Радагор Воронов - Скользящий [СИ]

Малой засуетился. Схватил полотенце, откуда-то тут же появилась миска с водой и он усердно принялся оттирать мне подошвы. Было щекотно.

Учитель тем временем подтащил небольшой столик поближе. Тот оказался сбоку от моей головы. Я скосил глаза. Он откинул тряпицу. Ужас пробил меня до самых костей. Тело задрожало, в холодном ознобе.

Там лежали, поблескивая металлом, медицинские инструменты, их было много. Разных размеров ножи, от совсем маленького, тонкого, до широкого, большого. Кривые, прямые, с загнутыми кончиками. Какие-то пилки, зажимы, ложечки и много чего еще, не понятного назначения.

— Ой. — Послышалось со стороны ученика.

— Что еще? — Старик резко повернулся.

— А чего тело так дрожит? — Он хихикнул, указывая пальцем на мое лицо. — Он так глазки выпучил!

— Страшно ему. — Спокойно ответил учитель. — Инструменты увидел, испугался.

— Так может его того, усыпить?

Старик недовольно засопел.

— Я же тебе уже объяснял, бестолочь, почему этого делать не следует.

— Не а. — Ученик помотал головой и быстро отошел на один шаг назад.

— Ну, вот попался же, бездарь. — Он всплеснул руками. — В одно ухо влетает, в другое вылетает.

— А Вы меня больше по голове бейте, тогда я совсем не смогу думать. — Ехидно заметил малец и сделал еще шаг назад.

— Может мне тебя лучше по спине палкой охаживать? — Хитро прищурился тот.

Пацан замотал головой.

— Не надо.

— Тогда подошел сюда, быстро. — Рявкнул учитель.

— А бить не будите?

Тот вздохнул и прошипел сквозь зубы:

— Иди сюда сказал.

Юноша медленно, осторожно приблизился, встав рядом, опасливо косясь.

— Так вот, объясняю еще раз, для тупых, — начал он и показал на меня рукой. — Он должен все чувствовать, боль купирована, но ощущать будет, то, что с ним происходит. Так же слышать и видеть. Страх заставит тело вырабатывать определенные элементы. Все, даже скрытые энергорезервы пробудятся, насыщая плоть. От этого органы станут наиболее ценны, приобретут дополнительные свойства.

— А-а, это я помню. — Улыбнулся пацан и тут же мгновенно отскочил в бок.

— Не сносный мальчишка, — буркнул старик.

Ученик медленно вернулся назад.

— А почему он так ценен, ункален. — Поинтересовался тот, шмыгнув носом.

— Не ункален, а уникален. — Поправил учитель.

— Ну, так я так и сказал, — выпалил малой и тут же пригнулся.

Старик, только рыкнул, зло на него глянув, затем сделав глубокий вдох, продолжил.

— У данного экземпляра абсолютно здоровое тело с мощной жизненной силой. Чистая энергия. Мало кто это может видеть, но я способен. С такими показателями он мог бы прожить очень долго, не иметь болезней, быть чрезвычайно выносливым, хорошо физически развитым. Так же обладать высокой репродуктивной функцией.

— Это что? — Не понял ученик, вытаращив на меня глазки.

— Иметь за раз много женщин и наплодить большое количество здорового потомства. — Уточнил тот.

— Не плохо. — Пацан был впечатлен, пристально разглядывая мой орган между ног.

— Да, можно позавидовать, активный малый. — Подтвердил старик. — Так же, — продолжил он, — у него имеется магический дар, сильный, но пака не проявленный. В отличие от многих, в том числе тебя, источник силы не сконцентрирован в одном месте, а разлит по всему телу, пропитывая тем самым каждую клеточку организма. Очень редкие, ценные, можно сказать уникальные и дорогие эликсиры получаться. На что-то подобное имеется не один заказ, люди готовы платить много золота, да вот, не из чего было произвести.

— Понятно, — протянул ученик, с интересом продолжая меня разглядывать.

А я лежал, ни жив, ни мертв. Разные мысли крутились в голове. То, что услышал про себя, было откровением.

Родители скорей всего что-то знали, поэтому так сильно меня берегли. Но зачем я здесь? Что со мной будут делать?

— Так. — Старик потер руки. — Сегодня, большей частью процесса займешься самостоятельно.

Мальчик нервно сглотнул.

— Учитель, если он настолько ценен, может Вы сами, а?

— Нет. — Отрезал тот. — Большая ответственность заставит тебя собраться, быть серьезным. Будишь четко выполнять то, что я скажу.

— А если…

— А вот «если», не должно быть. — Перебил его старик, сурово на него посмотрев. — Хоть что-то испортишь, я заставлю тебя глотать белых червей.

Мальчик побледнел. Он прижал ручки к груди и испуганно прошептал:

— Учитель не надо, я не смогу. Они же большие, толстые и такие противные, склизкие, мерзкие. Все в каких-то красных прожилках, — его всего передернуло, — еще и отвратительно воняют. — Он сморщился.

— А как же тот мальчик, которому ты их скармливаешь каждый день по одной штучке? — Ласково так поинтересовался старик.

— Ну, так это совсем другое дело. — Оживился тот. — Он же обездвижен. Сидит себе тихонечко, голенький на стуле. Пристегнут к спинке, руки на подлокотниках, такой милашка! Так забавно дрожит, когда я к нему подхожу, открываю ротик, у него такой умоляющий взгляд! — Пацан сложил ручки, приложив ладони друг к другу, поднес к груди и восхищенно вздохнув, покачал годовой.

— Он что, в этот момент у тебя в сознании? — Удивился учитель.

— Конечно. — Довольно ответил тот.

Старик, только всплеснул руками, а пацан, улыбаясь, продолжил делиться впечатлениями.

— Подхожу к бочке, снимаю крышку, достаю червя. А когда несу к нему, у мальчика так расширяются глазки от ужаса, становятся такими большими! Затем медленно вставляю ему в ротик один конец, а дальше он сам в горлышко лезет, я лишь поддерживаю. Все-таки полметра в длину, может и упасть. Хорошо проходит, быстро, склизкий, — и хихикнул. — Правда, руки приходиться долго отмывать, его слизь такая въедливая, трудно избавиться от мерзкого запаха. А мальчик так потешно морщиться от отвращения. С силой жмурит глазки, с ужасом каждый раз наблюдая, как тот в него забирается. Слезки текут, текут, а червячок ползет, ползет. В этот момент он обычно писается, — и вновь захихикал, — у него набивается полный рот этой мерзкой жижи. Я ему потом его закрываю, чтобы глотал, вы же сказали она питательная …

— Хватит, — Рявкнул старик, даже его передернуло от рассказа, тошнота подступила к горлу. — Весело, да? — Пацан тут же сделался серьезным, вытянувшись по струнке.

— Вот и будишь глотать, — зашипел тот на него, — вместо него. Я тебя обездвижу, сам их запихивать стану, а затем, когда они вылезут у тебя через зад, будишь отмывать.

Ученик совсем побледнел, даже руки затряслись.

— Так я и так их потом отмываю, когда они из него вылазят. Там в стуле отверстие, снизу тазик. — Пробурчал он. — А куда тогда мальчика денете?

— Он скоро сам сдохнет. Кишечник уже весь испорчен, червяк проходя, избавляется от токсинов. Причиняет при этом сильное страдание, немного осталось. По-другому их не очистить. Кишки из-за этого быстро разъедает изнутри, они покрываются кровоточащими язвами, надолго не хватает. А черви слишком ценный и постоянно нужный ингредиент, их весьма сложно и дорого доставать в готовом виде. А этих бездомных, полно в городе. Иди сюда, — прикрикнул он на ученика.