Олег Борисов - Навь [AT]

– А что именно? – я откинулся на прохладную от сплита кожу роскошного кресла, сделанного с глубокой посадкой с двойным умыслом – чтобы сидящий за столом мог наблюдать за тобой сверху, и чтобы ты не успел быстро с него встать, давая запас времени собеседнику.

– Твое участие в операции по нейтрализации марксистского кружка.

– Что-то не так?

– Не так. Запомни, это не твоя работа. Это охранка с их ликвидаторами и прочими эскадронами смерти – отдельная служба, точнее, здесь даже банда. Если будешь в нашей службе – поймешь. Дед дедом, я понимаю, учитель, хранитель и так далее, но при возможности думай своей головой.

– Ладно, усек.

– Дед тебе не все показал, что нашли у этих клоунов, упокой их господи. На, смотри, – папа передал мне через стол кусок плотной бумаги.

Пришлось встать с кресла, чтобы взять его в руки. Фотография, обычная цветная фотография, на которой был изображен я собственной персоной, только вот одежду эту я на себе не помню, и не помню, чтобы я посещал ботанический сад – вряд ли тропическая зелень была заграничной, насколько я знал, дети высших чинов империи не могли выезжать за кордон.

– Не пойму, – я повертел фотографию. – Что-то не помню я этого.

– Да и не можешь помнить, – сказал папа. – Это сделано за месяц до покушения на Сашу. Императорский Ботанический сад, Санкт-Петербург. Я помню, тогда мы выезжали туда втроем, отдохнуть.

Да уж, бывал я там, только в детстве. Многое меня поразило. А еще поразило то, что в городе-музее местные не ходили в эти самые музеи, многие и не разу не были. Я бы на их месте все бы облазил, чем и занимался в краткие поездки.

– Значит, целью были мы?

– Не доказано. Это фотография «одна из», по ней ничего нельзя определить. Но то, что мы в списке целей – это давно известно. Любой из Князевки и вне ее, принадлежащих к нашему кругу может повесить себе на спину мишень.

– Это вполне естественно. Меня только удивляет, что их здесь так много. Террорист на террористе и бомбистом погоняет.

– Это тебе так кажется, потому что ты в нашем круге.

– А почему вы сами не взяли этот кружок? Почему дед с его группой работали сами?

– Было принято решение о показательной порке, – пожал плечами папа. – Кто понял, тот понял, кто не понял – уяснит позже, не дойдет через голову – дойдет через жопу. И потом, там поднялась бы вонь до небес, местечковая дворянская шелупонь и купчишки раззявили бы пачку. Этого допускать было нельзя. И кстати, на, подпиши. Для проформы.

Он пустил мне по столешнице бумагу. Что там, ну-ка? Подписка о неразглашении? Да легко! Сколько я в своей прошлой жизни подобных бумаг подписал. Я бегло пробежал глазами напечатанное.

– Ручка есть? – опа… Папа метнул мне в голову тяжелый в золотом корпусе «Монблан». Я легко поймал его в воздухе.

– Ну зачем же это мальчишество, – покачал я головой. – Реакцию мою проверять не надо, она у меня в порядке.

Я снял колпачок, обнажив перо.

– Да, кстати, – поднял я глаза на папу. – Роспись своя, или образец есть?

– Теперь своя. Которой будешь пользоваться, отработать бы надо.

– Уже, – я встал из кресла, положил бумагу на стол и росчерком вывел замысловатый вензель. – Пойдет?

– Пойдет, – папа спрятал бумагу в папку.

– А расписка о добровольном согласии на работу на Имперскую Безопасность и тэ дэ, и тэ пэ?

– Не паясничай. Я тебя вербовать не собираюсь, и любому, кто обратится к тебе с таким предложением, натяну глаз на жопу. В конце концов, ты мой сын, а человеческого мусора для стукачей у меня достаточно.

– Ну по крайней мере, я доказал, что могу принимать участие в вашей, точнее в нашей работе. Так что можете меня привлекать по мере надобности. Мозг офицера в теле ребенка – вундервафля, которой у противника нет.

– Вундер…что? А, ты опять со своими вульгаризмами… Нет, для дел службы я тебя привлекать не буду. А вот для семейных, о которых посторонним знать не обязательно – попрошу, приказать не могу, сам понимаешь.

– Понимаю, – кивнул я. – И заранее согласен.

– Тогда…

– Как кино, понравилось?

Обманчиво добрый вкрадчивый голос деда прозвучал подобно похоронному набату. Михаил старательно изобразил на лице подобие раскаяния, сам лихорадочно соображая, как бы вывернуться из неприятной ситуации.

– Нет, не очень. Концовка нудновата, да и гвардию показали, словно оборванцев. Странно еще, что режиссеру за такой фильм по шапке не надавали.

– По шапке надо надавать недорослям, которые историю не знают. И не читают, что отряд Михайловских на перевале дрался неделю, пока подмога не пришла. И выглядеть после семи дней боев вряд ли получится благообразно, словно на лубочных открытках… Но я про другое спросить хотел. Ты погоду на июль на Черном море смотрел?

– Да… – Любимый внук подобрался. Ой, вопросик-то совсем тухлый.

– И на мой взгляд, там барометр все шторма обещает. Плохая погода, одним словом.

– Дед, он сам меня отпустил, честное слово! Сказал, что утомился и Ярослава более чем достаточно!

– Дурочку-то не включай, – седой кряжистый старик недовольно поморщился. – Мальчишка лучше тебя соображает, прочитал как открытую книгу. Разумеется, ему для налаживания отношений проще тебя спровадить, раз у кое-кого зад дымится от нетерпения. Но я-то попросил за мальцом присмотреть не потому, что слуг в доме мало. Мне нужно, чтобы ты свое мнение составил, притираться начал. Анджей в будущем твоя потенциальная опора в серьезных делах. Он как пластилин, если сейчас правильно характер отформовать, получишь преданного человека, способного за тобой шагнуть под пули. И ближников подбирают не из тех кандидатур, кто покрасивее в личном деле строчек налепит. Ближников выращивают рядом с собой.

– Я с ним с утра уже на завтраке виделся, все с ним в порядке.

– Значит так, – окончательно рассердился князь Голицын. – Правила внутреннего этикета и взаимоотношений между различными классами в Империи тебе давали еще в начальной школе. Если из головы не вылетело, то сообразишь, как использовать семье на пользу. Но от себя лично я одно обещаю. Как именно ты поможешь парню в гимназии освоиться, меня не касается. Принципиально вмешиваться не буду. Потому что за Потоцким уже очередь готова выстроиться. Хоть сейчас в интернат для особо одаренных заберут и под вояк или службу безопасности венценосца начнут готовить. Но Анджей нам самим пригодится. Так что лучше я на учителей потрачусь. Но если в июне у него в табеле отметки будут не очень и надзирающий за поведением из гимназии мне шепнет, что гнобят парня… Считай, что погода на Черном море для тебя на все лето тогда исключительно штормовая. И никуда ты отдыхать с дружками не поедешь. С этим ясно?