Юрий Корчевский - Ученик Путилина [litres]

– Давайте встретимся завтра? Вы на отдыхе, я тоже. Вместе веселее.

– А удобно?

– Конечно. В полдень вас устроит?

– Вполне.

Павлу в Санкт-Петербурге с женщинами знакомиться негде и некогда. Всю неделю с утра до вечера на службе. На улице знакомиться не принято, да и редко девушки появляются в одиночку, чаще под приглядом. Единственно – Дворянское собрание. Но и там ограничения есть. Танцевать можно, а набиваться на знакомство, это если маменька или папенька разрешат. На балы девушки ходили только в сопровождении родителей или тетушек.

Уже поздним вечером, лежа в кровати, Павел просчитывал: кто Анна такая? Не из рабочей среды, одета со вкусом и деньги есть. Пятьдесят семь рублей в портмоне – это двухмесячная зарплата учительницы и четырехмесячная белошвейки. Дочь купца средней руки? Небогатая дворянка? Так и уснул. Утро вечера мудренее, завтра поинтересуется.

За утренним чаем с баранками Антон заметил:

– Я бы такую девушку не упустил. Обручального кольца не заметил, так что шансы у тебя есть.

Павел вздохнул. Через два месяца ему сорок. Мужчина в самом расцвете сил. И положение есть, и жалованье приличное, в полковники вышел, а семейная жизнь до сих пор не сложилась. Конечно, торопиться не следует, присмотреться надо, чтобы потом не сожалеть. А присмотреться – время нужно. Интересно, где она живет? Хорошо, если в Санкт-Петербурге.

Похоже, Анна его ждала, приходу Павла обрадовалась, причем искренне. Пошли на променад. Среди женщин загар не приветствовался, считалось, что загорелая кожа – удел крестьянок. Потому дамы на отдыхе носили широкополые шляпы, легкие зонтики от солнца.

Распорядок почти у всех отдыхающих одинаковый. С утра на море, искупаться. Потом обед, променад. Себя показать, других посмотреть, поболтать со знакомыми. Потом, в самую жару – отдых, как в Испании сиеста. Ближе к вечеру, когда солнце не такое уже злое – купание, затем переодеться и вечерний променад уже в нарядах по набережной. Предприятий, как в Санкт-Петербурге, – нет, как и дымящих печей зимой. Воздух свежий, морской, дышится легко. За городом горы, зелень, глаз отдыхает, не то что в городе. Немного прогулялись, потом в открытый ресторан на берегу. Легкое белое вино, рыбка, салат.

Павел больше расспрашивал, интересно было. Оказалось – недавно переехала в Питер из Москвы, учительствует, отец – промышленник, владеет мыловаренной фабрикой, не замужем.

Ну прямо все в цвет!

– А когда домой?

– В Санкт-Петербург к первому сентября, к школе. А к папеньке и маменьке через неделю.

Павел мысленно подосадовал. Лучше бы подольше побыла. И ей и ему компания, и узнать друг друга можно. Павел, чтобы удовлетворить ее любопытство, вкратце о себе рассказал.

– Служу в столице, полковник жандармерии, тридцать девять лет, не женат и не был, дворянин. Что вас еще интересует? Ах, да! Жилье. Своего нет, снимаю квартиру. Но могу купить.

– Исчерпывающе.

– Ну вам же интересно. Любая женщина на перспективу смотрит.

Анна зарделась. Видимо, в самую точку попал. По возрасту – уже засиделась в девках. Сначала гимназия, потом учительские курсы. Знакомиться с женихами было некогда, да и батюшка наверняка не настаивал. А на Руси девушки всегда рано замуж выходили и не всегда за любимого. Зачастую родители жениха выбирали по принципу – «стерпится – слюбится». Потому как жениха по родителям выбирали. Ежели ровня, да не хворые, работящие, можно сватов засылать. Ровня – очень важно. Не может купеческая дочь за простолюдина замуж выйти. Купцы, когда роднятся через детей, выгоду ищут. Объединить капиталы, создать фабрику или новые рынки сбыта освоить. Так же и дворяне. Случаи, когда граф женится на простолюдинке, бывают, но очень редки. Ровня, это не только когда равняются капиталами. А интересы общие, уровень образования, воспитания, чтобы супругам не скучно было, совпадали взгляды.

Анна тоже решилась сказать правду.

– Не знаю, Павел Иванович, как вы отнесетесь…

Женщина помолчала, потом решилась.

– Наша семья из старообрядцев.

– И что? Ну креститесь вы двумя перстами вместо трех, но в Бога одного мы верим. Для меня это не препятствие.

Гонения на старообрядцев со стороны государства и церкви, когда еретиков и раскольников кидали в поруб или сжигали живьем, уже кончились. Многие промышленники, купцы, меценаты были именно из старообрядцев.

Анна, услышав ответ, облегченно выдохнула. Не все спокойно воспринимали старую веру. Для Павла – лишь бы не иудейка или мусульманка. Жениться на иноверке, пока она не приняла твою веру, было нельзя. Либо уходи с государственной службы.

В состав Большой Ялты входили маленькие поселения – Алупка, Гаспра, Гурзуф, Ливадия, Симеиз, Кореиз, Массандра. Павел решил посетить два из них – Массандру, знаменитую своими винами, и Ливадию, где был царский дворец. Конечно, во дворец их не пустят, но полюбоваться парком вполне можно. Обговорил с Анной, на следующий день заказал пролетку и в Ливадию, благо – недалеко. Что хорошо на курортах – любой каприз за ваши деньги. Неспешная дорога вдоль побережья, открыточные виды, ухоженный парк. Обед в татарском ресторане, где самса из тандыра, янтики – слоеные пирожки, да люля-кебаб. Все вкусное, с пылу, с жару.

– Павел Иванович, нехорошо поступаете! – погрозила пальчиком Анна, когда возвращались в Ялту.

– Это почему?

– Все такое вкусное, удержаться невозможно. Я же растолстею, а вы от меня отвернетесь.

– Еще несколько дней и вы уедете. В Москве или столице таких экзотических блюд вы не сыщете. Быть в Крыму и не попробовать местной еды – нонсенс! Чем перед подругами будете хвастаться?

– Ваша правда.

Еще через несколько дней Павел отвез Анну в Севастополь на поезд. Дорогу от станции Лозовая через Джанкой и Симферополь построили за четыре года. Рельеф сложный, велик перепад высот, виадуки и шесть тоннелей. Потому паровозы могли таскать не более семи вагонов. Пассажирские поезда отправлялись два раза в сутки. Еще четыре поезда были товарные. Железная дорога стала толчком для развития промышленности и торговли.

В день отъезда Павел взял адреса Анны в Санкт-Петербурге и ее родителей в Москве. Мысль мелькнула – заехать в первопрестольную на обратном пути, познакомиться с родителями, да и Москву глянуть. Сам занес кофр с ее вещами в купе, крепко обнял и поцеловал. Первый поцелуй. Анна прошептала:

– Я уже думала – не отважитесь, а еще офицер.

Вот и пойми женщин. После отъезда Анны стало скучно. Несколько дней с Антоном пил вино, ходил купаться. Но наскучило. Не махнуть ли в Москву? Времени – полно, деньги позволяют и желание есть. Следующим утром собрал саквояж, попрощался с приятелем и на пролетке в Севастополь. Можно было ехать в Симферополь, даже немного ближе. Но Севастополь конечная станция, проще купить билеты. Один поезд ходил на Москву, другой на Санкт-Петербург. Трое суток и он уже в Москве. Сразу нанял извозчика и в гостиницу. Побрился, умылся, горничная почистила и нагладила одежду, и он отправился к родителям Анны. Да не прямым путем, а сначала в магазин «Мюр и Мерилиз». Ныне это ГУМ, что на Красной площади. Неудобно в первый раз, вроде как смотрины, да без подарка. Для мамы Анны купил серьги – золото и яхонты, очень тонкая работа. С отцом сложнее. Староверы табак не признают, ни табакерку, ни портсигар не купишь. Остановил свой выбор на серебряной расческе для бороды и усов. Староверы не брились, отращивали бороды и усы, придется кстати. Плохо, когда не знаешь привычек, трудно выбрать подарок, чтобы к сердцу пришелся. Хоть и волновался, но рюмочку коньяка не выпил, запах будет.