Кирилл Лятс - Гитлерград

Немецкий досмотр прошли достаточно быстро, хотя диппаспорт Вольдемара изучали даже излишне внимательно. В общем-то, он получил его только вчера, хотя был уверен, что паспорт не фальшивый.

– проезжайте! – Пограничный полицейский махнул и для Хорьха открыли шлагбаум, первые машины посольства уже проходили советский контроль.

Они стояли уже сорок минут, а машина посла все никак не двигалась с места. Остальные машины уже проверили и все сидели, пребывая в неведении, что же происходит.

Наконец, Вольдемар вышел из машины и пошел в сторону русского КПП.

– вернитесь в машину, – приказал советский пограничник, – немедленно

– я только хотел узнать, что происходит

– вернитесь в машину, здесь запрещено свободное передвижение, проедете границу, узнаете

Вольдемар вернулся и сел за руль. В это время из головной машины вышла Гретхен и два пограничника повели ее в здание КПП. За ней вышла фрау посол, а следом из второй машины четыре охранника посла. На двух вышках пулеметчики явно нацелились на охранников, а из КПП вышло шесть пограничников с немецкими овчарками и доберманами.

Со стороны немецкого КПП раздался звук моторов – это стремительно приближались солдаты на мотоциклах BMW с коляской. В обще сложности человек сорок. Назревало нешуточное столкновение.

Так как пограничнику, осаживавшему Вольдемара приказали подтянуться к советскому КПП, его уже никто не сдерживал в порыве подойти к посольской машине. Штольц вместе с Хассом оставили свой кабриолет и бегом пустились на помощь Гретхен.

Когда они вошли в помещение советских пограничников, они увидели, что в глубине зала какой-то советский офицер, похоже майор, на повышенных тонах разговаривает с германским послом, а поодаль, под конвоем, стоит Гретхен.

– что случилось? – спросил Вольдемар стоящего рядом руководителя делегации Сименса

– да вроде бы хотят арестовать фройляйн фон Бюлов, говорят, она разыскивается как нацистский преступник

– какой преступник?! Ей восемь лет было, когда война закончилась, да и потом, мы же здесь все с дипломатическими паспортами

– ну, какие для Советов дипломатические паспорта у фашистов?! О чем Вы, Штольц?!

Мимо них к машине прошла фрау Шуленбург. Охрана двинулась за ним.

– соедините по рации с Борманом, – услышали соглядатаи ее распоряжение.

Полчаса все просто ждали. Гретхен дали кресло, налили стакан воды. Она улыбнулась Вольдемару, который не мог оторвать о нее своего взгляда. Похоже, влюбился – подумал он.

Через полчаса телефон на столе советского майора, который устроил всю эту заварушку, зазвонил.

– Майор Кудашев! Да, товарищ Маршал, – глаза майора округлились от осознания того, с кем он сейчас разговаривает, – так точно, товарищ маршал, виноват, товарищ маршал, слушаюсь, товарищ маршал, – он опустил трубку и пахнул рукой конвою, – пошли вон, пропустить всех!!!

Гретхен вскочила и словно фея подбежала к Вольдемару и чмокнула его в щеку:

– твою милую чуть не арестовали жуткие русские, ты переживал?

– Гретхен, я уже был готов тебя отбить у конвоя

– ммм, ты мой герой, – сказала она и полетела в машину посла.

Все расселись по своим лимузинам и колонна тронулась.

– Ну вот, мы и в СССР, – сказал Клаус, когда их машина проехала шлагбаум.

Через два часа посольская машина стала к обочине и охрана подала сигнал всем припарковаться.

– решили сменить водителей, – пояснили они, – если у вас есть в машине, кто может сменить, поменяйтесь, – если нет, может кто-нибудь из охраны сесть за руль

В итоге охранники не потребовались, все разобрались внутри каждого экипажа. Клаус сменил Штольца и они двинулись в сторону Москвы.

Не проехали и двух километров, как впереди раздался взрыв

– Майн Готт – машина посла подорвалась, закричал Вольдемар, -дави нажал на газ, -они поравнялись с посольской машиной, которая была объята огнем. Вольдемар бросился к Майбаху и открыл заднюю дверь. Госпожа Шуленбург лежала вся в крови с разбитой осколками головой, Гретхен тоже была без сознания, в порезанном стеклами платье, но, похоже, живая.

Штольц вытащил Гретхен из машины. Повсюду слышалась стрельба. Охранник посла делал попытки привести свою начальницу в чувство, но в этот момент ПТУРСа пробил машину, разметав ошметки Майбаха и находящихся радом людей.

Штольц с Гретхен скатился за обочину и пополз в сторону леса, подтягивая за руку тело любимой подруги.

Минут через 15 бой затих. Потом раздалось несколько одиночных выстрелов и коротких очередей.

– добивают, видимо, – подумал Вольдемар. – ужасно, что сейчас вообще не темнеет. Не спрятаться никуда.

Вольдемар подождал еще немного и снова пополз. Добравшись до леса, он встал, закинул Грету на спину и пошел вдоль дороги в сторону Гитлерграда. Штольц не представлял, как он переберется через границу, но других идей пока не приходило.

Ужасно хотелось пить, но из луж было рискованно. Наконец, он увидел какой-то ручеек, чуть пройдя против течения обнаружился родник. Вольдемар положил Гретхен и упал на живот… он жадно пил из родника, одновременно умывая лицо, глаза, потом снова пил. Холодная вода потихоньку возвращала силы. Он подтянул девушку поближе и стал обтирать ее водой. Лоб, щеки, шею, губы… потом поцеловал ее и снова горстями стал поливать воду ей на лицо.

– Надо как-то напоить ее, – подумал Вольдемар и зажал Гретхен нос, поднеся одновременно ладошку с целебной водой к ее рту.

– Ты что, я же задохнусь!!! – закричала Грета, открыв глаза

– Ура! Ты жива! – воскликнул Вольдемар и крепко обнял свою возлюбленную.

В этот момент что-то твердое и холодное, похожее на ствол автомата, два раза стукнуло Штольца между лопаток.

– Ну что, фриц, ханде хох!

Клаус, хотя, какой он Клаус, если он, во-первых, один, а, во вторых, на территории Советского Союза, Виталий Гвоздев, жал на газ. Он видел, как от снаряда разворотила посольский Майбах и потерял всякую надежду найти кого-то живым.

– что за идиоты? Партизаны какие-то… им что, никто не сказал, что война уже 17 лет как закончилась, – думал Гвоздев, ускоряясь в сторону Москвы.

Но до советской столицы еще было 600 километров а до Новгорода 60. Новгород, как и Ленинград остались на территории Рейха. Для старинного ганзейского города это было возвращением в родную гавань. Он еще помнил, на генетическом уровне городского сознания, как в 1569 войска Ивана Грозного уничтожили почти все население… но те, кто остались, передали память потомкам.

Может поэтому город благосклонно принял переход под германское покровительство. Рейхстаг, который начал вновь собираться с конца 1943 года, придал ему, как и Пскову, статус вольного города, то есть Новгород стал самостоятельным субъектом Третьего Рейха. Благодаря автономии, им руководили исключительно местные новгородцы.