Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2 [СИ]

— Да, — ответил тот, — хоть это…

— Спасибо, — вновь перебил его я.

Супружеская пара вздрогнула, попятившись, глядя на меня.

Адвокат и «арбитр» покинули дом.

— Кстати говоря, Аркадий Станиславович, вы случайно не в курсе того, кто именно послал в мой дом убийц? — поинтересовался я.

— Да откуда я могу знать подобные вещи? — взвизгнул тот, — я занимаюсь только финансами!

— Жаль… — вдохнул я.

— Николай Семенович, — обратился я к тому, — где-нибудь здесь имеется пленка, которой накрывают парники, виденные мной на территории, прилегающей к этому дому?

— Да, — с некоторым удивлением, ответил тот.

— Принесите рулон, пожалуйста.

Тот помедлил мгновение, а затем, приказал одному из бойцов:

— Принеси рулон пленки из сарая, там не заперто.

Вернувшийся несколькими минутами спустя боец приволок сразу два рулона…

Видимо, на всякий случай, чтобы больше не ходить.

— Расстелите, пожалуйста, пленку по полу, дабы кровь не залила здесь все и не пропитала доски, — сказал я.

Все. Абсолютно все присутствующие уставились на меня. У супруги предателя вновь началась истерика.

— Расстелите, — сказал Николай Семенович, долгим взглядом уставившийся на меня.

Супружескую пару согнали с их места, накрывая пол пленкой.

— Спасибо, — ответил я, когда все было готово, — а теперь принесите, пожалуйста, с кухни нож. Хороший.

Все присутствующие вновь уставились на меня, а «безопасник» постановил исполнить мою волю.

Нож принесли. Хороший нож.

— Вы мне обещали!.. — взвыл Аркадий, чьи безумные глаза были уже «на выкате».

— Что именно я вам обещала? — удивленно подняв бровь, спросил я.

— Вы… вы… — он что-то хотел сказать, но не смог.

— Аркадий Станиславович, — произнес я, — Федор Никифорович, сказал, а я ему верю, что ваше присутствие на суде — важно. Важно, но не обязательно. И важно оно только в том случае, если вы будете говорить лишь правду. А ежели нет, то вы нанесете непоправимый урон. Так что, я должна быть на сто процентов уверена в том, что на Суде вы скажете правду и ничего более. Это, во-первых.

Он попытался что-то проблеять, но я не позволил, перебив:

— Ну, а во-вторых… Погибший ребенок моей матушки требует отмщения, — насколько мне было известно, в данный момент, беременность «матушки» протекала вроде бы нормально, но мне же необязательно говорить правду.

Было видно, что предатель с женой вновь затряслись, как осиновые листья.

— Аркадий Станиславович, хоть вы этого и не заслуживаете, но я дам вам возможность остаться в живых.

Оба, муж с женой, с шумом выдохнули, а затем, с надеждой уставились на меня.

Я улыбнулся. Впервые за все время нахождения в этом доме.

— Я позволю вам сделать выбор, Аркадий Станиславович, — продолжил я.

— Какой? — тут же спросил он.

— Довольно простой, — ответил я, — ваша супруга здесь и сейчас умрет. Кровь за кровь, как говориться.

Аня истерично взвизгнула, запричитав:

— Арик, сделай что-нибудь, пожалуйста! Они хотят убить нашего ребенка…

Я ее перебил.

— Ваша супруга, так и так обречена, но вы, Аркадий Станиславович, сможете продолжать жить. И для этого, вам всего лишь надо своими собственными руками убить свою собственную жену, носящую под сердцем вашего же ребенка. Впрочем, вы, конечно, вольны отказаться это делать. Вольному — воля, как говорится, но, в таком случае, вы здесь умрете вместе с ней. Будет, как в сказке: «И жили они долго и счастливо. И умерли в один день». Это и есть выбор. Ваш выбор. Я приму любой его исход.

Я взглянул на «безопасника», тот, проведя ладонью по лицу, вновь уставился на меня. Я «слегка» отклонился от «сценария», ага. Но тот сценарий и в самом деле не гарантировал того, что предатель на Суде все скажет, как надо. А это неприемлемо! Для меня…

— Отгоните этих, — я указал рукой на предателя и его жену, — к печке.

Бойцы повиновались.

— Запишите все на камеру, — распорядился я и после одобрения со стороны начальства, один из бойцов достал камеру.

— Нож, — сказал я, — бросьте его… этому.

Боец, державший в руках принесенный с кухни нож, после кивка со стороны Николая Семеновича, бросил нож на пол, под ноги Аркадию.

Нож, с глухим звуком, ударился об пол.

— Ну что же, Аркадий Станиславович, я даю вам ровно минуту на то, чтобы вы сделали свой выбор. Если через минуту ваша супруга будет жива и здорова, вас обоих задушат. Но… вы еще довольно молодой человек. Вы еще можете вполне счастливо жить. Пусть и не с конкретно этой женщиной и ее ребенком, но… Деньги у вас имеются, а значит и проблем найти себе новую юную и красивую женщину, нарожав с ней детей, у вас не будет. Так стоит ли вам «уходить» вместе? Подумайте, как следует. У вас есть минута. Ваше время пошло.

Я выразительно посмотрел на часы.

10 секунд. Аркадий просто стоял, как вкопанный, она — усевшись на полу, выла.

20 секунд.

40 секунд. Я кивнул бойцу. Мое движение не укрылось от взора супругов.

— У вас осталось десять секунд, — напомнил я, а Аркадий, внезапно, поднял с пола нож…

— Неееет! — быстро, насколько это могла сделать беременная и сильно избитая женщина, поднялась на ноги Аня, и завизжала, поняв, что сейчас произойдет, — ты не можешь так со мной поступить! Я мать твоего ребенка!

Под Аней, на тепличной пленке, стекая по бедрам, начала образовываться лужа мочи.

Бывший финансист, пробубнив что-то нечленораздельное, сделал шаг к супруге, которая вжавшись в стену и выставив вперед руки, визжала:

— Отойди от меня!!!

Аркадий, хватив супругу за горло, нанес удар. Короткий и сильный. Женщина безумно завыла и захрипела.

Затем был еще удар. И еще! И еще! И еще…

Анна, заливаясь кровью, упала на пол, а ее муж, в диком остервенении продолжал наносить и наносить ей ранения.

Зрелище было столь ужасным, что я попытался закрыть глаза руками. Как девчонка! Николай Семенович не позволил мне этого, сказав:

— Отыгрывайте вашу роль до конца, барышня!

— Все записано! — доложил боец, делавший виртуальную запись.

— Хорошо, — ответил Николай Семенович, — принеси мешок!

— Так точно!

Затем, Николай Семенович обратился уже ко мне:

— Вы все сделали очень хорошо. Теперь, если он сделает что-то не так — его вздернут за убийство супруги.

Нож у убийцы собственной жены забрали.

Несколько минут спустя. Согнав с колен кошку, я, встав с кресла на негнущихся ногах, пошел в сторону двери, на выход из дома.

Проходя мимо сидящего у трупа своей супруги, в луже крови и мочи, рыдающего предателя, я остановился и сказал, не глядя на того, удивившись, насколько ровно прозвучал мой голос:

— Ну что ж, свой выбор вы сделали. Живите…

И пошел дальше. Кошка шла за мной.

— Знаете, барышня, — вдруг позади раздался голос Аркадия, на удивление спокойный, — в один прекрасный день, вы заплатите за то, что произошло здесь. Не может такого быть, чтобы не заплатили.