Владимир Панин - Жаркое лето сорок второго [litres]

На следующий день, при подходе к Севастополю, атаке с воздуха подвергся лидер «Ташкент». Три «юнкерса» под прикрытием истребителей пытались уничтожить советский корабль, но бортовая зенитная артиллерия и поднятые в воздух истребители сорвали планы врага. В завязавшейся схватке было уничтожено два самолета противника и один поврежден, потери защитников Севастополя составили один истребитель.

Ещё один жаркий бой развернулся двадцать девятого мая, когда в главную гавань Севастополя пришли крейсер «Ворошилов» и эсминец «Свободный» с грузом гаубиц и снарядов к ним. Не успев разгрузиться за ночь, они были подвергнуты воздушной атаке со стороны врага прямо в порту.

Не имея возможности из-за плотного зенитного огня проводить прицельное бомбометание, пилоты Рихтгофена не смогли нанести кораблям флота каких-либо серьезных повреждений. Сброшенные ими бомбы падали куда угодно, но только не на цель. Застигнутые врасплох вражеским налетом авиаторы не успели быстро поднять в воздух свои самолеты, и два сбитых самолета были записаны на счет зенитчиков.

Разъяренные неудачей, немцы повторно атаковали советские корабли в районе Феодосии, бросив против них четыре торпедоносца под прикрытием истребителей. Черноморцы храбро вступили в схватку с врагом и отбили все его атаки. Умело проводя маневр уклонения, они разминулись со сброшенными на них торпедами, а истребители были отогнаны зенитным огнем. Окончательно отбили атаку врага прилетевшие с Кубани истребители по требованию моряков.

Кроме крупных кораблей, в Севастополь шли суда и малого тоннажа. Под покровом ночи они приходили в Балаклаву, Мраморную и Казачью бухту и, быстро разгрузившись, уходили обратно. Трудившийся в поте лица под неусыпным оком первого комиссара адмирал Октябрьский специально разработал им такой график движения, но иногда случались и накладки. Несколько раз сторожевики не успевали вовремя сгрузить привезенные ими боеприпасы и на обратном пути подвергались нападению немецких летчиков.

Следуя привычной логике, маленькие суда были легкой добычей для германских стервятников, но на деле это оказалось не совсем так. Оказалось, что «маленькие блохи» могли больно кусаться. Вдвое против прежнего усиленные зенитными пулеметами, сторожевики яростно отбивали любые воздушные атаки противника. За все время столкновений малых кораблей с асами люфтваффе немцы только дважды праздновали победу. Один раз – просто задавив числом атакованный ими тральщик, а в другом случае потопив сейнер из-за несогласованных действий команды.

Однако не только надводные корабли доставляли боеприпасы и людей в осажденную крепость. Свою лепту в общее дело защиты Севастополя вносили и моряки-подводники. Пройдя незаметно под водой, они доставляли массу различных грузов, без которых оборона города не была бы столь крепкой, какой она оказалась в годину испытаний.

Привыкший опираться в своей работе на работников бывшего штаба, генерал Рокоссовский был вынужден разделить этот костяк. С собой в Севастополь он забрал генерала Казакова и полковника Шадрина, остальные остались с Малининым в Керчи.

Приезд в Севастополь командующего со своим штабом не вызвал серьезных трений с генерал-майором Петровым. С первого момента своего прибытия Рокоссовский решительно отказался от общения с командующим СОР по привычному генеральскому принципу «я начальник – ты дурак». Он сразу дал понять Ивану Ефремовичу, что видит в нем важного и ценного для себя помощника, чье мнение интересно и уважаемо.

Весь остаток мая крепость в авральном режиме добирала все необходимое вооружение и боеприпасы. Каждый день, каждая ночь были очень важны для осажденного города, но второго июня начался его третий штурм.

С раннего утра до позднего вечера немцы принялись расстреливать советские укрепления по всей линии фронта. Загрохотали гаубицы и мортиры, полевые орудия и зенитные пушки, реактивные установки. Весь этот огневой кулак с немецкой тщательностью и педантичностью молотил по передовой линии обороны Севастополя, с регулярными перерывами. Немецкие военные делали это не ради того, чтобы сэкономить боеприпасы. Имея не меньше семи боекомплектов на орудие, они могли позволить себе подобную роскошь. Остановки в обстреле были необходимы для того, чтобы укрывшиеся на вершине горы наблюдатели могли оценивать результативность артиллерийского огня вермахта.

Среди тех, кто при помощи стереотруб наблюдал за разрушением оборонительных сооружений русских, находился сам Манштейн с офицерами своего штаба.

– Отлично работают наши зенитчики! – восторженно заметил генерал, обращаясь к начальнику оперативного отдела штаба армии полковнику Буссе. – Они буквально вгоняют свои снаряды в бойницы вражеских дотов и бронированных башен.

– Не завидую я тем русским, которые сейчас там находятся, – поддакнул Буссе, но с его мнением не согласился заместитель начальника штаба полковник Шпессарт.

– В том, что им сейчас приходится не сладко, я полностью с вами согласен, но вы не учитываете природное упрямство этих дикарей. Там, где любой цивилизованный француз, итальянец или англичанин давно начал бы вести переговоры о почетной сдаче, русские будут стоять до конца. Великий Фридрих говорил, что русского солдата мало убить, его ещё нужно повалить на землю, и то, с чем мы сталкиваемся каждый день, подтверждает слова короля-воителя.

– Имей мы в своем распоряжении одну артиллерию, я бы согласился с вами, полковник, но, слава богу, у нас имеется VIII корпус генерала Рихтгофена. Будем надеяться, что их бомбы смогут пробить широкую брешь в их обороне, – сдержанно ответил ему Манштейн, и в его словах была большая доля истины.

Летчики действительно ни в чем не отставали от артиллеристов. Используя численное превосходство, они прочно оседлали небо Севастополя, забрасывая его защитников бомбами. С каждым днем число вылетов немецких бомбардировщиков увеличивалось в геометрической прогрессии. Начав с трехсот вылетов в день, они быстро перевалили за тысячу, и это не было пределом.

Ужасный молох разрушения пронесся по небольшому клочку суши, сметая все на своем пути. В восторженных реляциях немцы говорили, что полностью снесли советские укрепления с лица земли.

«Весь город утонул в сполохах разрывов наших мин, снарядов и авиабомб. Севастополь и его окрестности объяты многочисленными пожарами, густой дым от которых застилает небо и прилегающий к берегу участок моря. Проволочные заграждения, траншеи и огневые точки передовой линии обороны врага полностью уничтожены. Находившиеся в них солдаты убиты или в панике отступили в тыл, так как ничто живое не может противостоять напору славных солдат фюрера. Большевистские генералы находятся в ужасе перед невиданной мощью вермахта. Оборона Севастополя парализована, и дни последнего оплота Сталина на Черном море сочтены!» – восторженно предрекали военные корреспонденты «Фелькишер беобахтер», специально присланные доктором Геббельсом из Берлина. Вскормленные ядовитым молоком Министерства имперской пропаганды, они с упоением строчили уничижительные статьи, восторженно снимали на кинопленку разрушительную работу летчиков рейхсмаршала Геринга, а также азартную работу немецких артиллеристов, обстреливающих Севастополь.