Владимир Поселягин - Переселенец. Долг чести. (Черновик)

- Тимофей Степанович, - подошёл ко мне начальник моей охраны генерал-майор Захаров. - Синоптики передали, снежный буран сюда идёт, скоро тут всё скроет. Надо бы успеть долететь до Новосибирска.

- Что ж, задерживаться не будем, - согласился я, разряжая ружьё.

Косуля уже давно убежала, так что стоит покинуть эти тихие заповедные места. Вскоре мы сидели в уютном салоне флаера для ВИП, и летели в Новосибирск. Тут километров двести всего, там и стоял самолёт генерального секретаря ЦК КПСС, мой самолёт. Да, я правитель Союза. Получилось так. Знаете, знал бы до чего всё дойдёт, я бы не пошёл на сотрудничество с правительством Советского Союза, и жил так как хотел. Нет, всё что произошло со страной, это мне нравиться. А уровень жизни поднялся на порядок, это так, практически у всех есть автомобили, хорошие дома и квартиры, сейчас машины на электричестве работают, у многих флаеры, лет десять назад начали производить, сейчас те у каждого десятого имеются. Границы давно открыты, вся шушера сбежала, а попытавшись вернуться, не встретила понимания, вышвырнули обратно куда сбежали. Предатели нам не нужны. Ну а причина почему бы я не ввязывался в это дело в том, что постепенно всё взвалили на меня. Тяжёлая у правителя работа и честно скажу, повторения я не хочу. Мне не так и много осталось, мне всё же семьдесят два года уже, потихоньку дела передаю преемнику, но память постоянно возвращает меня в прошлое. В тот переломный момент, когда за мной приехали в пионерский лагерь «Берёзка».

Надо сказать, шестьдесят лет прошло, а помню, как будто всё было вчера. Приехал знакомый шофёр, на той же «волге», но в этот раз в сопровождении офицера, капитана «МВД». Тот сообщил что меня желают видеть, кто именно я и сам должен догадаться, я сбегал за вещами, уже знал, что сюда не вернусь, и мы поехали не в Москву, а на личную дачу Щёлокова. Ту байку про оракула рассказывать я не стал, зыбкая версия, поэтому решил сообщить полуправду, я сам Тимофей Корнев, из будущего неведомым путём оказался в собственном теле, в детстве. В доказательство те трое упырей из маньяков, Щёлоков подтвердил, всех взяли, доказательства нашли, да и те уже перестали отпираться и дают показания. Убедить министра было сложно. Я неделю жил у него на даче, писал обо всём что помню, о развале Союза тоже. Кто руку приложил. Узнав, что в этом косвенно виноват Андропов и тот мне не нравится, пришёл в отличное расположение духа. Как тот жизнь закончил ему было уже известно. После этого меня отвезли домой и в течении месяца не трогали, проверяли всё что можно было проверить и убедится в правдивости моих слов. Ставка на Щёлокова сыграла правильно. Кстати, министр сообщил что там по мне, и теми нападающими происходит. Оказалось, действительно один из четвёрки дальний родственник начальника отдела, вот и решили закрыть глаза на делишки того, а дружков посадить. Отмазать решили. Однако не удалось, начальника милиции нашего района уволили с лишением пенсии, Попову дали два года условно, а гопников посадили, включая родственника начальника милиции. Наказание не самое суровое, но хоть что-то.

Через два месяца, когда мы с семьёй с морского отдыха вернулись, со мной сам Брежнев пообщался, дальше началось сотрудничество. Я немного сгустил краски, мол, в двухтысячных произошёл прорыв в космических технологиях, и я в этом разбираюсь. Меня не заперли как можно было бы подумать, я жил полноценной жизнь, ходил в школу, учился в консерватории, посещал спортивную секцию, получив «КМС» по бегу на средние дистанции и первый разряд в лыжах, тоже на средних дистанциях. Дважды выезжал за границу с концертами, пока всё же не запретили. Только в соседней квартире жила семейная пара, моя охрана, и в моей комнате стоял сейф, я всё что записывал в специальные тетради, держал в нём. Я хотел заочно закончить университет на инженера, но мне не дали, отправился по партийной линии, меня быстро двигали вперёд и вот уже в девяносто шестом я стал зам генерального секретаря ЦК КПССС, вернули эту должность, тогда им был Виктор Глушко. Почти тридцать пять лет я правил страной, полгода до юбилея не дотянул. Через три дня сдаю полномочия и ухожу на покой. Чую немного мне осталось, уже дважды откачивали. Тело было здоровым, но два ранения сказались, сердце у меня пересажено. Надеюсь следующее тело получу в другом мире. Я был почему-то уверен, что моя жизнь на этом не закончится.

А так какие изменения были в Союзе? Брежнев умер в восемьдесят восьмом, старость подкралась незаметно, но дела тот сдал ещё в восемьдесят третьем. Генеральным секретарём стал Щёлоков, но просидел тот всего пять лет, передав пост Глушко, а тот уже мне, в девяносто восьмом. Щёлоков умер в девяносто седьмом году. Уходила старая гвардия. Андропов был снят с должности и отправлен на пенсию в семьдесят шестом, когда организовал моё похищение, ох и пострелял я тогда, многие в тот год полетели со своих постов. А когда генеральным секретарём стал Щёлоков, Андропов был отправлен в ссылку, не простил тот того, но до маразма не доходил, и все что Андропов выслужил, осталось при нём. Этот в восемьдесят девятом умер, тут он прожил дольше, занялся здоровьем и вот результат. Какие были изменения по самой стране… В восемьдесят втором была подготовлена и активирована программа открытия железного занавеса. Да, любой советский гражданин, кроме учёных относящихся к особо секретным работам, могли получить паспорт, и отправится путешествовать, а могут и сменить гражданство. Брежнев специально это сделал перед отставкой. Чтобы его помнили, что при нём рухнул железный занавес. В первый год загранпаспорта получило десять миллионов человек, за границей побывало около пяти, а сменило гражданство полтора миллиона. За второй год уже три, видимо наблюдали что будет, ну а дальше тенденция бросить родину и сбежать стала падать. На таможнях стояли специальные рамки, так что вывезти незадекларированные ценности не получалось, никакие ухищрения не помогали, и слабительное было, если что глотали, так что конфисковали огромные материальные ценности, что пошли в госхран. Грабить страну никому не позволялось. В общей сложности Советский Союз покинуло порядка десяти миллионов, и около сорока побывали за границей в качестве туристов. Я особо не расстраивался, эта та накипь которая стране не нужна. Многие из уехавших начали получать деньги и во всю, в газетах и по телевиденью, хаяли нашу страну. Собака лает, ветер дует. Все кто сменил гражданства, стали для Союза не въездными. Им запрещён въезд на территорию Союза даже если они граждане другого государства. А туристы, что посещали разные страны, описывали другим как там живётся. Хорошего, надо сказать, в описаниях было мало. Картинка, нарисованная у многих советских граждан, что там райские гущи, начала рушится.