Chigis - Дары данайца

На секунду в кабинете повисла звенящая тишина.

— Это действительно достойная цена. — Первым вышел из ступора Брежнев. — Но дело это не быстрое, за полгода НАТО не распустишь, что мешает американцам пообещать и не сделать.

— Ничего. — Ответил Шелепин. — Более того именно так и будет, сам блок они могут распустить, то есть формально выполнить обещание, но тут же создадут новый, или вообще инициативу проявят их сателлиты. Договариваться на политические уступки бесперспективно, всегда найдется способ обойти взятые на себя обязательство. Нужно что — то, что даст возможность их крепко держать на крючке, а такой возможности у нас нет. И учитывайте вот еще что, Никсон может заключить с нами любой договор, но в США президент не имеет права окончательной подписи, существует еще парламент, который может не ратифицировать договор.

— И все — таки, если США на самом деле откажутся от участия в НАТО хотя бы на пару лет, об этом стоит подумать, — пробурчал Косыгин, — а то у нас уже почти вся промышленность на войну работает. Кадровый голод становится хроническим.

— Кадровый голод не только в промышленности, — встрял Брежнев, — из колхозов люди бегут в города, да еще кооперативы все дельные кадры к себе переманивают. С этим тоже разбираться надо.

— На сегодня мы не сможем обеспечить население товарами и услугами без кооперативов, — возразил Косыгин, — закрывать их нельзя.

— Так надо разобраться, что можно закрыть, а что не стоит пока.

— Вот ты и разбирайся, — махнул рукой Микоян, — сейчас у нас другой вопрос.

Окончательного решения не выработали, поручили Косыгину, а именно через него поступило предложение от американцев, сделать встречное предложение Никсону насчет роспуска НАТО, вдруг согласятся, тогда можно и политбюро ЦК собирать, а пока не серьезно как — то.

— Вот ты и вырос, Серж, — ухмыльнулся Жиль, — твой проект атаки на доллар, получил одобрение в правительстве. С конца февраля Франция начинает скупку золота по рыночным ценам. Сколько будет закупаться, естественно держится в секрете, но я думаю где — то около полутора тысяч тонн, больше не получится. Ты готов?

— Давно готов, — радуюсь я, наконец — то решились, а то у меня под тройное кредитование накопилось те же самые полторы тысячи тонн благородного металла условно. Условно, это когда приобретенное золото никуда не перемещается, а остается там, где и было, только его статус меняется, оно как бы на хранение переводится.

Как можно нажиться на падении курса доллара? Да очень просто, набрать кредитов в этой валюте выше крыши, естественно банкиры после повышения цен на золото прогорят, потеряют процентов тридцать, но это уже вопросы не ко мне, сами такую политику ввели. А если учесть, что часть банков, у которых взят кредит, находятся под нашим жестким контролем, то выводы можете делать сами. В конечном итоге, от игры на бирже и от операций с золотом мы можем заработать не так уж и много, ну может быть с пол миллиарда, при самом благоприятном расположении звезд. А вот на девальвации доллара — гигантские деньги, десятки миллиардов не предел, все будет зависеть от того какой силы разовьется паника, дело в том, что в этот период неизбежно возникнет разница в покупательной способности валют, и вот здесь зевать не надо.

Первые признаки проявления нашего плана стали видны уже в марте, США прекратили всякие операции с золотом, было объявлено, что это временная мера, но никого такое заявление не обмануло — уже год как существовало две цены на золото, официальная и рыночная. По официальной цене проводились «золотые» операции с теми, кто входил в состав соглашения Бреттон — Вуда, остальным цена рыночная. Но что будет, если металл не будет поступать на продажу вообще? Правильно, возникнет другой золотой рынок, на котором цены будут уже совсем другие, а когда наступит паника, они будет отличаться на десятки процентов от заявленной. Так и получилось, в апреле на бирже в Париже было объявлено о начале торгов на золото, и страны экспортеры этого металла мгновенно переориентировались, ведь на бирже они могут выручить гораздо больше. Цена быстро поползла вверх, а мир наводнили слухи, что не сегодня — завтра, доллар начнет быстро обесцениваться.

Должен сказать, что Федеральная Резервная Система США оказалась гораздо прочней, чем мне казалось раньше, игра с ценами на золото продолжалась весь шестьдесят девятый год, и закончилась только весной семидесятого, нашей полной победой. Была установлена новая цена на золото, сначала в плюс на девять процентов, потом еще на двенадцать, но это уже мало чего могло изменить, только подстегнуло панику, и для наших финансовых групп настало время стричь купоны. И надо было поторапливаться, скоро финансисты очнуться и создадут рынок валют, где их курс будет определяться с помощью спроса и предложения.

Звонок телефона оторвал меня от ужина:

— Новости смотрел? — Огорошил меня Симон.

— Нет еще, — отвечаю я, судорожно вспоминая, какие такие новости должны были меня удивить.

— Через двадцать минут включи первый канал, — посоветовал мне глава службы безопасности, — будут повторять репортаж старта очередной экспедиции к Луне.

Понятно, если бы все прошло удачно, то Симон не стал бы мне звонить, а значит:

— Неужто «Сатурн» взорвался? — Делаю предположение.

— А ты этого ждал?

— Не, не ждал, но не исключал такого развития событий, слишком уж торопятся братья американцы.

— Братья? — Хмыкнул безопасник. — Не приведи Господь иметь таких родственничков.

— Слушай Симон, — делаю удивленный голос, — ну ладно я, имею основания их не любить, они не раз мне дорогу переходили, но ты то, почему готов их затоптать?

— Не нравятся они мне, как и всем французам.

А кому они нравятся, наглые, беспардонные врунишки в штанишках?

— Ты не торопись всем в этом признаваться, — смеюсь в трубку, — а то у них, как и в СССР, действует принцип: Кто не с нами, тот против нас. Или ты на самом деле хочешь встать на сторону Советов?

— Коммунисты мне тоже не нравятся, они не предсказуемые, готовы ради идеи уничтожить весь мир. — Тон Симона изменился, он действительно не уважает правителей моей Родины, за их идеологический догматизм.

— Ничего подобного, коммунисты сейчас уже другие, — в шутку поясняю главе безопасности как вижу ситуацию, — они готовы бороться за мир во всем мире. Просто это будет такая борьба за свои представления о мире, что камня на камне не останется.

— Ох, Серж, столько лет прошло, а я до сих пор удивляюсь тому, как тонко ты чувствуешь политику.

— Эм… Что — то случилось? — Сразу напрягаюсь я. — Раньше я за тобой не замечал такого подхалимажа. Или это такой тонкий намек на мою недалекость?