Андрей Лео - Сделай что сможешь 2

А ещё меня очень неприятно поразила новость, что здесь и сейчас собралось много друзей старшего Патрушева, и, кажется, они хотят со мной плотно пообщаться. Как-то это неожиданно, знаете ли... и чревато последствиями. Конечно, я за последнее время о жизни своего "папули" немало информации нарыл, но... как подсказывает опыт, неувязки могут возникнуть даже на ровном месте. Появятся сомнения у окружающих в моём нынешнем статусе, и об их дружеском расположении ко мне уже можно будет забыть.

А при неблагоприятном стечении обстоятельств процесс может дойти и до разбирательств, кто же я такой на самом деле. А оно нам надо? Кроме этого, Николай Иванович намекнул, что кое с кем из присутствующих я знаком лично... в смысле младший Патрушев знаком. И это дополняет напряг. Короче, ситуация сложилась крайне неприятная.

И что делать? Обтекаемо отвечать на вопросы, улыбаться и тихо паниковать? Ага... вот уж фиг им всем! Устал я бояться. Впрочем, можно ещё и на детскую забывчивость пожаловаться. Сколько там мальчишке Патрушеву стукнуло, когда его в Сибирь увозили? Лет десять или одиннадцать? И в Питере его уже как минимум лет семь не было. Ну... в принципе, должно прокатить. Не думаю, что тут многие станут мне о былом знакомстве напоминать. Их ведь в основном "отец" интересует и его жизнь в Сибири, а о ней я могу болтать долго и уверенно. Ой да что там! Я для антуража даже пару-тройку песен спою... как бы "отцовских". Пускай порадуются.

Тем временем знакомство продолжалось. Софу с графом расспрашивали о Сибири и Китае, Вяземского какой-то знакомый ему моряк вообще в сторону отвёл. Меня же, Светлану и Машку все присутствующие пока только рассматривали. Это дало нам время оглядеться и привыкнуть к окружающей обстановке. Ну что сказать? На первый взгляд, вечеринка не сильно отличается от встречи с кланом Ростовцевых: так же богато одеты господа и дамы, так же блестят наградами и золотым шитьём мундиры, но антураж помещений уже не столь великолепен, квартирка выглядит попроще. Не бедно, нет. Но всё же проще. Нет позолоты везде и на всём, нет излишне вычурной мебели, нет огромных ваз и красивых статуэток, всё оптимально и практично.

Общение людей тоже не так манерно. Говорят гости раскованно, не приглушая голос, и так же смеются. Видно, что чувствуют они себя здесь как дома. Это не встреча родственников аристократов, это встреча друзей. Кстати, выпивки и закуски на столах в достатке, у Ростовцевых одно шампанское разливалось да какие-то маленькие бутербродики вперемешку с такими же пирожными в вазах лежали, а тут, не смотря на строгий пост представлено, можно сказать, шикарное разнообразие продуктов (разумеется постных, но от этого не менее вкусных). И, честно говоря, этот сабантуйчик в отличие от прошлого мне больше понравился - очень уж он напоминает наши вечерние посиделки в Красноярске.

Расспросив напоследок зарождающуюся графскую семью об их знакомстве и планах на будущее, гости наконец-то обратили внимание и на нас, молодёжь. Светику парочку вопросов задали, и она, забавно покраснев, с достоинством на них ответила. Сестрёнку терзали чуть дольше, но основной интерес собравшиеся проявили ко мне. Пришлось минут двадцать языком трепать, пока Николай Иванович не закруглил это затянувшееся интервью и не попросил гостей "не мучить юношу сверх меры".

Ой, кто бы знал, как я был рад этому моменту! Ну... будем считать, первый тур знакомства прошёл успешно.

Дальше развлечения пошли своим чередом. Народ начал разбиваться на кучки. Путиловы и Софа с графом образовали самую солидную (по возрасту), мы с Вяземским присоединились к морским офицерам помоложе, а Светлану с Машкой дамы в соседнюю залу увели. У нас разговор опять сложился о Китае, и поручик в общих чертах описал предпринятую им с Ростовцевым поездку. Рассказал и о ранении, и том, что Софья Марковна, проявив незаурядные лекарские способности его фактически с того света вытянула. Да и, вообще, о талантах нашей старшей он много чего наговорил, причём так, что вскорости в её сторону все офицеры стали с большим уважением посматривать. Не удивлюсь, если к ней после этого кто-нибудь по поводу лечения обратится.

Так и потянулось время. Господа и дамы переходили от компании к компании. Я слушал, что люди говорят, и сам рассказывал, бывало и бокалы поднимал "по поводу" и без, а Машка за каких-то полчаса успела три раза проинспектировать столы на наличие сладостей. Потихоньку я обошёл все комнаты разглядывая картинты развешанные на стенах (в прошлые приходы не удалось всё внимательно рассмотреть).

Оказывается у Путилова есть одна оригинальная привычка, он коллекционирует портреты русских людей. И простого народа, и знаменитых деятелей. Этих портретов у него наверно сотни - все стены завешаны. Между прочим тут есть картины и известных художником, и совсем неизвестных. Некоторые холсты так вообще мазня мазнёй. Портреты Пугачёва, Степана Разина, Богдана Хмельницкого висят рядом с портретами министров, учёных, литераторов, художников. И выглядит это всё, надо признать, весьма забавно.

В конце концов, подошёл момент и моего общения с друзьями "папА". Николай Иванович взял меня под руку и повёл в ближайшую комнату, а кое-кто из гостей последовал за нами. Первоначальный напряг у меня давно прошёл - хватит, отбоялся. Ну а когда мы уединились, пошло-поехало: да как вы, да что вы, да почему ж так получилось? В общем, состоялось почти полное повторение моей беседы с Путиловыми. Я отвечал обстоятельно, стараясь красноречием прикрыть неприятные моменты. Вроде удалось.

А после разговоров об "отце" господа взялись и за меня.

- Александр, вы уже думали, кем будете в дальнейшей жизни?

Автоматом попробовал отшутиться.

- А что, самим собой нельзя остаться?

Поулыбались, но выпытывать продолжили.

- Нам хотелось бы знать, не собираетесь ли вы пойти по стопам отца. Если намерены служить на флоте, то в этом мы могли бы посодействовать.

Во блин, опять началось: раз дворянин, то обязательно должен служить в армии или на флоте. А без этого я и не человек, что ли? Какого рожна они все стремятся меня в мундир запихнуть? То граф приставал, то Вяземский, то Путилов, а теперь и эти вот господа. Что я им такого плохого-то сделал? Ну нет на до мной командиров и начальства, и слава богу! Сам я свою жизнь гораздо лучше обустрою.

- Полагаю, на стезе служения родине я больше сделаю как изобретатель и промышленник.

Тут пришлось рассказать о наших с Николаем Ивановичем планах расширения Путиловского завода, о моём желании заняться производством оружия, да и о некоторых других планах тоже. Потом снова об "отце" заговорили, и я для усиления эффекта поведал о песнях, как бы им написанных. Ну а что? Песни, если они хороши и в тему, в плане эмоционального объединения действуют безотказно. Мне, правда, не поверили и потребовали доказательств, уж очень не вязался старший Патрушев в представлениях его друзей с музыкой. Не успел Путилов сходить за гитарой, как Машка её уже принесла - наверно, эта проныра под дверью разговор подслушивала. Поднастроив гитару и взяв первые аккорды, я замер.