Андрей Лео - Сделай что сможешь 2

Кое-как продремав ночь в креслах, мы прибыли в Москву в половине восьмого утра. Точнее, не совсем в Москву, а на её окраину. Вокзал Московско-Нижегородской железной дороги сейчас стоит за пределами города и считается временным. Вероятно, поэтому он деревянный, в отличие от всех остальных, виденных нами.

Первое, что я услышал, выйдя на привокзальную площадь, был крик ямщика: "Эй, сибиряк! Коль на Петербург тебе, то садись, до Николаевского вокзала мигом домчу." Вот, блин, ещё одна примета современной действительности! Не первый раз уже, как мы Волгу пересекли, меня за сибиряка принимают. А всё потому, что на улице холодно - минус тридцать, наверно, и я сверху своего тоненького щегольского пальто накинул доху. Это такая шуба без пуговиц и застёжек, используемая в данный исторический период только на Урале и в Сибири. Там путешественники, одолевая зимнюю дорогу, обязательно надевают доху поверх прочей зимней одежды, иначе можно замёрзнуть, к чертям собачьим, не доехав до пункта назначения. Сидеть-то в кибитке часами приходится. В России, кстати, вместо дохи тулуп используют.

Я, пока Софа мне не объяснила, и подумать не мог, что в центральных регионах России никто не носит меховую одежду мехом наружу. В Сибири, бывает, носят, а тут нет. И шубой в центральной России считается то, что в будущем станут называть пальто с меховой подкладкой. То есть ткань снаружи, и на показ выставляется лишь мех воротника. Если честно, для меня это был настоящий шок. Как это?! В такой холодной стране, как Россия, и нет ещё дамских шубеек! Ни тебе пушистых песцовых, ни искристых соболиных.

Неужели дамы до сих пор не понимают, что теряют? Хм... надо постараться со временем исправить этакое странное положение дел. Думаю, лет через пять Машуля не откажется пройтись по Питеру в какой-нибудь красивой шубке. Можно даже модную индустрию на этой теме развернуть... И пропихнуть её в Европу, не всё же европейцам моду экспортировать.

Интересно, сколько ещё мне в этой жизни удивляться придётся? В прошлом, читая фантастику про попаданцев, всегда поражался тому, с какой лёгкостью они входят в общество аборигенов. Никто не замечает их непохожесть на окружающих: и разговаривают-то пападуны как местные, и ведут себя так же. А ведь отличия должны бросаться в глаза сразу. Нынче, например, говорят не городской, а городовой - городовой телеграф, городовая школа. Не складской, а складочный. Кроме этого, в каждом регионе существует множество своих собственных словечек, зачастую нигде более не употребляемых. Вон девчонка в соседнем отделении зовёт своего длинношёрстного кролика песцом. И да, блин, она ничего не путает - сейчас в Тульской губернии, из которой она родом, длинношёрстных кроликов так и называют.

Специфические термины тоже, бывает, отличаются. Те же патроны, известные мне как патроны Флобера, называют в России патронами Монте-Кристо по серии лёгких ружей для спортивной и развлекательной стрельбы. И так во всём, за что ни возьмись. Спрашивается, как удаётся многочисленным попаданцам не спалиться при первом же контакте? Я искренне не понимаю! Мне вот повезло: перед Красноярском больше полугода я общался в основном с Машулей и Софой и успел ко многому привыкнуть. А не случись этого, долго бы я прожил в городе, не заинтересовывая полицию? Боюсь, не долго.

Ой да что слова, даже некоторые бытовые действия могут вызвать вопросы у окружающих. Шпионов иногда именно так и ловят. Помнится, как-то раз французскую шпионку в Германии разоблачили потому, что она официантку в ресторане благодарила за каждое принесённое блюдо. А там это было не принято, там принято благодарить лишь за первое блюдо. И таких житейских мелочей великое множество, человек из будущего должен на каждом шагу о них спотыкаться. В Турции вон сейчас кивнёшь кому-нибудь не так, как положено по этикету, и моментально головы лишишься. В России, конечно, убивать не станут, хм... ну в девятнадцатом веке, во всяком случае, но тоже не так всё благостно, как считают писатели, создающие варианты альтернативного прошлого.

Под филосовские раздумья улицы неторопливо проносились мимо ямщицких саней. Ох Москва-Москва, что-то не узнаю я тебя в гриме. Ёхарный бабай, да хоть режь меня, нет ничего знакомого! Улицы кривые, домики неказистые. Даже в центре всё не то и не так. Конечно, за те полчаса, что мы добирались от одного вокзала до другого, разглядеть удалось немного, но всё равно современная златоглавая мне совсем не понравилась, не чувствуется в ней того величия, что видел я в двадцать первом веке. Пока она скорее напоминает большую патриархальную деревню, а не вторую столицу огромной страны.

На Николаевском вокзале купили билеты на поезд, отходивший в Петербург в шесть часов вечера. Можно было и на завтрашнем утреннем уехать, но мы решили на ночь в Москве не оставаться. Перетерпим уж ещё сутки, в Питере отоспимся. Отбили телеграмму графу Ростовцеву - пусть встречает любимую. Ну и нас заодно... в нагрузку. И отправились отдыхать в ближайшую к вокзалу гостиницу. Дамы после завтрака поспали, мы с поручиком охраняли их покой. А вечером сели в поезд и поехали дальше.

Локомотив Николаевской железной дороги выглядел посолиднее "паровозика из Ромашково", и вагонов к нему прицеплено было побольше, но внутри почти всё то же самое. На следующий день сделали пересадку на другой поезд. Огромный деревянный Мстинский мост недавно был разрушен пожаром, и его до сих пор не восстановили. Пришлось перезжать реку Мсту на санях.

Двадцать пять часов езды от Москвы до Питера! Если честно, короткое путешествие на поезде утомило меня больше, чем долгая поездка в почтовой кибитке. Там мы почти лежали, а здесь всё время сидеть приходится. Но сколько дороженьке ни виться, конец всегда настаёт. Вот и мы добрались в результате до заветной цели.

Эй... столица! Принимай в свои объятия новых жителей.

Ну Ростовцев, ну молодец! Всех встретил-приветил как родных. Искренняя радость в глазах, пышный букет цветов Софе. Поцеловал ручки дамам, Машулю в щёчку. Обнялся со мной и с Вяземским. Повелительно махнул рукой, и какие-то солдатики, схватив наши вещи, поволокли их к выходу. Мы, весело переговариваясь, двинулись следом. Все с интересом посматривали по сторонам. Я тем более. Вот не знал, что раньше паровозы въезжали прямо в Московский вокзал. Насколько помню, это называется дебаркадер. В будущем в Питере он сохранится только на Варшавском вокзале.

Граф, оказалось, живёт недалеко и в довольно престижном доме на Невском проспекте, рядом с речкой Мойкой. Извозчики домчали нас быстро, я лишь слегка успел по сторонам поглазеть, узнавая и в то же время не узнавая Петербург. Ох как же непривычно для моих глаз выглядит сейчас главная улица города! Некоторых домов, которые я помню из той жизни, просто нет, фасады других смотрятся иначе. Магазинные вывески без электроподсветки, рекламных щитов, и светофоров нет. Но вполне узнаваемы Аничков мост с конной композицией, Гостиный двор и Пассаж. А Казанский собор вообще один в один с тем, что я оставил в будущем. Кстати, погода радует, здесь значительно теплее, чем в Москве. По ощущениям где-то чуть ниже нуля по Цельсию.