Владимир Поселягин - Переселенец. Долг чести. (Черновик)

Оказалось, мама дала телеграмму свекрови о времени прилёта, с номером борта. Мама свекровь любила, считала её своей второй мамой, так что я был встречен на вокзале бабушкой, осмотрен и расцелован. И кепку сняла, темечко осмотрела. Ей о ранении не сообщали, тревожить не хотели, поэтому та сама приметила что я обрит и с одной стороны кусок пластыря, увидела, сняла, осмотрела и вопросительно глянула на маму.

- Ранило его слегка, швы наложили.

- В машине расскажите, - строго сказала бабушка.

Попыталась забрать у нас вещи, но никто не дал, так что пошла впереди, сопровождая. Та машину наняла, она стояла у вокзала и ожидала, жёлтая «копейка». Частная оказалась, соседа у бабушки подрабатывал извозом, он до дома и довёз. Мы ещё в Ханта-Мансийске договорились, что бабушке нужно сказать правду, иначе сама узнает и обидеться, что солгали, но осторожно и не всё. Мама и рассказала, как бандитов я увидел, те по мне стрелять начали, но я убежал раненый и вызвал милицию, что бандитов перестреляла, те отказались сдаваться, убежать пытались. Они же убили ранее трёх геологов. А меня наградили грамотой и медалью, что было тут же предъявлено бабушке. Так конечно разволновалась, но не так сильно, как ожидалась. Водитель тоже глазом косил, любопытствовал. Тот высадив нас у подъезда девятиэтажки, укатил, а мы с вещами направились к подъезду.

- Смотри, Тимош, твоя одноклассница сидит. Лена Арбузова, - сказал мама, когда мы по тенистой тропинке подходили к крыльцу.

Там на лавочке действительно сидела девочка. Знаете, а красивая, сейчас ещё гадкий утёнок, шло окукливание из девочки в девушку, однако то что та превратиться в настоящую русскую красавицу, сомнений не было. Белое лицо с большими и выразительными голубыми глазами, длинные ресницы, вишенки губ, правильные черты лица и миленький носик. Она уже сейчас красавица, а что потом будет? Стройная, толстая чёрная коса длиной до попы лежала на груди. У девочек в двенадцать лет ещё ничего нет, а у этой уже проявлялись грудки, привлекая к себе мечтательные взоры мальчишек. Простенькое домашнее ситцевое платьице с цветочками, и гипс на левой ноге ниже колена, а рядом костыли. Надо познакомиться, и потихоньку расширять круг знакомств. То, что я изменился, родители точно отметили, увидят это и одноклассники, которые Тимофея должны знать как облупленного. Значит история с бандитами, в моей версии, должна уйти в народ, это многое объяснит и снимет множество вопросов. Поэтому я решил пообщаться с одноклассницей.

Подходя к скамейке, я подмигнул той и слегка улыбнувшись, сказал:

- Ленусик, привет. Мы только из аэропорта, но если немного подождёшь, я переоденусь и спущусь. Угощу кое-чем вкусненьким.

Та вытаращила на меня и так огромные глаза, но всё же молча кивнула, провожая нас взглядом, она лишь поздоровалась с моим сопровождением. Поднявшись на пятый этаж, где была квартира Корневых, двухкомнатная улучшенной планировки, мы открыли входную дверь и прошли в прихожую. Пока старшие раздевались, я скинул сандалии и занёс свои вещи в комнату. Хм, это явно гостиная и спальня родителей. Так и оказалось, мама поинтересовалась не заблудился ли я? Моя спальня дальше. Пройдя к следующей двери, закрытой, я попал в свою теперь спальню. Это точно она, чехол со скрипкой на столе. Сама комната с большим окном и не широким подоконником, квадратов десять была. Небольшая, но и не маленькая. Места хватала для односпальной кровати из «ДСП», слева у стены, шкаф стоял, рабочий стол у окна и пара стульев, и место ещё оставалось. Всё прибрано, аккуратно, на полу зелёная с коричневым дорожка. Положив гитару на кровать, рюкзак закинул в шкаф, а сумку оставил на столе. Подумав, трофеи убрал на шкаф, место такое, и не дотянуться и не видно, а то чую мама или бабушка вещи мои разложат, ещё найдут. В вещах были покупки с Севера, например, рыба горячего копчения муксун, а также имелась сосьвинская сельдь. Я пробовал, вкуснятина. Быстро умывшись в ванной, помыл руки, потом переоделся. С этим были проблемы, вещи есть, с выбором замешкался. Наконец надел штаны, в шортах коротких не хотел ходить, а бриджей, тех что до колен, я не нашёл.

Отдав всю оставшуюся рыбу бабушке, она уберёт на кухню, одну завернул в газету, та вместо стола будет, и спустился к выходу из подъезда. Лена сидела на месте, сразу же стрельнув в мою сторону глазами, но отвернулась как будто моё появление её не заинтересовало. Одет я был в синие штаны из комплекта школьной формы, эта прошлогодняя, уже мала становиться, поэтому испачкать я не боялся. На ногах лёгкие туфли, я не в шортах чтобы сандалии одевать, хотя в Москве и жарко, не без этого. Сверху надел фиолетовую футболку, ну и кепка с длинным козырьком на голове. Мне ещё долго с ней ходить, пока ещё волосы отрастут. Да, завтра мама планирует сходить в больницу, хочет поставить меня на учёт, чтобы следили за раной. Сейчас же подойдя к девчушке, я наклонился и звонко поцеловал ту в румяную щёчку. Надо сказать, я проделал это свободно. Подходы к подъезду заросли кустарником мне по пояс, их явно подстригали, также тут росли деревья, под ними вытоптанная трава, а чуть дальше виднелось поле, там футбольные самодельные ворота, но пока всё пусто, никого нет, все по лагерям или бабушкам в деревнях. А вообще дома тут рядами стояли, как в фильме «С лёгким паром». Поэтому нас могли увидеть только в окна первого этажа что выходили на скамейку, но мне лично на зрителей было плевать.

К моему удивлению та не смутилась, слегка отстранилась и повернув ко мне голову, изящно приподняв правую бровь, сказала:

- Однако.

- Да, привыкай, - сказал я, присаживаясь рядом. - Кстати, угощайся.

Я расстелил газету, прижав уголки, на которой лежала рыба, уже разделанная. Бери и ешь. На край положил полотенце, руки вытирать. Мама дала. Та отказываться не стала, и мы приступили к приёму пищи. Может это и не принято, нужно отойти в сторону, но мы не бухарики, а лакомились вкусной рыбой, и между прочим гостили троих соседей что мимо проходили, одна женщина с маленьким ребёнком была, дошкольником. Никто не отказался. Так сидя мы общались и вот какой я вывод получил, Лена на удивление разумная и серьёзная девочка, не легкомысленная, и пустить через неё информацию о ранении не казалось уже такой хорошей. Понравилась она мне, легко и свободно с ней. Однако о серьёзных вещах тут на скамейке я с ней говорить не хотел. Окна нижних квартир открыты и там как в рупоре, всё что мы говорим должно внутри быть слышно, поэтому я решил пригласить её прогуляться. А как ей с ногой это делать? Да, что с ногой узнал, перелом, упала на ступеньках, когда выходила из Дворца Спорта. Та профессионально занималась банальными танцами. Я её осмотрел и сразу понял, балериной той не быть, как и у всех русских женщин, точнее у многих, у неё широкий костяк. Та станет красивой девушкой, но не балериной, так что эту мечту той стоит забыть. Балерины нежные и воздушные. Именно так я той и сказал, но не прямо в лоб, но та поняла, и вздохнув согласилась.