Александр Зелинский - Розовый Зигурат [СИ]

— Поняла.

— И последнее, постарайся выглядеть совсем тупой сукой. Ты это сможешь. Я знаю.

— А мне не нужно стараться! Я такая и есть, просто маскируюсь!

— Ну, если уже юмор прорезался, значит точно идёшь на поправку! Надо это отметить!

— Ох… Мне не так хорошо, как пытаюсь показать. Сейчас снова вырублюсь. Нужен отдых. Так что вы без меня…

— Замётано!

— Кстати, ДеадМастер уже может говорить?

— Да. Сказала две странные фразы, а потом заснула.

— Какие?

— «Девочка Ёми Таканаси. Три струны».

«— А в нашем мире учёные считают, что никаких творцов нет, и люди произошли от обезьян, — заметил я.

— Мастер Вещей! Мастер Вещей! Что ты делаешь, Мастер Вещей?! Турант, двуруч в твою зелёную задницу! Прекрати!

Бывший любимый ученичёк плюёт на вопли бывшего сэнсэя. Орет, чтобы ресали и хилили. Орёт, чтобы лили манну. Вот манна-то тут причём, если здоровье на нуле?!

У него совсем поехала крыша!

А вокруг целая толпа хилеров и батареек и у них тоже крышу сорвало!

Моё тело бьётся в агонии, ежесекундно умирая и воскресая, а он схватил меня и держит.

Ну да, типа любимый, уважаемый, сэнсей, который многому научил туранта, хотя, тот ни коим боком, не шаман, но, тем не менее, сломал стену между профессиями и жалко его терять, вдруг-да ещё полезным окажется! Ну да, я не обычный овер, а он не обычный турант, ну и что?! Периодически появляются уникумы с неординарными способностями и возможностями! Очень редко, но появляются! Ещё более редко, но встречаются! Так чего истерику устраивать-то?!

Пришла мне пора помирать, так не мешай!

Частые-частые красно-золотые всполохи!

Обжигают.

Лазурно-кобальтовые волны — охлаждают пылающее тело.

Боль уже не такая жуткая, как раньше и я ощущаю её пульсацию с каждым новым воскрешением, каждым новым потоком маны.

Меня уже ресают свитками — похоже что хилеры уже пустые.

Это — больнее.

Зато батарейки кажутся бездонными.

Спасибо, еешки и шиленки, боль реально почему-то ослабевает!

Но когда-же этот упоротый Мастер Вещей, даст мне наконец-то помереть?!

Мне уже надоело сдыхать и воскрешаться!

Да сколько же у них чёртовых свитков-то?!

А может быть действительно мана позволяет продлить агонию?

Прохлада!

Ну не прохлада, конечно, но на секунду жжение подуменьшилось. Даже в голове прояснилось и способен кричать что-то кроме мата, животворящего!

Если вам очень больно — материтесь. Помогает.

— Дай мне уже сдохнуть!

— Держитесь, сэнсэй!

Да он по беспределу берега попутал!

Не видит, что всё равно сдохну и нет смысла меня мучать?!

А ещё «Мастер», мать его зеленокожую!

Снова еешка и шилка заливают одновременно!

Чего?!

Я различаю, когда кто льют манну?!

— Стоп!

Сам чуть не обосрался от своего вопля.

Эти гады продолжают ресать свитками, а вот батарейки стоят молча и больше ничего не льют.

Учёный я, или не учёный?! Поисследуем, напоследок!

— Ману льют только шилки!

…

— Стоп!

— Ману льют только еешки!

Да нифига себе!

Она же разная!

Как это может быть, чтобы всегда одинаковая манна от разных проф ощущалась различной?!

Ладно, я хотя и помираю, но, формально, тут самый главный.

— Продолжайте лить как хотите и что хотите!

— Мастер! Последний свиток!

Ну наконец-то! Сдохну и боли не будет!

— Всем пока!

— Сэээнсээээээээээй!

И тут новый сюрпризец…

Вот не может турант ни хилить, ни ману лить, но что-же это?!

Какие-то непонятные потоки от его ладоней стискивающих моё тело, проникают в его глубину и боль уже не пульсирует, а штормит во внутренностях и тело взрывается изнутри, разбрызгивая кровавые струи на многие метры.

Всё

…

Моё вращение замедляется и я уже различаю мелькающие полосы.

Белую. Серую. Чёрную.

Где я?

Боли больше нет.

Непонятно на чём я стою, но чувствую себя превосходно. Словно пару сотен лет сбросил.

Это не полосы.

Это пространства.

Я медленно непрерывно в нём вращаюсь и вижу, что в чёрном пространстве горят белые звёзды.

Большие.

Поближе и подальше.

Некоторые с желтоватыми или голубоватыми оттенками. Есть ещё с ораньжевым и зелёным, но их совсем мало.

Ага, парочка сиреневых!

Я вижу всё что близко и всё что далеко.

Меня повернуло к белому свету.

Он как бы отовсюду, но граница с тьмой чёткая, неразмытая.

Чем-то мне эта белизна не нравится.

Почему-то тьма мне ближе.

Тем не менее, чёрные звёзды висящие в белом пространстве выглядят приятно.

Некоторые матовые, некоторые с фиолетовым отливом.

Некоторые с зеленоватым.

Ускоряюсь!

Оказывается я способен двигаться.

Поворачиваюсь как хочу и взлетаю и опускаюсь по своему желанию. С любой скоростью. В любом направлении. Просто силой мысли.

Вокруг меня ничего нет.

Я на вертикальной линии, в которой сходятся три пространства.

Двигаюсь по ней.

Вверх или вниз?

От этого что-то зависит?

Вниз.

Серая Бездна.

Никакая.

Тьма мне понравилась.

Белизна — нет.

Серость оставила равнодушным.

А вот звёзды здесь — отпад!

Цветные!

Хочу!

Протягиваю руку и звёзды бросаются ко мне, быстро уменьшаясь. Их лучи и грани сглаживаются и вот уж у меня в руке горсть мелких цветных шариков.

Дальние звёзды остались на месте, а ближние я захапал.

Довольный, зажимаю звёзды в кулаке и поворачиваюсь к Тьме.

Собираю светлые звёзды в другую руку.

Тьма становится темнее.

Передо мной Белизна.

Она мне не нравится, но некоторые звёзды в ней такие симпатичные…

Хочу вон ту, блестящую, с фиолетовым отливом!

Все хочу!

Но звёзды из разных пространств соединять нельзя — я это чувствую.

Да и некуда соединять — обе горсти полные. Едва не просыпаются из кулаков!

А у меня всего две руки!

В рот или в ж*пу?

Звёзды кажутся приятно тёпленькими, как и те, что уже в руках.

Развожу ноги и шевелю ягодицами.

Если они прилетели прямо в руки, может и туда прилетят?

Рисковать горлом как-то боязно.

А бросать звёзды — жалко.

Почему-то я уверен, что буду здесь недолго и невзятое сейчас останется таковым навсегда.

Однако полупопия явно не хотят близкого знакомства со звёздами.

Тварь ли я дрожащая из-за чьих-то предрассудков или право на свою ж*пу имею?! И в полном объёме!

Напрягаю ягодицы и неожиданно волна мышечных сокращений поднимается вдоль спины.

Даже и здесь мышцы есть?! Вот не ожидал!

Ой-ё!

Я до сих пор не проранил не слова.

Похищения звёзд происходили в полной тишине.