Евгений Щепетнов - 1972. Миссия [СИ litres]

А дальше мы немного поспали. Совсем немного, чтобы не клевать носом, если долго не придется спать. Часок, не больше. Потом пошли в душ, где с удовольствием и весело терли друг друга так непринужденно, будто делали это всю нашу с Ольгой жизнь.

Честно сказать, когда ты с кем-то вместе ползаешь по свинцовым ливнем и ждешь, что тебя вот-вот тюкнет жареный петух – человек становится тебе так близок, что кажется, ты прожил с ним долгие, очень долгие годы. И да, факт того, что совсем недавно вы лежали в постели и занимались неистовым сексом тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Хотелось есть, потому мы побыстрее завершили водные процедуры, вытерлись, оделись, и покинули гостеприимный мотель под укоризненным взглядом пожилой леди, вернувшей мне двадцать баксов залога. Все-таки наверное мы были слишком шумны. Ну, тогда извиняйте! Впрочем – мне плевать, извините вы нас, или нет.

Первое, что сделал – купил утренние газеты. И… тут же вижу же заголовок: « Совершено покушение на президента Никсона! Президент находится в коме после травмы головы! Преступник разыскивается! » « Президент при смерти! Кто преступник?! ФБР хранит молчание! Директор ФБР отказывается говорить с журналистами! Государственный департамент молчит !»

Вот и все. Вот и конец моим американским делам. Столько труда, столько надежд… и все прахом. И только потому, что какой-то болван взял, да и треснул «императора» табакеркой по башке, после чего у «императора» случился апоплексический удар. Теперь у меня только тринадцать тысяч баксов в кармане, и как жить дальше я абсолютно не представляю.

Мы уселись в кафе, я заказал яичницу, еще что-то, даже не особо обращая внимания на то, что именно заказываю. Ольга тоже заказала, и минут десять мы ели молча – я потому что лихорадочно обдумывал то, что мне нужно сделать, Ольга же не хотела мне мешать. Через несколько минут я пришел к решению.

Некоторые решения требуют недель, даже месяцев размышлений. Некоторые – секунд и мгновений. На это решение мне понадобилось десять минут.

– Ты уйдешь со мной? – спросил я тихо, глядя в тарелку.

– Куда? – после паузы спросила девушка.

– Ты знаешь – куда. Только сына взять будет нельзя, понимаешь?

– Понимаю… – голос стал еще тише – Навсегда?

– Хмм… навсегда – звучит как-то странно, не находишь? Мы не живем вечно. Не знаю – на какое время, извини. Но есть вариант, что ты останешься здесь. Вернешься в Монклер, и будешь там жить. Или вернешься к отцу. Только учти, что они… те, кто нас преследовали – точно возьмутся за тебя. Чтобы достать меня.

– Вы разведчик? – Ольга посмотрела мне в глаза, и я усмехнулся:

– Нет, конечно. Я гораздо круче какого-то там разведчика. Гораздо! Но тебе ни к чему это знать. Меньше знаешь – крепче спишь. Да и рассказать никому не сможешь. О! Глянь! Вот это да! Наши фото, видишь?

Я показал на газету. Заголовок гласил: « Русский писатель Карпофф, победитель Мохаммеда Али, вместе со своей прекрасной подругой выиграли конкурс танцев в клубе ….» – и наши фото – выплясывающих, улыбающихся, и… целующихся.

Мда… Только вчера мы были счастливы, довольны и веселы. А теперь сидим как две затравленные лисы, и мечтаем о том, чтобы загонщики пробежали мимо, чтобы собаки не учуяли, чтобы горячий заряд дроби не хлестнул и не продырявил наши нежные шкурки.

– Ага… мы! – на лице Ольги возникает слабая улыбка, и тут же гаснет – Будто год назад! Будто сон!

– А утром тоже был сон? – улыбаюсь я.

– Утром был не сон – Ольга морщит нос и тихо шепчет – Даже немного побаливает. Увлеклись! Давно у меня этого не было… с самого Союза. С замужества. Ладно, к делу. Я с вами. Что нужно сделать? Кого убить?

– Ну вот и слава богу – вздыхаю я – Убивать никого не нужно. Сейчас я кое-кому позвоню, и… будем решать вопрос. Посиди здесь, только лицо улице не демонстрируй, ладно? Уж больно ты приметная, красавица!

Я улыбаюсь, ободряюще подмигиваю подруге и тащусь к стойке, где вижу телефонный аппарат. Прошу у бармена разрешения позвонить, он кивает, занятый другим клиентом, и я набираю номер.

Гудок… еще гудок… еще… сердце мое стучит, под ложечкой холодеет. Неужели не ответят?! Неужели не прокатит?!

– Хелло!

Есть! Ответили! Ура!

– Это Шаман. Мне нужна срочная эвакуация.

Молчание. Тот же голос через трехсекундную паузу:

– Вы ошиблись номером. Нужно набирать десять.

Длинный гудок. Кладу трубку, иду к столику. Десять минут! Мне нужно перезвонить через десять минут! Ничего, все в порядке – десять минут это совсем немного.

Ольга смотрит на меня, я мотаю головой, ничего не говорю. Зову официантку и заказываю черничного пирога и кофе. Кофе бесплатный, но зато отвратного качества. Хороший кофе в Америке я пил только у себя дома и на обеде у Никсонов. Этот – мерзкая бурда, и все его достоинство только в том, что он огненно горяч. Хотя – достоинство ли это? Не хватало еще пузырей от ожогов у себя во рту.

Черт! Проклятый кофе! Невозможно пить! Все-таки обжегся!

– Вы нервничаете? – Ольга испытующе смотрит мне в глаза.

– Заметно? – усмехаюсь я, и наблюдаю за тем, как мимо стеклянной витрины кафе проходят два полицейских. Они что-то бурно обсуждают, и один держит в руках… ну да, газету с нашими фотографиями! Отворачиваюсь, и осторожно, чтобы не было видно нарочитости прикрываюсь правой рукой.

– Заметно… мне! – кивает Ольга – Если бы я вас так не знала, сказала бы, что вы холодны, как лед. Кстати… нигде в газетах нет ни про стрельбу в отеле, ни о происшествии на улице. Странно это все!

– Ничего странного – пожимаю я плечами – Нажали, вот газеты и заткнулись. И полицейские заткнулись. Пока. Чего-то все выжидают. Чего только? Я снова – звонить.

Встаю, иду к стойке. Набираю номер. Снимают трубку сразу. Голос другой, знакомый – я его помню: Симонов! Николай Васильевич.

– Слушаю!

– Это Карпов. Эвакуация. Срочно. У меня на хвосте ФБР.

– Где вы?

– Кафе (называю адрес и название). Я не один, с секретаршей. Она тоже эвакуируется.

– Это сложнее – Симонов вздыхает, но тут же голос его твердеет – Ждите на месте. В течение получаса прибудет группа. Вы их знаете – Третьяков и Сагров. Отбой.

Гудок, и я с облегчением кладу трубку на аппарат. Все, шаг сделан. Теперь – только вперед! Теперь – зависит не от меня.

Группа прибыла через пятнадцать минут. Возле кафе остановилась неприметная американская машина, с американскими же номерами, с пассажирского сиденья выбрался мужчина со знакомой физиономией (это был Третьяков) и через три минуты мы втроем уже выходили из кафе. Никто на наш уход не обратил никакого внимания – ушли, да и ушли. Мало ли тут таких ходит? Я уходя все-таки проверился, посмотрел по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Хотя… если нас ведут профессионалы – что я могу заметить? Все эти проверки от лохов и для лохов. Профи не будут сидеть с газетой в руках, в которой проделаны дырки для наблюдения. И не будут отворачиваться, стоит на них посмотреть в упор. Профессионала я никогда не замечу, тем более, что замечать наблюдателя в городе меня никто не учил. Я же не нелегал, я разведчик-диверсант и снайпер. Вот если бы это происходило в лесу…