Александр Башибузук - Генерал-коммандант [СИ]

«Команданте Господь, молю, вразуми раба своего, ибо не ведаю, что творю, но побуждениями чист…»

«Молитва попаданца» № 3

Южно-Африканский Союз. Блумфонтейн. Вилла «Русский Крааль»

15 мая 1902 года. 22:00

— В кейптаунском порту, с какао на борту… — немилосердно фальшивя, тихо мурлыкал себе на русском языке под нос худощавый молодой мужчина, старательно протирая ветошкой детали разобранного пистолета. — «Жанетта» допpавляла такелаж… Но прежде, чем идти… В далекие пути, на берег был отпущен экипаж…

На столе перед мужчиной на куске фланелевой ткани матово поблескивали в свете керосиновой настольной лампы еще несколько экземпляров короткоствольного оружия, в которых любой знаток опознал бы револьвер типа «бульдог» штучного исполнения и Браунинг М1900, тоже явно исполненный по индивидуальному заказу. Еще чуть поодаль стояли хрустальный бокал, заполненный на треть янтарной жидкостью, бутылка шотландского виски «Glenlivet» и выточенная из цельного куска антрацитово-черного камня пепельница с дымящейся кубинской сигарой марки «Por Laranaga».

С легким металлическим лязганьем детали в руках мужчины превратились в еще один пистолет, на этот раз в скупо украшенный серебряной чеканкой Кольт модели 1900 года.

Удовлетворенно хмыкнув, молодой человек прицелился в глаз чучела головы буйвола на стене, после секундного промедления, придерживая пальцем курок, снял пистолет с боевого взвода и, положил его рядом с собратьями. А потом взял стакан с виски, откинувшись на спинку кресла, сделал маленький глоточек и потянулся к сигаре.

Неожиданно послышались отчетливые шаги. Мужчина очень быстро положил руку на Кольт, но потом улыбнулся и убрал ее.

— Михаэль… — вошедшая в кабинет красивая статная женщина в воздушном кружевном пеньюаре улыбнулась.

— Да, моя дорогая… — хозяин кабинета перешел на африкаанс*, при этом делая вид, что занят исключительно бокалом и сигарой.

— Иван и Екатерина уже заснули, — быстро сообщила женщина.

— Это просто замечательно. А ты?

— А я, — гостья слегка смутилась. — А я не могу…

— Пенелопа Игл!!! — мужчина строго посмотрел на женщину.

— Что такое, Михаэль? — вспылила Пенелопа. — Должна же я проверить, чем это занимается мой собственный муж в своем кабинете! И вообще… — она очень умело изобразила смущение. — Я уже соскучилась…

— Мы виделись тридцать минут назад.

— Михаэль Игл!

— Ну ладно, ладно, иди ко мне.

— Ура! — пискнула Пенелопа, ловко устроилась у мужа на коленях и шепнула ему на ухо. — На самом деле, я очень сильно… волнуюсь. Расскажи мне все еще раз…

— Пенни…

— Ну пожалуйста, пожалуйста!

— Хорошо, милая… — Михаэль сделал глоток из бокала с виски и поставил его обратно на стол. — Ты сама понимаешь, что Британская империя никогда не оставит нас в покое. Они снова собирают войска на границах Республики. Мы успели подготовиться и, скорее всего, опять победим, но победа будет стоить очень большой крови. Слишком большой для нашего маленького народа. Мало того, я совершенно точно знаю, что очень скоро в мире разразится целая череда страшных войн, в которых погибнут миллионы людей. И во многом, эти войны тоже будут спровоцированы Британией. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто поверь.

— Я верю… — закивала Пенелопа. — Все что ты говоришь, всегда сбывается. Порой… порой я думаю… только не смейся… я думаю, что ты прибыл из будущего и уже знаешь, как все случится.

Мужчина едва заметно улыбнулся.

— Я сам иногда так думаю. Так вот, я просто обязан что-нибудь сделать, чтобы предотвратить весь этот ужас.

— И как же ты сможешь помешать?

Михаэль жестко усмехнулся:

— Я сам развяжу большую войну, Пенни. Во всяком случае, очень сильно постараюсь сделать это. Большую войну, которая изменит мир так, что что на очень долгие годы исчезнут предпосылки к тем, что должны состояться, а Британия навсегда забудет о своих кознях.

— Мне страшно, Михаэль…

— Мне тоже очень страшно, — мужчина крепко обнял жену. — Но я просто не прощу себе, если не попытаюсь.

— Хорошо, хорошо… — Пенелопа пристально посмотрела мужу в глаза. — Я все понимаю и не буду тебя отговаривать. Когда ты отправляешься в Европу?

— Ты сама знаешь, послезавтра. Я поеду одновременно с делегацией Республики, но отдельно и инкогнито.

— Тогда вот… — Пенелопа протянула мужу на открытой ладони маленький двуствольный пистолет с накладками из слоновой кости на рукояти. — Возьми.

— Пенни? Это тот дерринджер*, который ты покупала у Шмайссера, в тот день, когда я первый раз увидел тебя в Дурбане?

— Да, это он! Мне будет спокойней, если он будет у тебя. Возьми и не спорь. И еще… — Пенелопа поджала губы. — Если ты соберешься мне изменять, с этими вертлявыми европейками, то выбирай лучших. Пусть они будут такие же красивые и умные как я! Правда, последнее практически невозможно.

— Пенни? — Михаэль удивленно уставился на жену. — Что я слышу?

— Майкл Игл! — Пенелопа состроила своенравную гримасску. — Если ты думаешь, что я тебе доверяю в отношении женщин, то сильно ошибаешься. А теперь марш в спальню. У нас осталось совсем немного времени, и я не собираюсь терять даже минуты!

— Вы слишком хорошо обо мне думаете Михаил. Нет, конечно, но пошит он точно по историческим моделям. Очень хорошо! А теперь сапожки и все эти ремешки… Нет, ты смотри, вы-таки похожи на дикого бура! А теперь прошу вот на этот стульчик. И винтовочку прихватите…

Фотограф усадил парня на старинный стул, поправил на нем широкополую шляпу и отбежал к фотоаппарату. Недолго повозился и взял в руки вспышку.

Что-то щелкнуло, кусочек магния неправдоподобно ярко вспыхнул, раздался сильный грохот…

На этом моменте, я всегда просыпаюсь.

Проснулся и сейчас.

Не то, чтобы сон о том, как обычного сундука КТОФа Мишку Орлова зафитилило на добрую сотню лет с гаком в прошлое, сильно беспокоил, но мне постоянно кажется, что после вспышки, я проснусь обратно в двадцать первом веке. А вот этого как раз очень не хочется. Уж слишком многое теперь меня связывает с нынешним временем. Очень многое…

Осторожно открыл глаза и облегченно выдохнул.

Изящная мебель в викторианском стиле, на полу львиные и леопардовые шкуры, кровать с высоким балдахином, а рядом, уткнувшись носиком мне в плечо, уютно посапывает, очень похожая на скандинавскую валькирию, белокурая красавица.

«Комманданте Господь, в свое время я просил Тебя помиловать меня и отправить назад в двадцать первый век. Так вот, не вздумай это делать. Молю тебя, забудь или сделай вид, что не слышал, ибо недостойный раб Твой не ведал, что помыслами Твоими обретет великое счастье. Аминь…» — По привычке пробормотав про себя молитву, я чмокнул Пенелопу в висок и осторожно встал с постели.