Владимир Малыгин - Под крыльями Босфор [СИ]

Аудиенция… Да просто поговорили. Обо всём, в основном о моих похождениях в австрийском тылу, о выходе к своим, о «тёплом приёме» в столице. Тут Николай постарался. Поприсутствовал на допросе лично – за стеночкой посидел, послушал, в окошко посмотрел. Потому Джунковский так себя и вёл. Наград никаких мне ожидать не стоит. Если только за побег из плена.

– Всё остальное, как вы понимаете, «к делу не пришьёшь», – улыбнулась Мария Фёдоровна. – В газетах, конечно, напишем, мол был обласкан Государём, но особых наград не ждите.

– А не особые, значит, будут, – констатировал я. А почему бы и не уточнить?

– Подумаем…

На этом меня и отправили прочь. Ну и ладно. Жив, здоров, что ещё нужно? Денежное довольствие капает, форму чистую и новую за казённый счёт справили. Даже на куртку не поскупились. И шлем лётный немецкий забрали, наш выдали. Опять же в банк на мой личный счёт отчисления за патенты идут. Жить можно. С Джунковским ещё раз встретились, поговорили. Извиняться за тот фарс генерал не стал, и так после разговора с Марией Фёдоровной всё понятно – работа такая и присутствие Государя за стеночкой. Вернули мне всё оружие. Маузер, кстати, тоже. А вот остальные трофеи из мешка придержали. Наложили лапу. Да разобрали на сувениры, скорее всего. Под опись-то ничего никому не сдавал…

Задерживаться в столице не стал. Даже на завод Сикорского не съездил, побоялся возможной задержки. Мало ли, вынудят остаться? А мне столица в этот раз поперёк горла встала. Снял со счёта в банке некую сумму наличных для своих нужд, выписал новую чековую книжку и покинул сей благословенный город в купейном вагоне первого класса. На улице холодно, промозгло и сыро – пора на юг, в солнечный Крым.

Почему меня не принял Николай? А с какой стати ему меня принимать? Послушал допрос, посмотрел на моё поведение во время оного и достаточно. Великая для простого офицера честь… А всё остальное в виде грамотных советов и рассказов о предстоящем уже было. Похоже, Николаю прошлых наших встреч и бесед хватило. Всё, что мог, я сделал. И рассказал. Насколько был убедительным, время покажет. Мне и Марии Фёдоровны с Джунковским за глаза. Пусть они лично на своего Ники влияние оказывают. У них лучше получится…

Так что не нужен мне никакой приём. Не изолировали, уже хорошо. А присматривать – присматривает за мной Государь. Да только потому, чтобы всяческие сведения о будущем к противнику не утекли.

И наград ни от кого не жду. Я просто старался уцелеть, выжить, добраться любыми способами до своих.

Казалось бы, отсыпался неделю в подвалах жандармерии, но не отоспался. Почти всю дорогу не вылезал из купе и даже в ресторан не выходил. Еду приносили, попутчики не тревожили и не лезли с вопросами. Наверное, не узнали. Или газет не читают. Весь прикол в том, что на столике как раз и лежит столичная газетка с моим портретом. Ну, это я знаю, что с моим, а так постороннему человеку, обывателю, вряд ли по сему изображению можно имеющийся рядышком оригинал с типографской размазанной картинкой сравнить. Интересно, а откуда у них моя фотография?

Погода в Крыму плохая, ветреная. Севастополь встретил туманом и дождём. Полдороги гадал, куда сразу – в штаб Флота, или на Качу?

Решил, в Штаб. И не прогадал.

Успел подняться на загруженное судно как раз перед отходом. Присоединился к отряду военных строителей и инженеров. Уходить вниз и располагаться в предназначенной мне каюте сразу не стал, задержался немного на палубе, полюбовался удаляющимся городом и полуостровом. Тут же познакомился и разговорился кое с кем из попутчиков. Секрета никакого никто не делал, общались вполне свободно. Народ едет восстанавливать разрушенные форты и береговые батареи Босфора. Да, ещё одно. Здесь же, на судне, присутствует и комиссия из самого Петербурга! Из Адмиралтейства! Во главе с моим давним благодетелем генералом Остроумовым!

Похоже, на моём лице столь явно отобразилось сожаление от несостоявшейся с ним встречи, что мне поспешили объяснить:

– Если бы вы не задержались с посадкой, то вполне могли бы застать Его Превосходительство на палубе. К сожалению, господин Инспектор (именно так и сказал мой собеседник. Произнёс слово «Инспектор» с бо-ольшим почтением, даже с благоговейным придыханием. Это чинопочитание такое или уважение?) спустился вниз, сославшись на плохую погоду. Последнее было произнесено с оттенком явного превосходства. Мол, он и такие тонкости знает. А уж с каким выражением на лицах ему остальные мои собеседники внимали, это нужно было самому видеть…

Всё оказалось проще, чем я думал. Оказывается, Остроумов на судне был не один. Не в том смысле, что без членов комиссии, а в том, что в это плавание генерал отправился вместе с семьёй. С женой и старшей дочерью. Вот оно что. Потому-то молодые инженеры так и засуетились. Ещё бы! Корабль, морская прогулка, военная форма… У любой барышни от подобной романтики голову снесёт. Вот молодёжь и надеется… На что? Да какая мне, к чёрту, разница? Встретиться и поговорить с Остроумовым нужно обязательно. Слишком многим я этому человеку обязан. Но и ускорять нашу встречу не стану. Пусть будет как будет. А то ещё заподозрят чёрт знает в чём… Как-то нет никакого желания приобщаться к многочисленному отряду этих устроителей карьеры…

Одно непонятно. Что это с Сергеем Васильевичем случилось? Зачем к месту боевых действий родных тащить?

Отсидеться в каюте не получилось. Посещение кают-компании было обязательным для всех офицеров. Хотя бы первое. Там и пересеклись мои пути с Остроумовым и его семейством. Правда, представление всех присутствующих друг другу я пропустил, подошёл к подаче первых блюд. Да и потом не высовывался, обедал спокойно.

Хорошо, что представляться не пришлось. Нет никакого желания становиться предметом пересудов и сплетен. И моментом подходящим сразу же и воспользовался, когда генерал с супругой в одиночестве оказался на какой-то миг, а все присутствующие уже успели по интересам на группки разбиться. Или по возрасту… Скорее, по интересам. Вижу я, у кого какой и в чём конкретно интерес…

Как раз и капитан со старшими офицерами кают-компанию покинул. Тут я и подошёл к генеральскому семейству, поздоровался.

Остроумов сразу же предложил присесть, представил меня своей супруге. Тут я немного напрягся, но, к счастью, жена у генерала оказалась женщиной понимающей и мудрой. Всё поняла, все мои желания и тревоги враз просчитала. И пустым любопытством не стала докучать…

– А как её удержать? – Сергей Васильевич с любовью и нежностью смотрел на свою дочь. А та вовсю кокетничала с молодыми офицерами судовой команды, с инженерами. – Категорически не пожелала оставаться в Петербурге. Пришлось согласиться себя сопровождать. Только по этой причине. Да не смотрите вы так на меня, Сергей Викторович! Не выжил я из ума! И вполне понимаю, куда мы направляемся. Поэтому Лиза с матерью на этом же корабле назад в Севастополь и отправится.