Виктор Зайцев - Проверка на прочность [litres]

Увы, именно в этом месте им ударила во фланг шведская группировка из двух полков, пока запорожцы связали турок боем по фронту. Сражение за добычу длилось ещё пару часов, но превосходство в оружии шведов и запорожцев над турками, при небольшом численном перевесе последних, оказалось решающим. После полудня весь обоз с трофеями остался в руках наёмников, наступил их черёд делить добычу. А турецкое войско распалось на небольшие отряды, рассеявшиеся в окрестностях Вены. Многие решили ещё пограбить под шумок, справедливо полагая, что германцам будет не до них. Другие спасали часть своей добычи, двигаясь перелесками и холмами на юг. Третьи просто растерялись, стремясь скрыться от неминуемой гибели.

Битва за Вену закончилась. Магаданские полки из Новороссийска, простоявшие всё это время на границе, неторопливо возвращались в Королевец. Как ни странно, именно магаданцы, не принявшие участия ни в одном сражении, получили от турецко-германской войны наибольшую выгоду. Хотя вполне ожидаемую и прогнозированную. Священная римская империя германской нации, несмотря на «победу», не могла продвигаться на юг, в турецкие земли. Вена лежала в руинах, цвет германского рыцарства погиб либо ранен, платить наёмникам было нечем. Собственно, шведы и запорожцы утешились взятыми у турок трофеями, сутки назад принадлежавшими венским горожанам. Возвращать их никто не собирался, хорошо ещё, часть пленников отпустили наёмники домой. Всё остальное, включая понравившихся женщин, шведы и казаки с чистой совестью привезли домой, хвастаясь огромной добычей.

Турки потеряли в двух кровопролитнейших сражениях не просто две армии, свыше ста тысяч обученных воинов. Турецкий султан потерял две трети своих ветеранов, без которых дальнейшая экспансия на восток или запад была невозможна. Более того, султан Мурад не мог защитить свои владения от польской армии, вторгшейся в Молдавию, Валахию, Румынию. То есть поляки ожидаемо клюнули на приманку, ввязались в захват южнославянских земель, втиснувшись между Турцией и Священной римской империей. Стефан Баторий, приняв православие, как горячий нож в масле, пошёл по захваченным турками землям, присоединяя освобождённые города и сёла к Речи Посполитой.

– Петрович, глянь между теми валунами, как пить дать, засада… – Николай передал свою подзорную трубу ординарцу, показывая ему на склон, нависающий над перевалом.

– Никого не вижу. – Ординарец спрыгнул с коня, чтобы труба не дрожала. Минуты две рассматривал подозрительное место над дорогой, потом аккуратно сложил трубу и передал командиру. – Да, не меньше трёх человек, с ружьями или пищалями, точно не видно.

– Мерек, отцепляй свою дуру. – Кожин спешился, останавливая расчёт с орудием, пыливший по горной дороге. Подбежавшим командиру и наводчику магаданец чётко поставил задачу, забрался в седло, неторопливо продолжил путь. Не прошло и пяти минут, как сзади забухала пушка, обстрелявшая обнаруженную засаду. Набившие руку пушкари с трёх выстрелов разнесли склон, где прятались неосторожные гайдуки, в щебёнку. А ещё через полчаса расчёт догнал колонну с боеприпасами, занимая место в хвосте обоза. Основная армия вторжения не остановилась ни на минуту, медленно продвигаясь на запад.

Пятнадцатитысячная освободительная армия короля Стефана Батория ползла карпатскими перевалами, оставив позади Молдавию. По совету магаданца, поддержанному королевскими полководцами, убедившимися в достоинствах поставленного Королевцем оружия, после захвата Молдавии армия разделилась. Десять тысяч шляхтичей король повёл на северо-запад, освобождать милую его сердцу Венгрию. Пять тысяч пехотинцев, под командованием воеводы Острожского, двинулись на юго-запад, в Румынию. Николай, естественно, оказался в меньшей армии, компенсировав её малочисленность своими пушками. Пока польский король входил в роль освободителя Европы от турецких захватчиков, захватывая почти без сопротивления венгерские города и сёла, армия Острожского двигалась карпатскими перевалами к нищей Трансильвании.

Нет, простому бойцу хватало добычи и в сёлах южной Румынии, но города Венгрии, конечно, богаче, о чём отлично догадывался сам Острожский. Слава богу, воевода отличался здравым смыслом и не жадничал. Особенно после доверительного разговора со своим магаданским другом, где Кожин в основных чертах предсказал наивероятнейшее развитие событий после захвата части турецких земель. Случилось как-то засидеться возле походного костра магаданскому посланнику и киевскому воеводе. Разговор шёл спокойный, обсуждались перспективы мирной жизни после окончания военной кампании. Тут размякший после трудного дня майор и поговорил с князем начистоту.

– Василий Константинович, у нас с вами практически единая цель, несмотря на некоторые особенности её восприятия.

– Вероятно, вы правы, – задумался Острожский, – я убедился в том, что вы поборники православия и русской культуры, русского языка. Хотя и называетесь магаданцами, язык ваш ближе всего к русскому. Только отношение к религии меня несколько смущает, очень цинично вы себя ведёте, без веры в Божье благословение.

– Кто-то из великих сказал, не стоит ждать от господа помощи там, где могут справиться сами люди. Или примерно так… – Подбросил полено в костёр магаданец. – Так и мы, стараемся не обременять господа надеждами и просьбами, коли сами справиться сможем. Вы хорошо играете в шахматы, Василий Константинович, значит, понимаете, что одной обороной партию не выиграть. Так и в жизни, чтобы защитить православие и русский язык, русскую культуру, придётся от защиты переходить к атаке. Не только развивать и защищать русскую культуру среди славян и русских людей, как это делаете вы. Очень хорошо, надо сказать, делаете.

Нужно воспользоваться оккупацией православной Румынии, чтобы активизировать обучение румын русскому языку. Вместе с сербами, болгарами, русинами, чехами и всеми новыми подданными Речи Посполитой.

– Венгров, я вижу, вы туда не включаете? – заметил Острожский, машинально оглядываясь, не подслушивает ли кто опасный разговор.

– Да, венгры католики и не славяне. Пусть ими занимается король, рано или поздно, как бы перед ними ни заигрывали, венгры создадут своё национальное государство. – Николай внимательно посмотрел на собеседника. – Венгры по характеру очень похожи на поляков, шумные, крикливые, заносчивые. Пусть они и бодаются друг с другом. Нам с вами надо работать с православными славянами, не забывая о румынах. Было бы хорошо открывать русские школы для румын, словаков, болгар, сербов, для всех, насколько людей и средств хватит. Причём называть эти школы не польскими, а именно русскими, чтобы люди привыкали к русской грамоте, русскому языку, русским друзьям. Глядишь, через сто-двести лет внуки и правнуки ваших учеников назовут себя русскими людьми. Такими же русскими, какими мы с вами и являемся.