Андрей Лео - Сделай что сможешь 2

Разбить о борт судна бутылку самого лучшего нашедшегося в городе шампанского доверили мне. Уважают, однако! Хм... правда, как-то неудачно у меня сие действие получилось. Удар пришёлся немного вскользь, деревянный борт спружинил, бутыль, не разбившись, отскочила и, можно сказать, взорвалась, соприкоснувшись с железной обшивкой гребных колёс. В результате брызги фонтаном разлетелись на все четыре стороны. В общем, умудрился я не только себя с ног до головы дорогим заморским вином облить, но и окружающих. Слава богу, никто от осколков бутылки не пострадал, да и на купание в шампанском никто не обиделся, лишь посмеялись все. А пароходик сошёл в реку мягко и красиво. Мы проверили, не протекает ли где-нибудь корпус, потом разогрели топку, подняли пары и через два часа уже гоняли вдоль берега под бурные приветствующие крики собравшейся публики.

Прогулка по водной глади летом на резвом катере - занятие весьма приятное во всех отношениях, а когда понимаешь, что под ногами продукт твоего труда, то приятно вдвойне. Такая гордость накатывает, не передать словами! Поначалу мы с напарником не собирались создавать ничего оригинального, предполагалось построить обычный для этих лет пароходик, с давлением пара в котле пять атмосфер и экономичной скоростью хода тринадцать-пятнадцать километров в час без груза, а с грузом, перевозимым на баржах, не менее восьми. Но постоянно улучшая производимые заводом паровики, я пришёл к пониманию полезности внесения некоторых изменений в конструкцию судовых механизмов. Купец Кузнецов не возражал, Потап Владимирович со мной согласился, ну мы и стали колдовать, на свой страх и риск. Испортить начатое дело не боялись, у нас в запасе имелся вагон времени. Судно по договору лишь следующей весной нужно было сдавать, успели бы исправить любой косяк.

Паровички, изготовленные нами, охотно раскупаются местными промышленниками. А почему? Да просто они очень компактные и лёгкие в пересчёте на выдаваемую мощность, а значит, и дешёвые, ведь металла на них расходуется меньше. Сейчас в Англии, например, самая лучшая паровая механика весит около двадцати килограмм на одну производимую ею лошадиную силу, наши последние образцы не хуже. Но пока из Европы сюда товар довезёшь, он золотой становится. Поэтому нет у нас в Сибири конкурентов. На том же Урале тратят на одну силу почти восемьдесят кило котельного железа. То есть десятисильный паровик уральских заводов весит в четыре раза больше нашего и при этом дров во время работы съедает немеренно. Как говорится, почувствуйте разницу.

Соответственно, и у пароходной машины мы также постарались выдержать оптимальные показатели веса на силу. Всю механику облегчили до упора. У силовой машины двойного расширения тщательно притёрли паровые цилиндры. Увеличили давление в котле до одиннадцати атмосфер, но если понадобится, то он и шестнадцать выдержит. Гребные колёса изменили: сделали их чуть-чуть уже, чем принято, но вращаться они станут быстрее.

И теперь налегке, без груза, нашему кораблику удаётся выдавать скоростные характеристики, несвойственные судам этого времени: в обычном рабочем режиме километров семнадцать в час, а при подъёме давления пара до предела и все двадцать два. Ну а с грузом в виде двух тяжёлых барж за кормой да против течения пароходик, как изначально и задумывалось, идёт, обгоняя самых шустрых пешеходов. И это очень хорошо, тут вверх по реке баржи в основном бурлаки тянут, и тянут медленно. Стало быть, с помощью нашего буксирчика грузы на юг в Минусинск доставляться будут скорее.

В общем, шустрая "конфетка" у нас получилась. Хм... ну для данного исторического периода, разумеется. Когда вниз по течению разгонялись до максимума, у некоторых пассажиров даже дух захватывало. Енисей - очень резвая река, и к нашим двадцати двум километрам в час она ещё и пять своих добавляет. Местные к таким скоростям не привычны, вот и впадают кто в ступор, а кто и в экстаз. Ещё бы, берег, можно сказать, пролетает мимо, а гребные колёса в бешеном темпе дубасят по воде, заглушая остальные звуки. Натуральный драйв для неподготовленных аборигенов.

Вплоть до вечера мы катали желающих развлечься и тестировали работу пароходной машины в разных режимах. Почти все присутствующие на берегу побывали у нас на борту, каждому хотелось приобщиться к последнему писку современного технического прогресса. Пионеров и их сверстников по многу раз брали. Именно от таких вот поездок у пацанов зарождается интерес к технике, и кто знает, может, сегодня нам удалось подарить России новых Кулибиных, новых Ломоносовых, новых Менделеевых. Да и нашему заводу азарт молодёжи на пользу пойдёт, изобретатели и рационализаторы на производстве всегда нужны. Тут главное - вовремя поселить в головах ребят желание создавать новое и убедить их, что они это могут. Что они всё смогут, если захотят. Ну а дальше уж пытливая молодёжь и сама справится. Только успевай разгребать сотворённые ею чудеса.

Следующая неделя пролетела незаметно. Сборы, согласования, утряска продовольственных грузов, заготовка дров для парохода, плюс к этому разбор заводских дел - всё сплелось в какой-то затяжной сумбурный круговорот. И конечно, как и в случае с похоронами канского городничего, я был во всех бочках затычкой. Именно ко мне все лезли с уточняющими вопросами. Пришлось по некоторым направлениям назначить ответственными ребят из бизонов, и это облегчило работу, но добавило забавных ситуаций.

Здесь народ не любит с юнцами обсуждать дела "сУрьёзные", часто прям требуют кого постарше для переговоров, а лучше чтоб сразу хозяин явился. Поэтому моих молодых порученцев регулярно выпроваживали с наказом привести начальство. Ну а они, естественно, приводили меня. Ха... ещё более молодого. Ох как прикольно смотрелись физиономии этих зачастую убелённых сединами деловых умников, когда они понимали, с кем же им в результате торговлю вести придётся! Пару раз я еле смех сдержал.

В четверг мы наконец-то отправились в Енисейск. До самого отплытия оставались сомнения, что нам удастся завершить все сборы к назначенному дню, но, слава богу, управились. На борту буксира четыре человека команды и четыре пассажира: Софа, я, Гришка Суриков и Федька. Пароход, издав на прощанье пронзительный гудок, стал, наращивая обороты, отгребать от берега. За ним на пеньковом канате потянулась баржа с продуктами, купленными для погорельцев. Среди накрытых брезентом мешков с мукой и крупами вольготно расположились весёлые и довольные каменщики енисейской артели. Эту неделю мужики вкалывали как проклятые, по шестнадцать часов в сутки, и теперь, получив у Панкрата Алексеевича окончательный расчёт, могут пару дней побездельничать.