Сергей Васильев - Император из стали

— Да, — покачал головой Чичагов, переживая разговор, состоявшийся во время аудиенции. — Наверно придётся подавать профессору коллективное прошение. Всего я мог ожидать от государя, но такого категоричного решения по языкознанию в нашей армии — даже помыслить не мог. Это же во сколько казне обойдется такая инвенция, если наша «alma mater» изловчится и обучит всех офицеров маньчжурскому, китайскому, корейскому и японскому, и за каждый из них предётся прибавлять аж треть довольствия, как хочет государь? Казна не обмелеет?

— Не обмелеет, — усмехнулся профессор Позднеев, — даже тройное содержание Вашего штаба, Константин Николаевич, не стоит и половины тех сумм, которые ещё вчера уходили на содержание одного императорского театра. И слава Богу, что государь отменил это непотребство, перенаправив средства на нужды образования…

— Экая Вы язва, Алексей Матвеевич! — покачал головой Гродеков, — не думал, что реформы собственных финансов императора пробудят в Вас вольтерианские взгляды…

— Помилуйте, — всплеснул руками Позднеев. — Совсем наоборот. Именно сейчас и именно благодаря таким шагам моя вера в престол и государя крепка, как никогда. Но мне, полжизни проведшему в экспедициях и вторые полжизни — в библиотеках и аудиториях, горько видеть, как стоимость содержания целого университета тратится на содержание кокотки, выделывающей правильные «па» ногами.

— Раз профессор заговорил о вере в престол и государя, — оглядел Гродеков спутников, — не угодно ли, пользуясь случаем, освежить тезисы нашего разговора с императором. Когда мы доедем до Тифлиса и сядем в поезд, это уже будет делать не с руки…

— Николай Иванович! — удивленно вскинул брови Грибский. — Я вижу вы всерьез прониклись предупреждением Его Величества о соблюдении секретности и об исключении из дорожных разговоров служебных тем.

— И это абсолютно правильно! — подал голос Чичагов, — мы действительно потрясающе беспечны и доверчивы, господа! И именно поэтому о наших планах противнику становится известно раньше, чем нашим подчиненным. Тем более тут, — генерал умиротворенно обвел глазами пейзаж. — Хочется поневоле задержаться и посекретничать… Правда, в другой компании…

— Отставить шуточки, господа генералы, — нарушил игривое настроение Чичагова Гродеков. — Давайте по делу! Нам, сугубо военным людям, государем поставлена политическая задача — привести под его державную руку Маньчжурию, но сделать это так, чтобы во-первых это было не нашей инициативой и во-вторых, чтобы этому решение не противились другие страны, и в первую очередь Китай…

— Когда государь её озвучил, я хотел немедленно подать в отставку, — усмехнулся Чичагов.

— И когда передумали? — наклонил голову генерал Грибский.

— Когда Десино (*) рассказал про эту авантюру с Монголией.

— Да, авантюра, — согласно кивнул Гродеков, — и вполне возможно, что про её подноготную узнают и китайцы, и англичане. Но что это меняет? Монголы, возмущенные бесчинством китайских наместников и ихэтуаней, поднимают национальное восстание, захватывают Цицикар, пользуясь тем, что китайская армия разгромлена, идут победным маршем на Пекин… Кто им сторож? …

— И тут появляется Его Высокопревосходительство весь в белом и предлагает императрице ЦыСи покровительство, защиту и посредничество, — засмеялся Грибский.

— Думаете, сработает? — нахмурился Чичагов.

— Если наши военные агенты правильно разыграют карту жутких монгольских заговорщиков, уже стоящих у ворот Запретного Дворца, а со стороны Монголии и Манчжурии будут приходить правильные панические доклады — должно сработать, — убежденно высказался Гродеков. — С таким-то содержанием, которое государь выделил военным агентам…

— Я что-то пропустил? — встрепенулся Грибский. — Что постигло наших агентов?

— Вогак и Стрельбицкий, — пояснил охотно Чичагов, у которого за спиной была служба начальником корпуса пограничной стражи, — настаивали на ежегодном выделении Главным штабом на содержание своих осведомителей четырнадцати тысяч рублей. Сравнивая эту сумму с выделенными средствами на негласные расходы российским пограничным округам — пять тысяч рублей и русским военным агентам на Западе — до десяти тысяч рублей, полагаю, она была ни чрезмерной, но и не заниженной. Государь, отметив особую важность Китая и Кореи и задач, которые перед нами поставлены, утвердил тройную смету от запрошенной, и это не считая средств, выделенных специальной группе агентов, курируемых императором лично. Их финансовые возможности, думаю, на порядок серьезнее…

— Какая группа? — заинтересовался Позднеев.

— Та самая, которой поручено учреждение при окружных штабах особых контрразведывательных отделений, предназначенных специально для борьбы с военным шпионством, — усмехнулся Чичагов. — На совещании присутствовали поручик Едрихин и капитан Потапов — вот это и есть представители этого загадочного подразделения, о его предназначении мы можем только догадываться.

— А-а-а, эти… — протянул Позднеев, только что понявший, для обучения каких таких секретных сотрудников языкам дополнительно ангажировал его император.

— В Китае становится тесно, — улыбнулся Гродеков. — Давайте теперь вспомним, что государь выделил нам в качестве пряника?

— Умиротворение злых монголов — это раз, — начал загибать пальцы Грибский…

— Списание репарационного кредита для Японии — это два, — добавил Гродеков.

— Отказ от каких-либо компенсаций за ущерб, причиненный восстанием ихэтуаней — это три, — кивнул Грибский.

— И секретное дополнение — восстановление китайского флота, — закончил Чичагов. — Хотя тут я, конечно, смущён. Отдавая китайцам наши броненосцы, хотя бы часть, не остаёмся ли мы, господа, простите, сами с голой задницей?

— Это только указывает, — задумчиво произнёс Гродеков, — насколько важна для императора Маньчжурия, если он готов пожертвовать даже любимыми игрушками своего дядюшки. Ну что, господа генералы! Всё обсудили, всё запомнили, теперь, в соответствии с высочайшим предписанием — рот на замок и в путь. Работы предстоит много…

Когда генералы — дальневосточники садились в экипаж, Эспер Эсперович Ухтомский, председатель правления Русско-Китайского банка и Маньчжурской железной дороги, по личному ходатайству и под поручительство Его Императорского величества, уже открывал кредит на круглую сумму в миллион рублей на финансирование особых экспедиций Русского Географического общества под руководством капитана Потапова, направляющегося в Монголию, и поручика Едрихина, отправленного в Маньчжурию, а также на особую миссию генерал-майора Вогака в Японии, отправившегося туда с личными посланием императора России к императору Японии, и с частным письмом к большому другу и почитателю России — маркизу Ито… Сражение за Дальний Восток начиналось.