Александр Зелинский - Розовый Зигурат [СИ]

— Спасибо!

— А если бы не нашёл — сиськой бы тебя утешила! Жалеешь что нашёл?

— Жутко жалею!

Суккубка с интересом рассматривала удава.

— Очень он у тебя красивый… Мечта любой девушки… Но вот, времени в обрез… Слушай дальше… Слушаешь?

— Да.

— Внимательно слушаешь?

— Очень!

— Молодец! Люблю тебя!

«Пресвятые панцу! Как же я её хочу!»

«Держись братан!»

«Отключи нервы от мышц — силы на пределе!»

«Яволь!»

— А потом ты грамотно долетел до Зига. Когда я поняла, что сил у тебя на далёт хватит и не придётся тебя сиськой подкармливать, я тебя обогнала и собрала Троицу. Код Розового Зига у меня есть. Жалеешь, что хватило сил самому до Зига долететь и сиськи не отведал?

Божественные силы в губы!

— Ушшасснна.

— Кстати, поскольку я, как и всякая курьерка, частично суккубка, я владею способностью, по желанию, моментально, вызывать у себя лактацию. Ты не смотри, что они не большие! Молока, когда появятся наши дети, будет хоть залейся!

Она дернула за обе верёвочки лифа и из выпуклых тёмных сосков почти сразу же брызнули белые струи.

У меня отвисла челюсть.

Она рывком приблизилась ко мне, и я почувствовал во рту жидкость.

Вкуса не ощущалось.

— Оно сладкое, — сказала суккубка, продолжая заливать моё лицо и тело бесконечной жидкостью.

Какой напор!

Как много!

— Нашим детям понравится.

Моё тело раскалилось от желания.

Какое счастье, что нутряной отключил мне управление мышцами, а я не мог сосредоточиться на божественном управлении…

Она отодвинулась и залила мне грудь и живот.

Отодвинулась ещё дальше и наклонилась.

— Ах! Я запачкала красавца! Сейчас исправлю!

Но я уже был на грани и как только она опустила на него голову, взорвался!

…

Помню, что её губы, подбородок, голая грудь и живот были заляпаны чем-то белым, когда она приблизила ко мне своё лицо и впилась в мои губы мокрым вязким поцелуем.

Я чувствовал как по моему подбородку медленно стекает вязкая жидкость и капает на грудь. Но у меня не было сил даже ответить на поцелуй.

Нутряной, походу, отрубился, не пережив волнений.

Я никак не контролировал своё тело.

Она аккуратно положила меня на маты и, подняв мою безвольную руку, поцеловала тыльную часть кисти, тут же намочив её.

— Люблю тебя!

Она сняла плащ со стены и держа плащ в левой руке, а промокший лиф в правой, медленно побрела к телепортодвери.

На полу, за ней, оставался след из белых лужиц.

Возле двери она обернулась.

— Люблю тебя! До встречи, Любимый!

Переложила лиф в левую руку и послала мне воздушный поцелуй.

Я, молча, смотрел на неё, не в силах пошевелиться.

Суккубка взяла одежду в зубы и прислонила к двери обе руки. Дверь пошла волнами. Через пару секунд, она скрылась за волнисто-водянистой поверхностью. Поверхность двери снова стала сухой и твёрдой.

«Я в афуе! Возвращаю управление!»

«Спасибо! Я тоже!»

Если это частичная, не совсем полноценная суккубка, то что же могут творить с мужиками полноценные суккубки?!

И что же мне теперь делать?

Для меня не важно, шутила она, играла со мной, или действительно я ей понравился!

Важно то, что хотя она далека от моих прежних трёхсотлетних устоявшихся вкусов, я, мечтаю жить с ней и безусловно её люблю. Я помню Кишу и Тришу, мне приятно любоваться их фигурами, но жить я хочу именно с суккубкой.

Надо принять это как данность, а пока просто отдохнуть. Боги устают? Боги нуждаются во сне? Может да, а может, нет… Мне это сейчас не важно! Потом мне надо будет вымыться, привести комнату в порядок, но это всё потом. А пока надо просто расслабиться и помечтать о семейной жизни с любимой суккубочкой…

Я провалился в глубокий сон и проспал трое суток.

Априорные знания — очень удобны!

Сколько я спал?

«Трое суток».

Все жидкости засохли. Запашок стоял, наверное, тот ещё, но я не чувствовал запахов.

Лизнул белесую плёнку на руке.

И вкуса не чувствую.

Ничего особо печального. Обойдусь.

Канализации в бункере, находящемся глубоко под поверхностью земли, естественно, не было. Как и душа. Как и ванны.

Использованную воду из умывальника и другие жидкости, приходилось вытаскивать в больших баках на поверхность. И отойдя полсотни метров выливать в овражек. Помыться можно в ручье, который был за полторы сотни метров в другой стороне. Но именно, поблизости от этого ручья меня и вырубило. А теперь меня вытащить некому. Поэтому, далеко от люка отходить не буду. Люк закрывать не буду. Сделаю механизм, который, в случае опасности, затащит меня обратно в люк. На талию с мускулистым прессом — широкий кожаный пояс. Я помню, где видел кожу. Верёвки тоже видел. Ещё поищу, если здесь и длинные цепи есть — совсем хорошо! А почему бы и нет? Бухты с проволокой видел. Если цепей не найду — могу и сам сделать. Ещё кольчуга не помешает. За полгода можно много кольчуг сплести! Из верёвок сплету канат и им привяжусь к механизму. И ещё верёвка для страховки. Чтобы дёрнул за неё и механизм тут же затащил тело в люк. Где электродвигатели разных размеров и мощностей, я помню.

Надо чётко уяснить, что божественные возможности ограничены!

Мне стало плохо на поверхности. И дело здесь не в активации суккубьих скилов моей Любимой! Сейчас я вспоминаю, что когда я, уже повторно, умирал на её плече, почувствовал, что от её тела и особенно от рук её, исходит нежное тепло, которое приглушает боль и поддерживает силы!

Сила Любви!

Против силы смерти.

Я реально умирал в этом лесу!

В бункере она была суровой, отстранённой, язвительной, стервозной.

А в лесу, словно расцвела!

Так интересно рассказывала всякие истории о живших на ферме маки!

Оживлённая, улыбчивая, доброжелательная!

Я ей любовался, стараясь не обращать внимания на боль и слабость.

Какие-то враждебные, непонятные, лесные силы пытались меня уничтожить. И мои божественные способности не помогали!

Силы восторга и любви, исторгнутые суккубоской ипостасью Любимой, нейтрализовали эти силы!

Силы иной вселенной встали преградой на пути невеломого зла!

А потом моя милая занесла меня в бункер и я восстановился.

Каким-бы бредом и совпадением, это не казалось, но мне, пока, надо принять в качестве гипотёзы, то, что на поверхности мне находиться опасно!

И чем дальше от люка — тем опаснее!

Поэтому мыться в ручье я не пойду.

Пойду в библиотеку.

Я видел там на полке чистые тетради, карандаши и ручки. Буду внимательно исследовать всё что есть в бункере. Буду не только запоминать, но и записывать, где что лежит и для чего может быть использовано. Буду готовиться к выходу на поверхность…

Надо отходить от люка медленно, постепенно, контролируя состояние и манну, следя за уровнем боли и характером недомогания. И всё записывать и фиксировать!