмфюрер. – Поступил сигнал, что у тебя в доме скрываются диверсанты…

– У меня? – переспросил англичанин. – В Мюнхене? Или ты имеешь в виду дом генерала фон Тресков?