Владислав Стрелков - Тропой мужества

'Где это я?' - появилась странная мысль и сразу затерялась во всполохах боли.

Кто-то схватил за плечо и начал трясти. Сержанту показалось, что трясется вся земля. Но боль вдруг отступила и прорезался слух.

- Товарищ сержант! - слишком громко резануло по ушам. - Товарищ сержант!

Боец, увидев, что Якушев пришел в себя, быстро затараторил:

- Командира убило, комиссар тяжело ранен, вас зовет.

- Одного меня? - спросил сержант и поморщился. Гул в голове еще стоял.

- Еще старшину звал. Лейтенант уже там.

- Хорошо, иду, - поднялся Степан.

Комиссар Чурилов был земляком сержанта. Оба с Томска и оба жили на одной улице рядом с Воскресенской горой.

Стоп! Якушев остановился. Почему-то кажется, что его родина не Томск, а Городец...

Почему? Степан тряхнул головой, поморщился на вспышку боли, затем выглянул из окопа - как там немцы?

'Немцы... - возникла странная мысль, - значит мужикам не приснилось...'.

Удивиться этому Якушев не успел - засвистели пули и по краю окопа ударило очередью. Степан инстинктивно пригнулся, стряхнул насыпавшуюся на него землю, выматерился в адрес немцев и, пригибаясь, направился к правому флангу.

Чурилов с полностью забинтованной грудью лежал на дне окопа. Кровь намочила всю гимнастерку и проступила сквозь бинты. Рядом уже стояли старшина с лейтенантом.

- Что немцы? - хрипло спросил Чурилов.

- Отогнали, товарищ комиссар, - доложил лейтенант. - Затихли пока.

- Ненадолго... - выдохнул комиссар, - это авангард только. Следом идет полк. Нам его не сдержать. Так что слушай приказ...

Чурилов кашлянул. Кровь потекла изо рта.

- Слушай приказ, - повторил уже тише, - надо срочно предупредить наших...

Вновь закашлялся, кровь начала течь сильнее. Боец с санитарной сумкой бросился к Чурилову, но тот отстранил его.

- Сержант... Степан... - еле слышно позвал комиссар, - наклонись...

- Сержант... Степа... выведи людей. Ты тут самый опытный остался... лейтенант просто мальчишка... выведи. И предупреди командование дивизи...

Чурилов замолк и медленно выдохнул...

- Товарищ комиссар!

Уже Якушев отстранил наклонившегося санитара. Потом закрыл глаза умершему, поднялся и снял каску. Постояли молча.

Сержант взглянул на лейтенанта. Тот был бледен и явно растерян.

Не успел Степан спросить лейтенанта - какие будут приказания, как за спиной кто-то быстро проговорил:

- Таварыш камандзир!

Якушев удивленно повернулся. Позади стоял парнишка лет двенадцати из местных, которого еще когда окопы рыли устали отгонять, чтобы не мешал и не доводил нескончаемыми вопросами.

- Таварыш камандзир! - затараторил парнишка. - Германци. Па лесе абышли. Чалавек сто. С куляметом и уинтоуками.

- Где? - Спросили одновременно все трое.

- Па поудни тры вярсты. Сюды идуць

Сержант взял планшет капитана, открыл и вгляделся в карту.

- Так, вот тут, - ткнул он в точку на карте, потом провел им до деревни.

- Хреново. - Высказался старшина. - Теперь как, товарищ командир?

Лейтенант промолчал.

- Тебя Андрей вроде зовут? - спросил паренька Воронин. - Ты, пострел, как сюда-то пробрался?

- Так па ускрайку, - махнул тот рукой, - лесам ды берагам ды па кустах.

- А нас провести сможешь?

- Ни, - замотал паренек белобрысой головой, - там ужо германци. Дакладна кажу!

- Куда провести?! - вскинулся лейтенант. - Приказа на отход не было!

- Приказа не было, - согласился Якушев. - Но нас осталось три десятка. А патронов на двадцать минут боя. Гранат вообще нет. Там, - и сержант показал на запад, - на нас до полка прет. Ляжем тут все. А потом немцы в тыл дивизии ударят. Если уходить, то вместе. Прорываться. Кто-нибудь до наших дойдет. Так шансов больше.

Лейтенант не ответил. Сержант приподнялся и заглянул за бруствер. Танки по-прежнему стояли у опушки. Вражеской пехоты не наблюдалось. Обстрел прекратился.

- Что-то затеяли...

Пулеметная очередь грянула неожиданно. Бил трофей на правом фланге, и похоже в сторону поля.

- Немцы!

- К бою! - крикнули одновременно лейтенант и старшина.

Перебежками, меж разрушенных хат и сараев, бойцы кинулись к восточному склону.

- Как херово-то, - хрипел на бегу старшина, - там у нас даже стрелковых ячеек нет, только часть окопа слева...

Добежали до чудом уцелевшего хлева на восточной околице. Выглянули. Немцы шли от леса.

- До роты, - сказал лейтенант и еще больше побледнел.

Якушев тоже внимательно осмотрел атакующего врага.

- Два взвода, - уточнил он. - Тоже не сахар. Хреново то, что у них до восьми пулеметов может быть.

Солидно заработал 'Дегтярев', следом открыл огонь второй трофейный MG. Захлопали трехлинейки бойцов, рассредоточившихся по разрушенным домам и сараям.

Степан стрелял, считая каждый патрон. Мазать нельзя. Боеприпасов осталось ничтожно мало. И он не мазал.

От леса ударили немецкие пулеметы. По срубу часто забарабанило, перемалывая древесину в труху. Убило бойца слева. Вскрикнул старшина. Он отполз и начал заматывать раненую ногу.

'Дегтярев' перенес огонь на опушку, стараясь погасить вражеские пулеметы, а трофейные продолжали работать по полю. Наконец немцы не выдержали и залегли. Потом начали отползать, оттаскивая раненых, а на поле осталось десятка два неподвижных тел.

- Вроде отбились, - пробормотал Воронин.

- Ты как? - спросил его Степан.

- Терпимо. Но теперь не ходок я. Счас 'Дегтярева' заберу. Больше проку от меня будет. Что там немцы?

- Отошли.

Якушев осторожно выглянул и принялся наблюдать.

- Сержант, а откуда тебе известно, что у немцев восемь пулеметов? - спросил лейтенант.

- По штату у них во взводе четыре ручника, - ответил сержант, и тут он заметил шевеление в глубине леса.

- Товарищ командир, там справа, у опушки...

Лейтенант посмотрел в бинокль. На опушке, почти в глубине леса находилась группа вражеских солдат, а рядом размахивал руками какой-то мужичок.

- Кто-то из местных... - пробормотал командир.

- То Прищепа, - услышали они за спиной. - Сволач вядомая! Гэта ён гермацам брод паказав.

Никто не заметил, как этот проныра появился.

- А ты что тут делаешь? - изумился Якушев. - А ну кыш отсюда. Убьют же!

- А я ворага биць хачу! - невозмутимо ответил Андрейка. И поднял из травы трехлинейку. - Тольки патронав няма.

Лейтенант винтовку сразу отобрал.

- Я ж вас папярэдзив, а вы ... - насупился парень.

Вдруг один из бойцов выругался. Степан проследил за его взглядом, присмотрелся и похолодел - немцы вновь пошли в атаку. Но перед собой они гнали стариков, баб, детей...

Бойцы оторопели.

- Сволочи, - процедил потрясенный Воронин. - Вот сволочи!

Бабы брели, прижимая к себе детишек. Их толкали прикладами. Старики пытались прикрыть родных, и сразу получали удары.

С поля слышался страшный вой.