Николай Васильев - Как это будет [СИ]

— Обещайте, что не будете злоупотреблять моей податливостью….

— Ни за что! — истово заверил Сергей. — Мы будем танцевать, будто между нами висит очень острый меч.

Танго зазвучало, и он повел ее по прихотливой траектории, тщательно соблюдая сантиметровый просвет. Но во время пируэтов касания ног, бедер и ягодиц все же были и приносили обоим танцорам такое сильное наслаждение, что они все чаще к ним прибегали, а когда соприкасались спинами, то просто льнули друг к другу. В конце танца они не выдержали и сплелись ногами, руками и телами. А когда музыка стихла, то быстро прошли на террасу и стали страстно целоваться.

Серж опомнился первым, посмотрел на часы и сказал:

— Прием продлится еще с час. Предлагаю сбежать с него в авто и посетить мою пещеру чудес. Может быть, она тебе понравится, и ты будешь чувствовать там себя лучше, чем дома.

— Ты оказывается очень предприимчивый юноша, — удивилась Сара. — Но это хорошо. Едем. Только я все же предупрежу хотя бы Мэри.

Сара оказалась весьма решительной женщиной: окунувшись в пылкие отношения с Сергеем, она не смогла вести двойную жизнь и ушла от своего слишком зрелого мужа, вернувшись в родительский дом. Впрочем, большую часть времени она проводила теперь в гнездышке любовника, которое ей в самом деле приглянулось. Она внесла в него необходимый женский уют, нежилась в нем теперь сама и нежила душеньку Сержа. Вскоре она узнала, что он пишет статьи в ту самую газету, которая стала поддерживать политические взгляды ее отца, и к ее любви прибавилось восхитительное уважение.

— Ты подлинный уникум, Серж, — говорила она. — Только теперь я поняла, почему президент Франции направил тебя сюда. Ты обладаешь даром убеждения! Это я ощутила на себе, когда поддалась на твое авантюрное приглашение, а теперь вижу на примере читателей «Стандарта» как ты их завораживаешь. Мне самой хочется бросить этот искусственный мирок кино, взять ружье и встать в ряды солдат, дающих отпор наглым германцам.

В один из редких визитов домой Сара подверглась родительской атаке.

— Ты хоть знаешь, что этот твой юноша уже женат и даже имеет ребенка? — нервически спросила Клементина Черчилль.

— Он мне сказал, — спокойно парировала дочь. — Но здесь и сейчас у него никого нет, кроме меня. И я не хочу его кому-то уступать.

— Неужели он так хорош в постели? — округлила глаза мать.

— Он хорош во всем: хорошо говорит, слушает, смотрит, смеется, аппетитно ест, замечательно танцует и умно пишет. Не говоря уже о его талантах в интимной сфере.

— Он что-то пишет? — спросил стоящий в дверях Уинстон.

— Да, папа, и ты его сочинения весьма одобряешь, читая газету «Стандарт».

— Ты хочешь сказать, что «Реставратор» — это мсье Костен?

— Уже говорю. Последнюю статью о жителях Тира и Александре Македонском он писал при мне.

— Статья замечательная, как и все статьи «Реставратора». Представляешь, Клемми, он сравнил финикийский город Тир, стоявший на острове, с нашей Британией. Тирийцы полагали, что находятся на острове в безопасности, так как отделены от берега проливом в полмили шириной, окружены мощной крепостной стеной и имеют самый сильный флот в Восточном Средиземноморье. Поэтому на требование Македонского о сдаче они только посмеялись над ним. Но владыка Эллады приказал и к Тиру была подведена в течение полугода насыпь. Осажденным удалось ее частично разрушить, — тогда Александр собрал все корабли из городов Финикии и блокировал бухты Тира. После чего нашел слабое место в стене, расшатал ее, разрушил и взял город штурмом. Вздумай Британия запереть себя во время войны на острове под прикрытием Ройял Нави и история может повториться — Гитлер найдет современные способы вторгнуться на остров и тогда англичанам, отвыкшим от сухопутных войн, придется несладко.

— Сколько, говоришь, ему лет, Сара? — спросила мать.

— Двадцать четыре, мой ровесник.

— Атташе в двадцать четыре года? Наш Уинстон стал депутатом парламента в 26 лет.

— У него в друзьях числится Альбер Лебрен, президент Франции. Кто знает кем мсье Костен станет через два года, — перешла в атаку дочь.

— Так он здесь по поручению Лебрена? — задумался вслух Черчилль. — И газету эту они, вероятно, финансируют… И все для того, чтобы продвинуть меня в премьер-министры? Вот что, доченька, приведи к нам в гости мсье Костена — в это же воскресенье. Я хочу с ним познакомиться и поговорить.

Сергей ехал на встречу с Черчиллем с некоторым трепетом: этот персонаж был куда круче добрейшего и маловлиятельного Альбера Лебрена. С другой стороны, он должен понимать, что в негласном союзе с французскими дипломатами и с влиятельной газетой его позиция в парламенте и в консервативной партии будет укрепляться. Стоило опасаться и Клементины Черчилль, которая мечтала подыскать своей дочери достойного жениха, а она продолжала искать романтики в отношениях с мужчинами. Сара же смотрела на Сержа Костена со стороны (с утра прихорашивала его на все лады) и не находила в нем изъянов.

Ехать пришлось около часа, так как воскресные дни, да и многие другие Уинстон предпочитал проводить в своем загородном доме Чартвелл-хаусе к югу от Лондона, в графстве Кент. Шел уже август и дождливые дни начинали преобладать над солнечными. Но в это воскресенье солнце лишь пряталось периодически за облаками, не позволяя им сеяться дождем. Когда кабриолет Костена, сияя чистотой, въехал на площадку перед староанглийским коттеджем (бурокирпичным, многофасадным, с разновысокими крышами), он показался Сергею мрачным. Лишь ветви плюща, его увивавшие, смягчали впечатление, да окружавшие дом садовые деревья. На ступенях поместья Сержа и Сару встретили дворецкий Браун (седой джентльмен в белых перчатках) и рыжий кот по имени Джок (так отрекомендовала его Сара, к ногам которой кот стал льнуть). На вопрос Сары «где же родители» Браун кротко ответил, что мадам кормит рыб в большом аквариуме, а сэр Уинстон находится в саду за мольбертом.

— Ну да, где же ему еще быть! — слегка воскликнула Сара и уже хотела повлечь Сержа в сад, но тут они увидели высокую даму в бриджах, рубашке и коротких резиновых сапогах, вывернувшую из-за угла. Дама слегка заулыбалась, глядя в лицо гостя, и сказала:

— Прошу простить мой мужской наряд — я кормила красных рыб в бассейне; в платье мне было бы неудобно. Значит, Вы и есть совратитель моей дочери по имени Серж Костен?

— Он самый, — поклонился Сергей. — Я же корыстный владелец квартиры, где Ваша дочь снимает угол. Впрочем, в углу в итоге оказался я.

— Вы это жалуетесь или шутите? К Вашему сведению, такова судьба всех совратителей английских леди: их сначала загоняют в угол, а потом гонят прочь.