Chigis - Дары данайца

— Подарок это был человеку, — говорил Григорий, — восхищался он моими изделиями, говорил, другим покажет, выставку организует, а мне признание нужно было.

— Какую выставку? — Удивился следователь. — Они ваши поделки иностранцам за валюту продавали, и вы об этом знали.

— Ни про какую валюту я не знал, — честно признался мастер, — и связываться с иностранцами никогда не хотел, это же под расстрельную статью попасть, на кой хрен мне это нужно? И к тому же вы сказали они, а я никаких «они» не видел, и ни в какой продаже участия не принимал. Что касается Андрея, то получается, обманул он меня.

— Вот этого уже не надо, факт передачи денег зафиксирован.

Григорий задумался, однако врет следователь, если бы факт был зафиксирован, как он говорит, то незачем было выжидать еще неделю.

— Хорошо, тогда давайте крутить кино.

— Какое еще кино?

— Ну как же, вы же сказали, что факт зафиксирован, то есть либо снят на фото, либо на камеру и разговор тоже должен быть записан.

— Фильмов что ли насмотрелся? — Хмыкнул следователь. — Зафиксирован в результате проведения допроса Георгия Степанова.

— А это кто еще такой? — Обалдел Григорий.

— А это и есть ваш Андрей.

— Вы уж определитесь с чьих слов фиксировали, либо со слов Андрея, либо со слов Степанова. Я вот про Степанова впервые слышу.

— Требуете очную ставку? — Поинтересовался следователь.

— Нахрен она мне не нужна, мало ли кто это будет, всякому мошеннику верить что ли?

— А почему вы решили, что он мошенник?

— А кто еще, если такое напел, может быть еще скажет, что все у меня за валюту покупал? — Решил Григорий прощупать откуда ветер дует.

— А вот представьте себе, говорит.

А вот и ответ, можно расслабиться, либо это бред сивой кобылы в пьяном виде, либо следак элементарно ничего не знает и бьет по площадям.

— Ну, тогда я действительно хочу посмотреть на этого подонка, и желательно прямо сейчас.

— Нет, это будет уже завтра, — улыбнулся следователь, — а прямо сейчас мы поедем к вам домой для производства обыска.

— Бесполезно это, гражданин следователь, — пожал плечами Георгий, — только вы в качестве понятых своих сотрудников не берите.

— Каких найдем, такие и будут.

Квартиру обыскивали тщательно, и никакой валюты не нашли, равно как и советских рублей. Так получилось, что жил Григорий в коммунальной квартире, и соседям никак доверять не мог, поэтому ни денег, ни драгоценностей дома не хранил. Плохо, конечно, зато в другом повезло, шибко соседи бухарики органы не любили, и когда им предложили побыть в качестве понятых сразу послали следака по матушке, и заодно всех его родственников за то, что такое … вырастили. Пришлось приглашать соседей из другой квартиры. Дабы не терять время, Григорий пользуясь моментом собрал себе узелок, он сразу понял, что в ближайшую неделю его не выпустят, и дело не в том, что в чем — то виноват, просто так положено, людей в СССР иногда в переполненных камерах по полгода держали. Единственно на что надеялся мастер, это на то, что арестовал его комитет, а у них камеры должны быть свободней. Хотя не факт, могут и в общую отправить.

— Имеются ли у вас еще какие — нибудь помещения в собственности или в аренде? — Спросили у него.

— Гараж, ключ на стенке висит.

Осмотр гаража тоже ничего не дал, конечно же стол, с заготовками бус из обычного камня и кое какой инструмент увидели все, это Григорий специально здесь такой антураж навел, пусть подавятся, зато никаких вопросов по основному производству не возникнет. А вот ни денег ни валюты опять не нашли, о чем и составили протокол, но Григорий его подписывать отказался, так как там фигурировали полудрагоценные камни, а их здесь не было, поэтому потребовал проведения экспертизы, а не фантазий неспециалистов. На этот раз после раздумий следователь согласился. Так — то он не нашел к чему прицепиться, ему важно было найти валюту и все, что с ней связано, остальное его не интересовало, вот только отпускать Григория на все четыре стороны он не собирался, его бы просто не поняли.

Выпустили мастера спустя два месяца, могли бы и раньше, но он пошел на принцип, отказался подписывать заявление, что претензий к следствию не имеет. Имеет, еще как имеет, конечно, жаловаться он никуда не будет, в СССР это чревато, но почему бы не потешить свое самолюбие, да заодно не испытать степень своей упертости. Испытал и сам удивился сколько может вытерпеть из принципа, и душные камеры КПЗ, где спали по очереди в три смены, и унизительные процедуры досмотра, когда «заглядывают в горло через задницу», и науськивание следователем криминального элемента. И дальше бы ему пришлось терпеть, но подошло время праздников и видимо начальство потребовало разгрузить камеры, так как следак оснований для продолжения «банкета» не нашел, то был вынужден выпустить мастера с формулировкой за недостаточностью улик.

Дома его ждал сюрприз, милые соседи взломали дверь комнаты и теперь пользовались его помещением как своим, видите ли, они решили, что Григорий из тюрьмы больше не выйдет, комитет без оснований не арестовывает. Кричать и вразумлять, потерявших берега бухариков, не стал, только поинтересовался, куда девались некоторые вещи из комнаты? Ответа естественно не получил, зато угроз наслушался на всю оставшуюся жизнь. Что ж, не он это начал, но когда — то это должно было закончиться, в один прекрасный день в коридоре на крючке под одеждой появилась старая холщовая сумка с тремя бутылками, в которых плескалась жидкость с запахом самогона. И провисела она ровно до того момента, как кто — то поинтересовался содержимым сумки. Время было такое, несколько дней до зарплаты, душа горела, а деньги на самогон кончились через неделю после аванса. Бутылки естественно были на время изъяты, самогон слит в чайник, а его места заняла вода из под крана. Но Григорий всего этого не знал, накануне он взял отгулы и уехал навестить родственников в деревне, вернулся только ко вторнику следующей недели и своих соседей живыми уже не застал. Метанол это такая гадость, противоядие к нему только одно, чистый спирт, а где его без денег да еще во время антиалкогольной компании найдешь? То есть, сколько веревочке не виться, а конец все равно узлом завяжут.

Переживал ли Григорий? Конечно, переживал, но жить дальше с потерявшими человеческий облик тварями не мог, несколько раз серьезно на него заедались, так как денег в долг не давал, чуть до поножовщины не доходило, и квартиру не разменяешь, давно на комнату «неправильного» жильца облизывались, поэтому пакостили как могли, вот и напакостили, сами себе. По повестке к следователю Григорий явился, имея договоренность с адвокатом, уже знал, что и как делается, однако пока не предъявлено обвинение, адвокат для ознакомления с делом в Советском Союзе не допускался. Вот только ерунда это все, и адвокаты, и следователи работали в тесном контакте, поэтому и не стали наезжать на мастера, допросили пару раз да отпустили с миром.