Владислав Стрелков - Тропой мужества

- Эге, да он белогвардейский недобиток! - воскликнул один из бойцов, и шагнул к старику. - А ну сымай!

- Не сметь! - неожиданно громко рявкнул дед, отступая и загораживаясь рукой. - За эти кресты кровью плачено. - С ними и расстреливайте.

- Можем и с ними! - и боец угрожающе поднял винтовку, но тут рявкнул Самойлов:

- Отставить, боец!

Красноармеец оглянулся и с удивлением увидел неодобрение на лицах командиров. Да что командиров, лица других бойцов, особенно старше по возрасту тоже не были приветливыми.

- Ты, Ремизов, шустер не в меру, - сурово сказал отделенный. - При старших по званию-то во-перед лезешь. И чего несешь? Отец мой тоже крест на войне получил, и сам знаешь кто он, а маршал Будённый аж четыре креста заслужил, и что, теперь по-твоему?

Боец побледнел, а Самойлов посмотрел на Маргелова-Резеду.

- Все правильно, сержант, - кивнул Вася, довольный результатом.

Насколько он знал, старшее поколение, заставшее первую мировую, уважительно относилось к людям, награжденным георгиевским крестом, а к кавалерам тем более. Резеда подсказал, что кресты носили, хоть это и не одобрялось, а молодежь почти всегда негативно относилась к царским наградам, особенно после выхода фильма 'Чапаев'.

Вася внимательно посмотрел на деда.

- Давайте начнем с знакомства. Я, сержант... - Маргелов чуть сбился, едва не представившись своей фамилией, - Резеда Ярослав Васильевич. Временно исполняю обязанности командира взвода.

- Черных Кондрат Степанович. - И Васе почему-то показалось, что дед собирался щелкнуть каблуками.

- За что кресты получил, Кондрат Степанович? - спросил он.

- Первый за бой под Сольдау. Заменил погибший пулеметный расчет и отразил атаку германцев. После чего пулеметчиком и стал. Второго Георгия уже под Двинском получил, тоже за оборону...

- Слышал, боец, за что кресты получены? - обернулся Маргелов к Ремизову. - Сержант, красноармейцу Ремизову я рекомендую поставить отдельную трудовую задачу. И остальным тоже дела найдутся. Сержант озадачьте и проверьте, как работы идут, а я пока с Кондратом Степановичем побеседую.

Дождавшись, когда все разойдутся, Маргелов предложил деду:

- Присаживайтесь, Кондрат Степанович, посидим на травке, поговорим.

- Не, я постою, а то стар стал, холодно на земле мне.

- Холодно... - улыбнулся Вася, - поэтому и пиджачок подстелили. Крестами на землю...

- А чего им будет? Земля награду не испоганит. А что постелил, так ненадолго, лишь германца дождаться, а там... - и дед махнул рукой.

- Ясно, - кивнул Вася. - Спасибо за самолет, Кондрат Степанович.

- Не за что, чего уж.

- С чего ты воевать-то задумал, отец?

Лицо деда посерело. Он сгорбился, словно на его плечи нагрузили приличную тяжесть.

- Единой бомбой всех порешило, - опустив лицо, ответил он. - Старуху мою, внуков... Всех, за раз. И хоронить нечего. Вместо дома яма...

- А тут, - после небольшой паузы продолжил Чекрных, - военные мимо идут, и все на восток, почему-то. Стрелковый батальон на том берегу на следующий день снялся и вниз по реке ушел. Куда? Почему оставили мост на десяток солдат? Почему ушли не навстречу германцу?

- Схрон тут не далеко, - неожиданно сменил тему Черных. - Нашел я в прошлом году. Банда тут промышляла, думаю их это. Ты, сержант меня спросишь, почему властям ничего не сказал, так отвечу - не смог бы я доказать, что не мое это...

Тихо подошел Самойлов. Маргелов знаками показал - молчи и слушай.

- ... я и решил тогда, пусть лежит, есть-то не просит. А как бомбой этой дом со всеми... - голос деда дрогнул, - так и к схрону я пошел. Достал 'Максима', один короб с патронами и сюда.

- Чего ж один-то всего? - спросил Самойлов.

- А боле пострелять не успел бы. Германец серьезный вояка. Да и одному с пулеметом не совладать. Поэтому один короб и взял.

Маргелов и Самойлов переглянулись.

- А сколько там коробов? Патронов?

- Лента еще одна только, но патронов достаточно. Винтовок полтора десятка. Револьверов столько же. Керосину три бочки, а что, в хозяйстве сгодится. Консервы были...

- А гранаты? - перебил Вася.

- Чего нет, того нет.

- Жаль... - задумался Маргелов. - А керосину сколько осталось?

- Пол бочки, не больше.

- Схрон далеко?

- Рядом почти. Я далеко пулемет не осилил бы тащить.

*ДП 1927-го года не имел неавтоматического предохранителя, был только автоматический предохранитель, который блокировал спусковой крючок. Удержание его требовало усилий, что увеличивало утомляемость стрелка и снижало кучность стрельбы.

- К бою!

Команду подал кто-то из отделенных, застав Маргелова в процессе наполнения очередной бутылки горючей жидкостью.

- Куд-да?! - зашипел он на дернувшегося бойца, державшего стеклотару. - Не мельтеши, успеем залить.

Аккуратно заткнув самодельной пробкой бутылку, и поставив её к товаркам, Вася направился к передней линии окопов. Бойцы уже заняли свои места и теперь тревожно вглядывались в даль. Дорога просматривалась хорошо и никого пока на ней не видно, вплоть до поворота, а до него километра три.

- Что случилось? - спросил Вася.

- Стреляли, - ответил Самойлов, первым добравшись до окопа. - Вот опять, слышите?

Да, стрельба уже стала отчетливо слышна, и по усиливающемуся звуку и типу очередей можно определить, что стреляют пулеметы и бой быстро приближается.

- Это не наши пулеметы, - пробормотал боец рядом, - звук не тот...

- Тридцать четвертые эмгачи, - пояснил Самойлов.

- И не меньше четырех работает, - прислушиваясь сказал Черных.

- Хороший слух, Кондрат Степанович, - удивился Маргелов. - Точно четыре?

- Точно, - ответил дед. - Но странно - куда это германцы на ходу так часто лупят?

- Думаю, кто-то из наших, отстреливаясь из трофея, пытается уйти, - предположил Маргелов, - а его преследуют немцы на мотоциклах.

- Очень даже возможно, - кивнул Черных. - Мотоциклы я тоже слышу. О, смотрите!

На далеком повороте появилась черная точка в облаке пыли. Звуки очередей стали еще громче, даже несколько пуль просвистело поверху. Затем еще...

Не хватало еще схлопотать случайную на излете - подумал Маргелов и распорядился:

- Укрыться в окопах. Не высовываться. Себя не демаскировывать.

Команды тут же передали по цепочке. Кондрат Степанович быстро удалился к замаскированному 'Максиму', а Вася подал несколько условных знаков Уварову на той стороне дороги. Тот кивнул, мол понял, и скрылся в зарослях. В принципе ничего изменять не нужно. Уже было оговорено как нейтрализовать немецкий дозор, а тут задачи совпадают - уничтожить мобильную разведку, и заодно отбить своих. Отделению Уварова это сделать сподручнее, а подстрахует его Кондрат Степанович, который наотрез отказался уходить, твердо заявив, что бывших не бывает, а у него, кроме того очень большой счет к германцу имеется, дополнительно мотивировав, что лучшего пулеметчика нам не найти. Спорить с этим было трудно.