Кирилл Лятс - Гитлерград

– секу, товарищ маршал, но не могу же я вот так вот заявиться к гаулейтеру и похлопать его по плечу, вот мол я, как его

– Клаус Хасс, – сказал маршал, – Клаус Хасс…. Не можешь, конечно, но есть там наш человек, с которым тебе придется пообщаться. Вращается в самый высоких кругах Гитлерграда, тьфу ты….надо же было так наш святой город испохабить! Свяжешься с ним, поживешь пока на явочной квартире, впитаешь информацию, потом технично займешь место этого Клауса. Иди, Курганский тебе дальше все объяснит

– Служу Советскому Союзу!

В приемной уже ждал адъютант Жукова Николай Курганский.

– значит, Гвоздев, сегодня вечером самолет с Ходынки. Забросят тебя в Колпино, оттуда доберешься на S-Bahne ихнем до Ленинграда, ты должен в самолете переодеться и уже от Колпина говорить только по немецки. Если что, вот тебе пароли и явки в Колпино, Тосно и Шушарах. Если вдруг что произойдет, можешь установится у наших товарищей. Но не злоупотребляй. Помни, что там ты уже не капитан второго ранга Советского Военно-Морского Флота, а штурмбанфюрер СС Клаус Хасс.

Приедешь в город, иди сразу на квартиру в Басковом переулке, 12, третий этаж. Там есть телефон. Позвонишь по этому номеру и договоришься с нашим человеком о встрече.

Да! Если все в порядке, шторки должны быть на кухне открыты. Ну, на всякий случай. Вот ключи. Все понял?

– так точно, товарищ генерал

– ну молодец, Гвоздев. Да, нашего человека зовут Вольдемар Штольц, не забудь.

– Куда вы его увозите?! – Гретхен металась по квартире от спокойно одевающегося Вольдемара к двум суровым гестаповцам, потом к секретеру на котором лежали сигареты. Нервно, трясущимися руками зажгла сигарету, затянулась, закашляла, снова подошла к гестаповцам и начала орать:

– Что вам от него нужно? Что он сделал?

– фрау, наше дело маленькое, прийти и забрать герра Штольца в Гестапо. В чем он виноват, та ему и скажут

– Безумие какое-то, просто безумие! Вольдемар, держись, я этого так не оставлю. Да, я сейчас позвоню Клаусу, пусть он звонит Гаулейтеру, – она энергично плюхнулась на кровать, возле которой стоял аппарат, и начала крутить диск. – Черт, черт, черт! – она несколько раз нажала на клавиши отбой, – никто не берет трубку. Может Анне-Марии? Да, точно… где у меня был ее телефон, – она залезла в свою сумочку и достала маленькую записную книжку….Алло? Анна-Мария? Привет, извини, что разбудила. Не знаешь, где Клаус? Тут у нас неприятности. Да, серьезные.

– фрау, мы рекомендуем вам не распространяться о том, что происходит, иначе заберем и вас, – тихо сказал суровый гестаповец, подойдя к тараторящей Гретхен.

– гут, Анна-Мария, если Клаус появится, пусть срочно позвонит Вольдемару. Вольдемар, какой у тебя телефон?

– 2-45-13, – ответил Вольдемар завязывая галстук. Ладно, я пошел, береги себя. Надеюсь, все разрешится.

Вольдемар в сопровождении двух гестаповцев вышел из квартиры, а обессиленная Гретхен свалилась на кровать и снова затянулась.

Потом вскочила, и пошла в ванную.

– Фамилия?

– Штольц

– Имя?

– Вольдемар

– где родился?

– Дрезден

– где жили до Гитлерграда? Адрес

– Дрезден, Аугсбургер штрассе, 7

– адрес в Гитлерграде?

– Гороховая 3

– соседи значит, родители?

– Андрей Штольц, погиб при Вердене, мать Елизавета Орлова.

– русская?

– да, мои родители из России, уехали до первой войны в Дрезден, а так все предки, о ком знаю, жили здесь, в Петербурге.

– кем вам приходится Грета фон Бюлов?

– о, даже так?

– отвечайте

– а даже не знал ее фамилии

– Вы хотите сказать, Штольц, что Вы не знали, что она работает в СС?

– нет, не знал, а что собственно случилось?

– здесь вопросы задаю я

Штольц пожал плечами.

– знали ли Вы некоего Клауса Хасса?

– да, несколько часов, как мы знакомы. Кажется, он адъютант гаулейтера

– когда виделись последний раз?

– вчера, или сегодня около часу ночи, мы были в пивной у Петра. Пошли туда после совещания у губернатора

– кто там еще был?

– на совещании? Были офицеры какие-то, я не помню

– не на совещании, а в пивной. Там были какие-то знакомые Хасса?

– кто-то был, не помню, я почти сразу ушел

– один?

– Вы же знаете, что не один. С фройляйн фон Бюлов

– и больше не слышали о Хассе?

– слышал, мы с ним созвонились. Он мне позвонил. Где-то пол третьего наверное. Я уже ложился спать. Договорились встретиться утром. Может вы скажете, что случилось? Зачем меня допрашивают?

В это время в комнату допросов зашел какой-то унтер и пригласил следователя к телефону….

Вольдемар остался один.

– Интересно, – подумал Вольдемар, – почему они схватили меня но допрашивают по поводу Клауса? Неужели они его раскололи. Хотя по линии поведения следователя не похоже. Он бы так в лоб и спросил. А речь идет так, как будто им нужно собрать информацию о Хассе.

Ну и Гретхен. Удивительная барышня оказывается. Судя по фамилии, наверняка какая-нибудь правнучка великого канцлера…

А правнучка, точнее праправнучка великого канцлера в этот момент разговаривала по телефону со следователем:

– Ну как он?

– говорит немного, я так понимаю, все что было

– долго его продержите?

– я думаю, еще часок другой. Дальше может уже аппарат гаулейтер прознает, придется выпускать.

– хорошо, подержите его сколько сможете, как отпустите, дайте знать. Позвоните ему

в квартиру, дайте два гудка и положите трубку.

– яволь, оберштурмбанфюрер!

Грета фон Бюлов повесила трубку и вернулась к своей задаче. Вся квартира Штольца представляла собой побоище. Как будто здесь побывали либо борцы сумо, либо группа мальчиков из киндергардена. Все книги и журналы валялись по полу, дверцы шкафов открыты, а ящички секретера вынуты…

– Должно же что-то быть, – думала Гретхен, – хотя сама не понимала, что она ищет.

То есть она понимала, зачем она ищет. По ее информации, Вольдемар был человеком Советов, хотя никто пока не мог этого доказать. Но Гретхен хотела в этом убедиться, чтобы использовать Вольдемара, а не сдать его гестаповцам. Поэтому и весь этот цирк с утренним задержанием и допросом. Она знала, что будут расспрашивать и про нее – сама попросила так сделать, чтобы не вызвать подозрения. А ей нужно было время, чтобы осмотреться.

Искать что-то компрометирующее на русском языке бессмысленно. Во-первых, это дом его отца и деда, которые были россиянами, и говорили и читали на русском – в результате действительно в шкафу оказалось несколько дореволюционных книг. Было много и всякой революционной макулатуры, включая две связки журналов Чиж и Еж, а также подшивка газеты Безбожник.

Похоже, сюда въехал какой-то большевик-интеллигент, у которого, видимо, Вольдемар потом квартиру и забрал. Хотя, может бывший хозяин и на фронте погиб.