Анатолий Дроздов - Пистоль и шпага [СИ]

Анна рассмеялась.

— Сядь! — указала место рядом с собой.

Я подчинился.

— Государь наградил тебя?

— Сказал, что подумает над этим. Завтра ждет меня с Виллие к полудню. Предложил подумать над просьбами.

— Замечательно! — захлопала она в ладоши. — Что решил?

— Ничего, — пожал я плечами.

— Тут и думать нечего! — фыркнула она. — Проси оставить тебя в Свите государя. Думаю, не откажет.

— И кем я там буду? Мальчиком на побегушках?

— Если нужно, то и мальчиком! — отрезала она. — Это такой случай для карьеры! Или ты собрался делать ее в егерском полку? Поседеешь, пока в капитаны выбьешься. Крайний случай — в майоры. Если еще не убьют. Хочешь меня огорчить?

— Не хочу, — сказал я.

— Вот и славно! — кивнула она. — Пойдем обедать. Прикажу подать лучшего вина — такое нужно непременно отпраздновать. Подай мне руку!..

Назавтра Виллие заехал за мной, и мы отправились в Зимний. Царь принял нас в том же кабине, но в этот раз не было денщика с тазиком, да и сам Александр выглядел чрезвычайно довольным. Может от того, что был обут в туфли с чулками.

— Рад видеть вас господа! — сказал в ответ на наши приветствия. — Подумали над просьбами?

— Да, государь! — поклонился Виллие. — Прошу разрешения отправиться в действующую армию. Там много раненых, которые требуют моего участия.

А шотландец-то молодец! Уважаю.

— Что ж Яков Васильевич, — сказал Александр. — Просьба ваша уважительная, не смею препятствовать. А чтоб вам легче было разговаривать с командующим, жалую чин тайного советника.

— Благодарю! — поклонился Виллие.

— Грамоту возьмете в приемной у адъютанта. Не задерживаю.

Виллие поклонился в очередной раз и вышел.

— Теперь вы, Платон Сергеевич, — посмотрел на меня Александр.

— Прошу направить меня в действующую армию — в батальон, где служил, — выпалил я, будто с обрыва ухнув в речку.

— Вот как? — удивился он. — Я, признаться, ждал, что попроситесь остаться при дворе. Более того, желал этого.

— Для меня честь находиться подле вас, государь, — поспешил я. — Но, сами посудите, какой от меня здесь толк? Добрых лекарей в Петербурге и без того хватает, а понадобится мозоли свести, так это тот же Виллие сделает — методу он перенял. Служить в Свите вашего величества? Так там требуются знающие офицеры с опытом. У меня его всего ничего.

— Не прибедняйтесь, Платон Сергеевич! — покачал головой царь. — Опыта у вас действительно мало, но человек вы бывалый. Много видели и слышали, разум у вас светлый. Ваши рассказы о сражениях удивили меня. Видите вы их далеко не как подпоручик. К тому же не пытаетесь угодить, не таите свое мнение, даже если оно противно моему. Мне б такой офицер в Свите пригодился. К тому же государыня просила за вас, а я пообещал. Не знаю, чем вы приглянулись ей, но надеюсь, не как мужчина, — он шутливо погрозил мне пальцем. — Что скажете?

— С удовольствием воспользуюсь вашим приглашением, государь, — сказал я, собравшись с духом. — Но не сейчас, когда идет война, и мои боевые товарищи льют кровь на полях сражений. Честь и долг не позволяют мне пребывать в безопасности, в то время как они стоят под ядрами и пулями. Простите меня, государь!

Царь пристально посмотрел на меня.

— Огорчили вы меня, Платон Сергеевич! — сказал, вздохнув. — В кои веки найдется умный и знающий человек, преданный не из лести, но и тот рвется покинуть своего государя. Хотя, понимаю вас, более того, одобряю. Мое расположение к вам после такого вашего желания еще более выросло. Помните это! А теперь о наградах. За то, что излечили меня от болезни, которая до вас оказалась не по силам никому из лекарей, и благодарность соответствующая. Вот! — он взял со стола и протянул мне лист бумаги.

Я взял. Уже знакомый мне вексель, только сумма другая — десять тысяч рублей. Ого!

— Спасибо, государь! — поклонился я.

— И еще, — Александр улыбнулся. — Я счел, что князь Багратион совершил ошибку, не представив вас к награде за захваченные у неприятеля пушки. Исправляю ее. Жалую вам чин поручика, — он сделал паузу, — по гвардии.

— Благодарю, государь! — поклонился я во второй раз.

— Грамоту возьмете в приемной у адъютанта. Распорядитесь ей по своему усмотрению. Можете выбрать для службы гвардейский полк, можете вернуться к своим товарищам. В Военном министерстве гвардейский чин заменят на армейский согласно табели о рангах. Не задерживаю вас более, Платон Сергеевич! Служите Отечеству, как служили мне. Да хранит вас Господь!

Я боднул головой, щелкнул каблуками, и, повернувшись через левое плечо, вышел. У адъютанта забрал заранее приготовленную грамоту и вместе с Виллие вышел в коридор.

— Ну, что, остаетесь в Петербурге? — спросил лейб-хирург. — В свите императора?

— Как и вы попросился в действующую армию. Государь согласился.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Возможно, вы совершили ошибку, Платон Сергеевич, — сказал, покачав головой, — но я уважаю ваше решение, более того, приветствую его. Не время сейчас отсиживаться в столице. Завтра я покидаю Петербург. Составите компанию?

— Нет, Яков Васильевич, — поспешил я, испуганный такой перспективой. — У меня дела в Военном министерстве.

— Жаль, — огорчился он, — но настаивать не буду. Мне следует поспешать. И еще, — сказал, помедлив. — Думаю, вас ждет непростой разговор с Анной Алексеевной. Если откажут от дома, то мое приглашение в силе. Можете остановиться у меня. Я дам распоряжение прислуге.

Мудрый шотландец как в воду смотрел…

Поначалу Анна подумала, что ослышалась.

— Повтори! — попросила, глядя на любовника в упор.

— Я уезжаю в действующую армию, — послушно повторил тот.

— Государь не внял твоей просьбе остаться при дворе?

— Я не просил.

— Но почему? — изумилась Анна.

— Потому что идет война — страшная и кровавая, в которой может сгинуть Россия. Я не хочу в такой час прятаться за спины товарищей.

— А я? — спросила Анна, закипая. — Обо мне ты подумал?

— Сейчас многие женщины в разлуке с близкими.

— Но для чего тогда я возилась с тобой? — Анну душил гнев. — Для чего ввела тебя в высший свет, хлопотала перед государыней? Неблагодарный чурбан! Ты же обещал!

— Передумал. Почему, уже сказал.

— Господи! — Анна заломила руки на груди. — На кого я тратила время и деньги?! Для кого старалась? Я-то думала: у нас любовь, а ты плюнул мне в душу. Права Катя: бурбон! Глупый и неотесанный.

— Прости! — развел руками Платон. — Не мог поступить иначе.

— Ты хоть понял, для чего я старалась? — продолжила Анна, не в силах остановиться. — Хотела поднять тебя из грязи, поставить рядом с собой. Фрейлине государыни нельзя выйти замуж за армейского подпоручика. А вот за свитского офицера — вполне. Ты мог стать мужем графини Орловой-Чесменской, войти в число виднейших людей государства! И что же предпочел?