Анатолий Подшивалов - Господин изобретатель. Часть II

Генерал Обручев, приняв паузу с моей стороны за размышление над своими словами, а не за усмирение прорвавшихся противоположностей, заявил, что Государь Император уже сейчас, так сказать авансом, вознаградит меня в случае моего согласия.

Услышав, что я согласен, генерал пришел в хорошее расположение духа и сказал, что сейчас же доложит Государю о моем согласии, а пока я могу ознакомиться в адъютантской с материалами по Абиссинии, в том числе и с копией всеподданейшей записки Лаврентьева, предупредив, что делать выписки по последней запрещено, остальные документы из публичных источников, так что, если я захочу что-то записать, адъютант даст мне бумагу и карандаш.

Присев за второй стол в адъютантской, открыл папку. Делая вид, что знакомлюсь с выписками из книг и вырезками из газет, думал о том, что сейчас сотворил.

Конечно, это командировка не на пару месяцев, а на полгода, а то и год. Планы заняться заводом, в том числе новыми цехами, улетают в светлую даль. Кто еще будет продвигать испытания в ВМА, кроме меня? Наконец, Лиза, проверив антибактериальную активность у Мечникова, напишет письмо куда, в Абиссинию?

Теперь рассмотрим следующие возражения по существу:

1. У меня уже есть активная деловая группа помощников на заводе: что, Вознесенский с Парамоновым хуже меня разбираются с синтезом СЦ, ПАСК, АСЦК и что там еще они получили и что сейчас едет к Мечникову? Да они лучше понимают, что и как конкретно делать, я же задал только стратегическое направление, используя знания Андрея Андреевича. То же самое относится и к ТНТ – Егоров и его мастера все прекрасно сделают и без меня.

2. Управляющий руководит как действующим заводом, так и строящимися объектами, надо только положить достаточно денег на счет завода, а в качестве ревизора привлечь дедова душеприказчика, оговорив его вознаграждение, так чтобы он мог всегда заблокировать счет, выявив нарушения и взять управление им на себя. Надо еще посмотреть, что на счете в Купеческом банке, а то вдруг наличность в сейфе и есть все мои оборотные средства.

3. Перед отъездом, думаю, что это будет не завтра, я успею сделать все необходимые распоряжения из расчета на год вперед, напишу завещание на Лизу, мало ли что, сожрут еще дикари в этой «желтой, жаркой» Африке. Надо не забыть предупредить Панпушко, чтобы он в ноябре был особенно осторожен с мелинитом, а лучше вообще к нему не прикасался и уехал в отпуск. Только ли послушает он меня теперь? То же сказать и Василию Егорову – пусть возьмет в это время отпуск, несмотря на то, что он сейчас работает с ТНТ.

Теперь об основном положительном моменте: справившись с командировкой, я сделаю еще шаг по карьерной лестнице. Что там Обручев говорил о приеме у царя? Быть ближе к трону – это в Российской Империи все, здесь решает один человек и называется он Самодержец Всероссийский.

Ну и маленький плюс: я ведь тоже хочу повидать новые края! На рожон лезть не буду, а дорожные впечатления не дадут душе закиснуть в холодном зимнем Петербурге.

Теперь посмотрим, что там в папочке. Ага, это про Ашинова мы уже слышали: авантюрист, сочинял сказки о каких-то персидских казаках, кочующих (Sic!) [91] Так! лат. – используется для подчеркивания сказанного. по бескрайним просторам Персии и Месопотамии. Не вышло с переселением «персидских» казаков на Кавказ, поехал в Абиссинию вместе с горсткой русских, привлеченных его выдумками. Из Абиссинии был выслан, привез оттуда двух эфиопских детей, якобы племянников негуса, и страуса. Везде клянчил деньги, пока его не привлекли за растрату вверенных сумм русские купцы в Константинополе. В Афонском монастыре познакомился с монахом Паисием, который, на самом деле, был бежавшим с каторги скопцом [92] Скопцы (самоназвания «агнцы Божьи», «белые голуби») – последователи секты, возводящей операцию кастрации (оскопления) в степень богоугодного дела. Так же как старообрядцы, преследовались в Российской Империи, при совершении антигосударственных поступков шли на каторгу. . Вместе с Паисием приехал в Петербург где встретился с литераторами Катковым и Аксаковым, которым рассказал о «Новой Москве», казачьей станицей на берегу Красного моря, оказавшейся фикцией.

Появились добровольцы готовые ехать на Красное море, набрал «казаков» среди которых было 11 осетин, составлявших личную гвардию атамана, горстка настоящих казаков, образованные люди: доктор, недоучившиеся студенты, народные учителя, несколько отставных военных, мастеровые – плотники и столяры. До кучи в Одессе прибилось полтора десятка босяков, реально с уголовным прошлым. Паисий произвел впечатление на Обер-Прокурора Святейшего Синода Победоносцева, за что был рукоположен в сан архимандрита, с обязательством открыть православный монастырь в Абиссинии, приняв под свое начало четыре десятка монахов и паломников. Только вот в Абиссинию атаман свое войско не повез, а занял старую крепость Сагалло на принадлежащем французам побережье недалеко от их укрепленного поселения Обок, по сути – столицы побережья. Русским переселенцам также не хотелось уходить в какую-то неведомую Абиссинию от берега теплого моря, изобиловавшего рыбой, удобного песчаного берега с зелеными лугами и небольшими зарослями кустарников. Они разбили огороды, засеяв их привезенными семенами и все шло неплохо, пока босяки не украли и съели принадлежащую французам корову. Дальше – больше, отношения испортились, в Париж полетела жалоба и на рейде против крепости с русским трехцветным флагом и желтым Андреевским крестом [93] Ашинов придумал такой флаг «Русской Африки». , бросили якорь четыре французских корабля. Командир эскадры прислал с туземцем ультиматум – сложить оружие и спустить флаг, но, Ашинов потребовал для переговоров офицера. В результате самонадеянных действий «атамана», корабли начали обстрел, в результате которого погибли три женщины и двое детей и только один вооруженный казак. Началась паника, женский плач, крики испуганных детей, в результате деморализованный атаман поднял вместо белого флага чью-то нательную рубаху. Потом незадачливых колонистов вернули в Россию, но приговор Ашинову и Паисию был мягким, они даже не попали в тюрьму.

Так и все это произошло четыре года назад, то есть воспоминания в Африке о дурковатых русских еще свежие. Понятно, что желающих ехать туда никого не нашлось: помощи от французской администрации не будет, прием у эфиопов холодный, да еще дикари какие-то скачут, убивают, грабят и в плен берут случайных путников. Читаю дальше, вот и записка Лаврентьева из которой следует, что форпост в Африке на берегу Африканского рога России нужен, так как можно полностью запереть Суэцкий канал, а Абиссиния – единственная страна в Африке, сохранившая независимость (и то, расплатившаяся за это с итальянцами всем своим побережьем, тем что называется сейчас Эритреей), с христианским православным населением [94] Распространенное заблуждение, на самом деле христианство в Эфиопии не православное, а монофизитского толка. Монофизиты отвергают человеческую сущность Христа, по существу, это – ересь. . Еще там следовали геополитические выкладки, весьма наивные, как и «православие» абиссинцев, но было и интересное, касающееся дорог. Ему удалось разыскать одного из монахов, ушедших с Паисием и вернувшихся в Россию. Поняв, что никакого духовного подвига не предвидится, как и монастыря, трое монахов покинули «атамана» и «архимандрита»-скопца и сделав самодельную тележку и сложив на нее свои пожитки, пошли сами в Абиссинию. Дошли они до города Харара, с мусульманским населением. По пути тележка развалилась, так как эфиопские дороги – это просто относительно расчищенные полосы полуторасаженной ширины, на которых встречаются аршинные и более размером валуны, так что никакая повозка там не пройдет, пройдет только верблюд или мул, лавируя между камнями. В 30 верстах от побережья начинается сухая степь, а потом каменистая пустыня, где лошади гибнут, поэтому основное транспортное средство здесь – верблюд или человек, мулы тоже проходят но им нужна вода, а водопои встречаются редко. Несчастных монахов, которые по жаре тащили свои пожитки на себе, дважды грабили, отняв все ценное и оставив только рубище на теле. Двое монахов умерли – одного укусила змея, другой скончался от лихорадки, самого автора воспоминаний в полубессознательном состоянии лежавшего у дороги, подобрал караван. Караванщик-мусульманин сказал, что, еще до его рождения, отца, когда он, ограбленный разбойниками и оставленный без воды, умирал в пустыне, спасли миссионеры-христиане, а теперь он может отдать долг. Он довез монаха до Джибути, где передал в христианскую миссию, а потом миссионеры помогли ему вернуться в Россию, посадив на корабль, следовавший в Константинополь. Там он рассказал в русском подворье все о Паисии и Ашинове и настоятель устроил монаха на пароход Доброфлота [95] «Добровольческий флот» – Принадлежащая государству компания, занимавшаяся грузопассажирскими перевозками, а в случае войны ее пароходы становились вспомогательными крейсерами, блокирующими вражеские торговые пути. , идущий в Одессу.