Виктор Зайцев - Проверка на прочность [litres]

– Да нет, не знаю… – начал мямлить испуганный хозяин.

– Не бойтесь, мы ваши друзья. Нам необходимо добраться до капитана Строгова как можно быстрее, здесь мы надеемся на вашу помощь, господин. – Мужчина внимательно взглянул в глаза трактирщику. – Так где капитан Строгов?

– Насколько мне известно, два дня назад командир магаданского отряда был в Веймаре, в полудне пути отсюда. – Хозяин справился с волнением и смог более-менее внятно ответить на вопрос.

– Отлично, мы у вас заночуем. Дайте комнату на трех человек и ужин, да быстрее! – Прибывшие магаданцы уже расселись за стол возле камина, оставив свои вещи рядом.

Трактирщик уже встречался с русами, потому и не стал даже предлагать им вино или пиво, поинтересовался лишь о первых блюдах. То, что непонятные русы предпочитают чай или кофе прочим напиткам, среди поваров и трактирщиков было давно известно. Накрыв гостям стол, трактирщик присел в уголке, поглядывая на русов и рассуждая по привычке про себя.

– Варвары и схизматики, как их называет преподобный Удо, а ведут себя лучше иных принцев. Не пьют, не хамят, всегда платят за себя. Говорят, капитан Строгов купил у Лукаса Кранаха все его картины, а самого знаменитого жителя Веймара приглашал перебраться в Петербург или Королевец. Старик, конечно, отказался, а зря. Уж Отто, здешний трактирщик, не пропустил бы такой возможности, перебраться на всём готовом в богатейшие города Европы. Говорят, там последний нищий в шёлковых рубахах ходит. Да, что я болтаю, – перебил сам себя трактирщик, – откуда у НИХ нищие, там и преступников-то, поди, нет. Бог даст, останется Веймар под магаданским правлением, можно и здесь неплохо развернуться. Благо всех благородных поблизости прижали, кто воевал против русов – у тех имения и замки отобрали, а семьи вывезли к морю. Говорят, в Америку отправят вместе с мужьями, если тем повезло выжить и в плен русам сдаться. Церковников пока не трогают, но ходят слухи, что в самой Новороссии любые службы запрещены, кроме православных. Да, хорошо быть православным в Новороссии, церковную десятину там не платят и семь лет отмена налогов, тем, кто в православие перешёл, ой, что я говорю. – В испуге Отто прикрыл ладонью рот, хотя никого рядом не было. Уж эти мысли о переходе в православие трактирщик никакому кюре на исповеди не выдаст, хоть режь его.

В считанные минуты гости поужинали, негромко переговариваясь, и отправились спать. Утром, с рассветом, русы покинули постоялый двор, направляясь в Веймар. Ещё до обеда они достигли первых караулов на окраинах города, захваченного неделю назад батальоном капитана Строгова. Проезжая по улочкам Веймара, русы привычно отмечали наведённый порядок, вычищенные от снега и мусора тротуары и дороги.

Вот и комендатура, обозначенная флагом Новороссии и белым полотнищем с красным крестом, символом госпиталя.

– Молодец капитан, бережёт раненых, – заметил старший из русов. – Месяц назад, под Берлином, на госпиталь устроили нападение, одного лекаря и трёх раненых убили, пока помощь подоспела. После того был приказ по армии, госпитали рядом со штабами устраивать.

– Тут и батарею пушек не пожалели на это дело. – Кивнул его спутник на орудия, установленные на площади у ратуши, в окружении защиты из мешков с песком.

Орудия на центральной площади Веймара образовали круговую оборону, направив стволы вдоль всех улиц, выходящих к ратуше. Пушки, словно колючки ежа, придавали центральной площади вид уверенности в неприступной защите города. Впрочем, после захвата Веймара силами неполного батальона никаких попыток освободить его не было. Немногочисленные отряды местных дворян прятались по имениям и замкам, в ожидании лета или заключения мира. При всей самонадеянности баронов и епископов бесславно погибать или попадать в плен никто не собирался. Благо, потери армии русов при захвате северных земель Священной римской империи, обнародованные две недели назад, в двенадцать убитых и шестьдесят раненых бойцов, не радовали врагов. Ибо сами германцы отлично знали, что русы говорят правду, при таких потерях магаданские отряды умудрились разбить и пленить отряды двенадцати баронов и трёх графов, не считая собранной тремя епископами семитысячной армии. В батальоне же капитана Строгова, прошедшего с боями от побережья Балтики триста с лишним вёрст, захватившего Веймар, вообще не было погибших солдат за три месяца боёв, НИКОГО!

Время, пока разбитые германские полководцы в растерянности собирали остатки войск и планировали реванш, играло против них. Замершие в испуге горожане и крестьяне окрестных деревень, ожидавшие грабежей и буйного насилия от захватчиков, начали успокаиваться, ничего такого не увидев. Нет, имущество всех дворян и купцов, кто воевал против магаданцев, было конфисковано, их семьи арестованы и отправлены к побережью, для высылки в Америку. Но остальные германцы остались целыми и невредимыми. Более того, русы расплачивались за покупки деньгами, а не отбирали по праву победителя. Преступники же, рискнувшие заняться своими делишками, были как-то быстро и без шума выловлены и отправлены на север, не в Америку, а дальше, в Мурманск. Жизнь стала, пожалуй, не хуже, чем при прежней власти, как бы, не лучше даже.

– Правильно, наступление закончено, к весне начнём границу обустраивать. – Оглянулся украдкой младший из русов, не слышит ли кто его слова. Но даже на центральной площади города лишь редкие прохожие спешили пробежать мимо грозных русов. Только вездесущие мальчишки весело катались с выстроенной в переулке русской ледяной горки, не обращая внимания на троих всадников.

– Елена Александровна, ты пойми, никто в этом мире не говорит по-русски правильно, кроме нас. А писать грамотно и мы не все умеем. – Николай Кожин любовался зимним садом, выстроенным в резиденции наместника Западного Магадана. Знакомые с детства лимоны и мандарины, финиковые и кокосовые пальмы перемежались с кактусами и алоэ, в окружении неизвестных офицеру цветов и красочных побегов. Из травянистых посадок майор узнал лишь две цветущие орхидеи да «ваньку-мокрого», на большее не хватало ботанического образования. Хотя обилие и разнообразие диковинок впечатляло, и не одного Кожина. Последние годы, по образцу зимнего сада наместницы, в Европе графы и бароны, короли и епископы, кардиналы и герцоги строили свои застеклённые оранжереи и теплицы, покупая редкие растения, чтобы «соответствовать». Спрос на листовое стекло, производимое лишь в Королевце и Петербурге, вырос в три-четыре раза, принося хорошие прибыли.

Офицер перевёл взгляд на свою собеседницу, да, время не прошло мимо госпожи наместницы с неизбежными морщинами. Не моргнув и глазом, Кожин продолжил: