Алиса Климова - Уроки ирокезского

Бороны и сеялки тоже использовались заокеанские – но тут уже просто потому, что там они оказались дешевле чем в Европе, причем заметно дешевле: в Америке их просто больше делалось и конкуренция опустила цены до минимально возможных. Правда привыкший уже к моим способам подсчета цен Водянинов и отметил, что "самому делать – втрое дешевле встанет", но чтобы делать самому, нужно выстроить завод – а это займет слишком много времени.

Времени же не было – совсем не было. Причем его не было у всех, кто жил в нашем доме.

Летом тысяча девятисотого года расписание жизни было очень простым. Вставали мы все (кроме Насти, Тани и Оленьки) в шесть, и время определял не будильник, а Катерина Александровна. Пока Камилла ее кормила (никаких баб-кормилиц, мало ли у них заразы какие не найдены!) я быстренько приводил себя в порядок, а затем – уже умытый и одетый – развлекал Катеньку пока умывалась-одевалась уже жена. В полседьмого – общий завтрак, общий и для мелких девочек тоже. В семь приходили выбранные Дарьей девочки-горничные и приступали к наведению порядка там, где он нарушился (в основном, конечно, в спальнях), в половине восьмого Камилла отправлялась гулять с дочкой (в небольшой парк позади дома – если от "канала" смотреть) и четырьмя девочками из "школы номер один" во главе с Даницей Никодиевич. А я садился на подошедший трамвай и отправлялся на работу…

В трамвае меня всегда ждала Дина, и целых сорок пять минут я, сидя в удобном кресле, работал исключительно языком – все равно кроме нас и ваноговожатого в трамвае никого не было. Потому что и трамвай был не "рейсовый", а персональный – но трамвай. Это чтобы "типа ездить как все"…

Тем временем порядок в доме заканчивал наводиться, Евдокия отправлялась на работу в "Пищекомбинат номер один", который готовил завтраки, обеды и ужины для школьников и рабочих, Дарья оправлялась на свою "Швейную фабрику номер один", где творилась одежда для вышеперечисленных и еще много для кого, и в дом приходили совсем другие люди: начиналась "школа" для Машки, Степана, Васьки, Коли и мелких девиц. Учителя для них были выбраны из жен городских инженеров – и до полудня жизнь детей была предрешена.

К полудню Дарья, раздав живительные пинки всем нуждающимся, возвращалась домой и приступала к готовке обеда, а старшие дети разбегались уже на свои заводы. Машка – на "Электроламповый номер один", Степа – на "Электроламповый" же, но "номер два", Васька шла озарять собой (и электрической дугой) "Завод транспортного машиностроения" без номера, и только Коля (в сопровождении мичмана Егорова – отставного уже, старика) садился на обычный рейсовый трамвай и отправлялся учиться дальше – в организованную дедами "школу капитанов". В "ближний" к Волге городок, названный, чтобы не путаться, "первым": "деды" предпочли все же поселиться к реке поближе… да и не простаивать же дому-"дублеру"! Собственно, в этом же доме школа и размещалась…

Я же, приехав в первый городок, шел сначала на Моторный завод, где и трудился до обеда "почти простым слесарем": рабочих туда, конечно же, набрали самых опытных из тех кого вообще удалось найти, но многого они просто не знали, а кроме меня научить их было некому. После завода (и после обеда) меня ждала "контора": бумаги – это безусловно зло, но без них почему-то ничего не делается…

Хотя собственно бумаги злом не являются – они – лишь способ как-то упорядочить творящийся без них бардак. Управлять городом, даже небольшим – головная боль та еще. А уж управлять городом, в котором три четверти населения только что из глухой деревни прибыли…

Хотя одна четверть все же с жизнью в городе как-то знакомы. По крайней мере на улице не гадит – и то хорошо. А поначалу стройки как-то быстро напоминали обонянию, что это все же именно город – впрочем, с этим-то бороться оказалось проще всего. Но ведь город вовсе не просто скопище домов, в которых люди пользуются унитазами…

То, что город (в двух местах, но по сути – и по управлению – все же один "населенный пункт городского типа") усиленно строился, создавало – сколь ни странно – самый минимум проблем: техники, за строительство отвечающие, опыт управления строителями какой-то имели. Ну да, пришлось им опыт этот "промасштабировать", и не всегда сразу все проблемы они решали – но решали их как раз они, причем большей частью самостоятельно. А на мою долю оставались мелочи: добиться того, чтобы в этом городе всегда и в нужных местах оказывался в достаточном количестве провиант, чтобы по дорогам можно было перемещаться, чтобы… в общей сложности я насчитал около полусотни требующих постоянного внимания задач. Понятно, что самому их не решить – но даже добиться того, чтобы люди, которым их решение поручается, все же занимались именно их решением, было не очень просто. Во-первых, у них постоянно не оказывалось чего-то для решения необходимого, причем внезапно оказывалось. А во-вторых, почему-то "никто не знал" где нужное взять.

В Кирпичном Заводе, например, зимой был заложен огромный ледник – но поначалу пришлось пару недель сильно пинать работников городского общепита, чтобы они всего-навсего отправляли туда заявки для подвоза льда в стоящие на кухнях шкафы-ледники. И только когда каждому начальнику каждой столовой под роспись был доведен приказ, что стоимость протухших продуктов будет вычитаться из оклада жалования, проблема рассосалась. Одна мелкая проблема – но основной проблемой для меня было то, что такие мелкие проблемы возникали десятками – и каждый день…

Часиков в пять-шесть – если повезет, конечно – я, наконец, отправлялся обратно во "второй городок" – но не домой, а на новый "Опытный механический завод номер один". Его я выстроил вместо "модельных цехов" моего "прошлого прошлого" – только делались там не совсем автомобили. То есть совсем не автомобили, но делали там все нужное люди под управлением Васи Никанорова и Оли Мироновой. Я же только "пользовался" кое-каким оборудованием для "домашних поделок" – недолго, а с семи и до половины девятого в здании заводоуправления (второго, после единственного цеха на заводе) вел "школу"…

Со школами было в "поместье" непросто. В первом городке была одна (и совершенно особая) "школа номер один" – единственная "десятилетка" в поместье. Училось в ней почти пятьсот человек, и кроме четырех младших классов – проводивших в ней время с восьми утра и до пяти вечера – народ там хватал разнообразные знания по двенадцать часов в сутки. Ну, с перерывами на еду, конечно. Но она была именно особой, со своей специальной программой: именно в ней учились Даница, Лиза Антипова… и младшие "дочки" с Оленькой тоже, правда они – пока лишь после обеда. Много чему там учились – но и учителей в школе было чуть меньше двухсот человек. Была, правда, и "школа номер два" – "семилетка", но в ней пока кроме учителей никого не было. Днем не было: вечером, после шести в ней обучались рабочие с заводов, причем в обязательном порядке.