Владимир Поселягин - Переселенец. Долг чести. (Черновик)

На аэродром, сильно дымя одним мотором, там языки пламени было видно, заходил на посадку транспортный самолёт с английскими опознавательными знаками. Похоже его подловили наши истребители. На аэродроме завыла сирена, из диспетчерской выскочили двое, подбежав к одной из машин, при этом крикнув что-то в нашу сторону. Как объяснил толстяк, нужно тушить мотор, они по совместительству ещё и пожарная команда. А аэродром не запасной, вполне себе действующий. Просто вся авиация Турции на прикрытии столицы или на передовой. На мой вполне закономерный вопрос почему аэродром не охраняется, не то что зениток, даже солдат нет, тот пожал плечами, мол, кому они нужны. Всё что было уже разбито. Вон, восстанавливают потихоньку технику и передают машины в войска. Вот их работа. Мол, не солдаты они. Я им велел уйти за створку, чтобы снаружи не было видно, а сам встал с другой стороны, у меня за спиной гудел мотором «Аист». Общались мы в большинстве знаками, вполне понять можно. Что за модель не знаю, кажется транспортник на базе двухмоторного бомбардировщика. Точно транспортник, только у них в боку дверцы прорезаны. Тот ревя одним движком, который вскоре заглушил, второй что горел и так не работал, винт стоял, и подкатил к ангару, остановившись метрах в ста. Дверца тут же открылась и салон начали покидать пассажиры и экипаж, борт-стрелок, а его голову было видно в блестящей сфере бронеколпака, тоже покинул машину. Сбегав к «Аисту», я взял автомат, сунув два магазина за ремень, чую пригодится, что-то много англичан. Видел первых трёх, это солдаты были, вооружены, остальные следом лезли, когда я за автоматом рванул, но сколько точно пока не знаю.

Тут эти двое решили, что это их шанс и с криками рванули к самолёту, размахивая руками. Я как раз салон покинул, так что подбежав к створкам, упав на бетонный пол, и прицелившись, срезал двумя очередями тех трёх солдат, их всего трое и было, потом стал прореживать остальных. Хорошо вооружены были только солдаты, у остальных пистолеты, так что дальности хватало и я их выбивал. Ну и этих двоих тоже срезал, наповал. Что меня удивило, четверо среди пассажиров были в форме офицеров российской армии. Причём в высоких в званиях, три полковника и генерал. Вот их я старался не зацепить. Когда англичане были перебиты, двое полковников встали и один стал зубами помогать другому снять верёвку с рук, все офицеры были связаны. Перезарядившись, два магазина я уже расстрелял, дал очередь по кабине грузовика, тех двоих что мотор собирались тушить, я уже срезал, но в кабинет ещё один был, пытался уехать. Только с испугу дважды заглох. Вскочив, я рванул к транспортнику. Дальше быстро провёл контроль, мне подранки были не нужны, и ножом срезал верёвки с офицеров. Полковники стали вооружатся, а генерал, слегка отряхнувшись, повёл шеей, и осмотрев меня, велел на английском:

- Представьтесь.

- Младший унтер-офицер Вершинин, - сообщил я на русском. - Мне так сообщили в лагере для военнопленных. Сам я память потерял после попытки самоубийства в лагере военнопленных. Видите, следы на руках, это ожоги от проволоки под напряжением. Как мне сообщили в лагере, я был борт-стрелком второй эскадрильи Двести Шестого бомбардировочного Омского полка, Шестой армии Южного фронта, был сбит три месяца назад при выполнении боевого задания. Сам я, на следующий день после попытки самоубийства, бежал из лагеря для военнопленных. Это произошло неделю назад. Там весь лагерь разбежался… - чуть помедлив, приняв решение, я быстро сказал. - Ваше высокопревосходительство, в городе солдаты, скоро они будут тут. В ангаре стоит наш «Аист», я как раз хотел на нём улететь. Вам как раз на четверых места хватит, а я найду как вернутся. Если кто умеет управлять, нужно улетать немедленно. Карту я дам, и покажу где мы находимся.

Управлять умели аж двое полковников, у них свои личные самолёты имелись, так что мы побежали к ангару. Там я достал свои вещи из салона, передал планшетку, и те забравшись в салон, вскоре покинули ангар и оторвавшись от полосы, улетели. Я же, свернул комбинезон, переоделся снова в жителя пустыни, навьючив всё на осла и направился в город. А турецкие солдаты появились не скоро, я уже среди детворы и зевак затерялся. Причём тех двух грузовиков не было, были местные полицейские, на лошадях. Осматривали убитых, самолёт ярко полыхал, уже огонь и до салона дошёл, искали нападающих. Ну а я ушёл. Нужно к следующему аэродрому двигаться, а это без малого девяносто километров. В принципе, тоже неплохо, постепенно восстанавливаюсь, физическую форму возвращаю. А то до сих пор скелет, вон как генерал с полковниками смотрели, доходяга и есть. А так меня даже поразил выверт Судьбы. Ведь всё готово было чтобы покинуть Турцию, и надо же лимонников сюда ветром принесло, да ещё с пленными русскими офицерами. Куда их везли, не знаю, да и поговорить времени не было, сразу отправил, но знаю, если бы не помог и не отдал самолёт, совесть бы грызла. Я-то выберусь, а у них шансов не было, теперь хоть появился. Куда те держат курс, не скажу, может в Крым. Думаю, так и поступят, через передовую опасно, а на воде окопов и зениток нет, разве что на истребителей противника наткнуться. Тут как повезёт. На борту рация есть, свяжутся со своими, вызовут истребительное прикрытие. Ладно, это их дела, а мне нужно уходить.

Шёл весь световой день, и под вечер сойдя с дороги, встал на ночёвку. От того городка я на семь километров ушёл за день, прогресс, силы прибавляются. Причём не спал сутки. Сварил похлёбки, почистил оружие от нагара, и спать лёг. На коврике это удобно. А накидка камуфлированная за одеяло. Обычно я выбирал укрытия, вот и сейчас попался овраг, что уходил вдаль от дороги, тут каменный мосток был, спустился, отошёл по сухому дну подальше, и тут устроился. Не я один им пользовался, старое кострище было. Я ветки на осле перевозил, для костра, там и развёл его. Становлюсь опытным путешественником.

Следующие девять дней обошлись без неожиданностей. Я тихо и мирно двигался, в большинстве подальше от дорог, причём днём, отсыпаясь ночью. К аэродрому я подошёл как раз в тот день когда всё съестное у меня закончилось. В населённые пункты я не заходил, мало ли кто распознает во мне европейца, так что старался держатся от людей подальше. А аппетит только рос, и я его не ограничивал, уже три дня ем полную порцию, поэтому не удивительно что припасы к концу подошли.

Осёл с вещами остался в низине, добравшись по-пластунски до верхушки, я стал в бинокль изучать территорию военного аэродрома. Вот тут всё куда серьёзнее. Да и принадлежит тот англичанам. Охрана, зенитки, техника туда-сюда катается, всё по-взрослому, не безалаберно как у турок. Больше трёх десятков тяжёлых дальних четырёхмоторных бомбардировщиков. Видимо отсюда те летают бомбить наши тылы. Меня они не интересуют, только если в плане диверсии, чтобы уничтожить тут всё. Изучил склады «ГСМ», боеприпасов и бомб, стоянки других самолётов. Хм, а неплохая подборка техники. Для себя я сходу подобрал три подходящих аппарата, на одном до Франции даже без дозаправки долететь можно, дальность как раз две тысячи километров. Насчёт диверсии на аэродроме я думал серьёзно, жаль склады с боеприпасами и горючим сделаны с умом, окружены валами, значит взрывная волна пойдёт вверх и техника, и люди на аэродроме не пострадают. Надо что-то придумать. Громко хлопнуть дверью, покидая Турцию, вот чего я хотел.