Павел Иванов - Грани веков [СИ]

Тридцать компрессий… — Вдох!

Михалыч дает два вдоха, и снова тридцать компрессий…

— Адреналин! — содержимое шприца уходит в вену. — Атропин!

Снова компрессии, два вдоха.

— Монитор!

— Есть ритм!

Ритм, действительно, есть, но слабый — единичные комплексы на экране.

— Еще адреналин!

Новая ампула уходит следом.

Компрессии, вдохи, монитор…

— Давид Аркадьевич, есть пульс!

Неужели завели?! На экране — синусовый ритм, правда, редкий.

— Продолжаем качать!

Нельзя останавливаться, еще рано.

— Розовеет! — кажется, это кто-то из бояр.

Из груди царя вырывается вдох.

Сзади слышится шум — кто-то, кажется, падает.

— Ира, катетер, систему с глюкозой.

Кажется, теперь можно прекратить массаж сердца — на мониторе устойчивый синусовый ритм.

Коган вытер трясущейся рукою пот со лба.

Евстафьев навис над ним, держа в вытянутой руке пакет с раствором.

Ирина, вставив в уши фонедоскоп, перемеряла давление.

— Сколько? — спросил Коган.

— Сто десять! Давид Аркадьевич, получилось! Мы его завели!

Ирина вскочила на ноги и обернулась к замершим в священном ужасе окружающим.

— Вы слышите? Царь будет жить!

Царица опустилась на колени и, неверяще, покачала головой.

— Он же умер!

— Такое невозможно… — пробормотал Федор.

Священник часто и истово крестился.

— Я же говорила! — Ирина смахнула со лба выбившуюся прядь волос. Она вся взмокла в этих дурацких одеждах, и только сейчас почувствовала, что, буквально, валится с ног.

— Государь! — позвала царица. — Слышишь ли меня, государь?

Веки Годунова дрогнули и приоткрылись. Один глаз царя смотрел в сторону, другой уставился на царицу. Казалось прошла целая вечность, прежде чем царь едва заметно кивнул.

— Уходить надо! — Беззубцев отошел от окна и проверил, хорошо ли вынимается из ножен кинжал.

— Сначала — крест, — невозмутимо напомнил монах.

Появился Шуйский, бледный и взволнованный.

— Вот! Берите и уходите…

В руках он держал серебряный крест на кожаном шнурке.

— К тебе там еще гости, князь, — перебил его Беззубцев. — Уходить будем другим путем. Выведи нас через задний двор!

— Князь! — в комнате появился запыхавшийся Микитка. — Беда, князь! Люди Годунова во дворе! И сам Семен Никитич, с ним дюжина стрельцов!

— Аспиды! — взвыл Шуйский. — Навели таки сыскарей на мой дом!

— Как навели, так и отведем, — огрызнулся Беззубцев. — Шевелись давай, если хочешь от нас избавиться!

С этими словами он накинул крест на шею и убрал его под кафтан.

— Огурец, выведи их, — простонал Шуйский. Он подхватил со стола кубок и жадно припал к нему, дергая кадыком.

Крест! Беззубцев! Ярослава охватило возбуждение. Если бы каким-то образом перехватить его!

Монах, Беззубцев и их странная спутница исчезли. Шуйский бессильно опустился на лавку.

Неожиданно он поднял голову и встретился взглядом с Ярославом.

— Волхв! — исступленно крикнул он. — Таково-то твоё пророчество?!

В следующий миг в зал ввалились стрельцы с Симеоном Годуновым во главе.

— Князь! — воскликнул Годунов. Глаза его горели яростью. — Никак, хворь твоя прошла?

Шуйский встал. Ярослав подивился разительной перемене — секундой назад, он выглядел совсем сломленным стариком, сейчас же держал себя уверенно и властно.

— По какому праву, Симеон, — процедил он, — ты врываешься в мои палаты, да еще смеешь глумиться?

— Я тебе скажу, по какому праву! — прохрипел Годунов. — Многое имею сказать тебе, но не сейчас! Позже, у меня потолкуем, за дела твои…

— Я — царский воевода и боярин из рода Рюриковичей! — высокомерно бросил Шуйский. — Борис тебе не простит самоуправства!

— Борис отравлен! — перебил его Годунов. — И тебе это лучше меня ведомо!

— Что ты несешь! — Шуйский вздрогнул. — Какая муха тебя укусила?!

— Муха! — прорычал Годунов. — Твой прихвостень! Думаешь, то мне неведомо было, что ты своего доносчика мне подослал? Где пленник, которого Ярославом кличут?!

Ярослав обмер. Значит, Годунов нагрянул к Шуйскому вовсе не по следу гостей, а из-за него!

Его прошиб пот. Мысли стремительно завертелись. Значит, они знают, что он здесь, начнут искать… Долго ли времени у них уйдет, чтобы обнаружить этот тайник? Это при условии, что Шуйский не захочет его выдавать…

Он вскочил на ноги и бросился к двери. Будь что будет, но отправляться снова в застенок он не собирается! Тем более, сейчас, когда появилась хоть какая-то зацепка с крестом и Беззубцевым!

Он толкнул дверь. Заперто снаружи, но, похоже, на простую задвижку. Дверь не очень толстая, очевидно, комнатка изначально не предназначалась для тюрьмы.

Он примерился и двинул что есть силы ногой по замку. Дверь затрещала, но выдержала. Ярослав ударил ногой еще раз, и еще. С каждым разом дерево поддавалось все больше.

Следующий пинок сорвал задвижку, и дверь с треском распахнулась.

Он оказался в спальне, единственный выход из которой находился на другой стороне комнаты.

Снизу послышались возбужденные голоса, загремели шаги кованых сапог по лестнице.

В отчаянии оглядевшись, Ярослав бросился к окну, затянутому полупрозрачной слюдой в решетчатой раме. Рядом, на деревянной подставке висел металлический пластинчатый панцирь, шлем, пояс с ножнами и тяжелый шестопер с украшенной камнями рукоятью. Схватив его, Ярослав выбил в два удара стекло вместе с рамой, перемахнул через подоконник и прыгнул в темноту.

Капли раствора глюкозы мерно падали из флакона в систему прозрачных трубок.

Два пакета уже опустели, оставался еще один.

Коган снова проверил пульс у лежащего на постели царя. По-прежнему ровный.

— Он сможет восстановиться? — спросила Ирина.

Коган пожал плечами. — Трудно сказать. Я никогда не лечил до этого инсульты в условиях семнадцатого века. Судя по всему, там приличный геморраж в голове — если честно, я до сих пор не понимаю, как нам удалось его завести.

— Но он реагирует на речь, — заметила Ирина. — Это ведь хороший знак?

— Хороший, но от простого узнавания до более-менее связного общения — огромный путь, который может занять недели, а то и месяцы. К тому же, выбор лекарств у нас невелик.

Коган задумчиво потеребил бородку. — Есть немного эуфиллина, это может способствовать улучшению кровотока, но может и усилить кровотечение. Если бы у нас была возможность сделать томографию…

— Значит, будем лечить, чем есть, — вздохнула Ирина.

Коган кивнул.

— Есть витамины, глицин, глюкоза. Пожалуй, можно попробовать еще реамберин, хотя я бы предпочел приберечь его на всякий случай.

— Аккумулятора надолго не хватит, — подал голос Евстафьев. Он отставил в сторону дефибриллятор и вздохнул. Машинку бы нашу сюда — я б его подзарядил.