Игорь Валериев - Отряд [СИ]

– Всё настолько серьёзно, господин капитан? – не меняя выражения лица, поинтересовался Чан Шунь.

– Да, господин генерал-губернатор. Это очень серьезное заболевание с большим количеством смертных случаев. И этой болезни всё равно кто перед ней, бедняк или император, – терзаемый нехорошими предчувствиями, произнёс я.

– Это всё, что я хотел вам сообщить. А теперь выпейте чаю. Поверьте, пара небольших чашек этого напитка позволят смирить ваши мысли, а душа вновь обретёт гармонию, – чуть улыбнувшись, произнёс Чан, беря в руки чашку с чаем и делая глоток.

Не знаю, обрел ли гармонию души мой деверь, но мы с генералом пришли в штаб отряда отнюдь не в спокойном состоянии.

«Смерть императора во время войны, пусть и на задворках империи – это то, что меньше всего можно было бы сейчас пожелать для России. А если учесть, что в этой войне против Китая кроме Российской империи участвует ещё семь государств, и очень скоро придётся делить результаты победы, то смерть Александра III – это полная ж… мягче и не скажешь. Одно дело император и его слова: „Пока русский царь удит рыбу, Европа может подождать“. И новый император Николай II. Здесь он несколько покруче, чем в моём времени-пространстве. По воронам, кошкам и собакам не стреляет, но всё также любит семью и в её кругу проводит куда больше времени, чем занимаясь государственными делами. Вот и получается – несколько покруче», – такие мысли крутились в голове, пока обедал вместе с другими офицерами штаба, горячо обсуждавших новость, сообщённую командиром отряда.

После обеда не выдержал, пошёл в лазарет, который ещё вчера расположился в городе. Нашёл Бутягина и попросил его прогуляться, чтобы поговорить без лишних ушей. С генералом Ренненкампфом решили, что пока не будем ни до кого доводить о болезни императора и членов его семьи, но из-за сильного беспокойства, мне захотелось получить более подробную информацию о брюшном тифе от специалиста.

Как оказалось, такая мысль пришла в голову не только мне. Не успели мы выйти с Павлом Васильевичем за пределы лазарета, как в воротах нас встретил адъютант Ренненкампфа корнет Савицкий, передавший доктору просьбу, посетить Павла Карловича для беседы. Зашли к генералу вместе. В течении двадцати минут я вместе с генералом прослушал грамотную лекцию Бутягина о брюшном тифе, истории его исследования, эпидемиях, симптомах болезни, способах её лечения, а также о всеобщей безграмотности, включая представителей аристократии, из-за чего не соблюдаются простейшие санитарно-гигиенические правила, позволяющие избежать этого заболевания.

Поблагодарив доктора и отпустив его, меня Павел Карлович попросил остаться.

– Тимофей Васильевич, как Вы думаете, генерал-губернатор Чан не врёт про заболевание Государя Императора? – задал вопрос Ренненкампф, едва за Бутягиным закрылась дверь.

– Ваше превосходительство, если бы господин Чан хотел нам навредить, он мог бы с нами легко расправиться ещё два дня назад, когда мы полностью были в его руках. Мне показалось, что Чан Шунь сам сильно расстроен этим известием. Подождём до завтра. Может что-то прояснится, – я неопределённо пожал плечами. – К сожалению, мы отрезаны от телеграфной связи с командованием. А пока летучая почта доберётся до Харбина?! Тем более мы не знаем, где сейчас отряд генерала Сахарова. Хоть у моего неожиданного деверя спрашивай.

– Да, Тимофей Васильевич, я тоже отметил высокую информированность генерал-губернатора, и то, как у него налажена разведка. Получить в течение суток информацию из захваченного нашими войсками города – это дорогого стоит. – Кстати, сколько от Яньцзи до Хуньчуня вёрст?

– Более ста, Ваше превосходительство.

– Удивительные у губернатора солдаты! За сутки проскакать двести вёрст, да ещё нужную информацию разведать. Что на это скажите, господин капитан?!

– Думаю, голубиная почта, Ваше превосходительство. Либо телеграфная линия между Хуньчунем и Яньцзи не нарушена, и на телеграфе в Хуньчуне люди губернатора имеют доступ к аппарату связи. Другого объяснения я не вижу.

– Будем надеяться, что это голубиная почта, а не телеграф, и завтра она нам принесёт положительные сведения. А пока продолжаем выполнять свои обязанности.

Исполнять, так исполнять. В дальнейшем этот день прошёл в привычных трудах и заботах. Правда, был отловлен Бутягиным, который пытался узнать, чем вызван интерес Ренненкампфа к брюшному тифу, и о чём я с ним хотел поговорить с глазу на глаз. Еле отбоярился. Между тем, чуйка всё больше и больше начинала верещать, предупреждая о неприятностях.

Двенадцатое сентября стало днём, когда время тянулось необыкновенно долго. Часы я доставал и смотрел на циферблат столько раз, сколько до этого не смотрел и за месяц. Павел Карлович, с которым пересёкся на завтраке, совещании и обеде, также как и я был взвинчен и не в своей тарелке. Около четырёх часов пополудни он через посыльного вызвал меня к себе. Зайдя в комнату, определённую под совещания, я только начал доклад о прибытии, как его прервал корнет Савицкий, вбежавший с несколькими конвертами в руках.

– Ваше превосходительство, прошу прощения, срочные донесения. Только что прибыла летучая почта от генерала Сахарова.

С этими словами адъютант передал конверты Ренненкампфу. Генерал сначала рассмотрел конверты, затем выбрал первый и вскрыл его. Прочитав депешу, отложил её и конверт в сторону. Такой же участи было подвержено второе послание. Третий конверт остался лежать на столе не распечатанным.

Павел Карлович после прочтения второй депеши молчал около минуты, потом, видимо, что-то решив про себя, произнёс:

– Господа офицеры, отряд генерала Сахарова подойдёт к Гирину через два дня. Господин корнет, передайте моё распоряжение полковнику Ладыженскому, пускай начинает подготовку размещения прибывающего отряда в городе и вокруг его. Вот список подразделений, – генерал передал первую депешу Савицкому и, дождавшись, когда тот выйдет из помещения, продолжил. – Тимофей Васильевич, информация губернатора Чана подтвердилась. Государь, Государыня, Великий князь Георгий Александрович и Великая княгиня Ольга Александровна серьёзно больны. Вам же предписано, как можно быстрее прибыть в Хабаровск в распоряжение генерал-губернатора Гродекова. Это тоже Вам.

Взяв протянутый генералом конверт, вскрыл его, достал телеграфную депешу и пробежал её глазами. Времени это много не заняло. Там было всего пять слов: «Ты нужен. Срочно приезжай. Николай».

– Что-то важное? – поинтересовался Ренненкампф, увидев, что я закончил читать депешу.

Я протянул листок генералу.

– Вас можно поздравить, Тимофей Васильевич, – произнёс Павел Карлович, прочитав послание.