Дмитрий Горюк - Вздох

— Блять! — дядька приподнялся и смущенно посмотрел на меня, — Ты это, ничего не слышал, — он отряхнулся, покрутился разминаясь и тихо спросил, — Это что было, Леонид?

Я подумал. Прикинул. Почесал затылок, — Не знаю, а что было? — спросил я Фёдора.

— Ты меня за дурака держишь? Или действительно не понимаешь? — ласково спросил он меня, — Я твою реакцию знаю, не мог ты меня переиграть на бросок, если я не поддаюсь. Так ты еще и швырнул меня под сформированную технику. Точненько на неё. Копье мне чуть ногу не пробило. Ты ведь чувствовал. Я видел, как ты уходил от них, — сжал он моё плечо, — Поэтому ответь мне, что произошло.

— Я видел твоё движение, и оно было очень медленным. А твоя способность? Я её наверно просто ощущал, — сдался я.

— Так, давай-ка мы с тобой прогуляемся до артефакта, — сказал дядька и потащил меня к дому, — А там уже будет всё ясно.

— Думаешь это оно? В пятнадцать лет, так же не бывает.

— Что бывает, что нет, я получше твоего знаю. Так что давай, руку на камень и посмотрим, что там у кого бывает.

Спалился, вот же засада. Артефакт опять покажет, что я неодарённый. И как теперь оправдываться? Шестое чувство? Так это тоже вариант проявления способности. От внимательного ока бойца не ускользнуло, как я избегал его ударов. А чужие способности я чувствую отлично. Хотя тот момент с броском мне самому непонятен. Новая грань дара?

Тем временем мы дошли до дома и поднялись в тренировочный зал. Фёдор достал из кладовки коробку с каменным кубиком одноразового артефакта-определителя и протянул мне.

— Ну, чего тянуть, хватай и всего делов? — поторопил он, заметив мою нерешительность.

Не говоря ни слова, я вытащил из коробки камень, он хоть и называется артефактом, но на самом деле это просто особенность породы, способной проводить энергию, генерируемую одарёнными, хотя, для точного измерения его всё же как-то модифицируют. Впрочем, против обыкновения, в этот раз я его сразу же выронил на пол, тряся обожжённой рукой. Фёдор присел, повёл рукой над пыхающим жаром камнем и захохотал, — Вот как…, — сквозь смех силился сказать он, — Ха-ха, ну я не могу просто. В пятнадцать лет…ха-ха-ха, — не мог он остановится. А потом разом успокоившись, достал телефон и оттарабанив сообщение достал из кладовки еще пару коробок с артефактами.

— Как это? Федя, как это? — результат проверки ошеломил меня.

— Ты главное лицо попроще сделай, и молчи, мы сейчас немного пошутим над твоим отцом. Понял?

— Понял, а, эм, вот это вот всё, — обвел я рукой окружение не подобрал слов, — Зачем?

— Есть у меня должок один к твоему отцу. Самое время его отдать. Улыбку не дави. Сядь спокойно и просто делай как я скажу. Сам увидишь.

— Что случилось?! Фёдор! — ворвался отец в спортзал.

— Ша, Витя! Иди сюда, нам помощь твоя нужна, — махнул дядька рукой. Давно измерялся? Сейчас самое время. Хватай, давай, не мнись, мне Лёне показать надо.

— Это всё ради чего ты мне прислал такое сообщение? Сто лет назад за подобное и выпороть могли, невзирая ни на какие ранги, смотри дошутишься, отправлю на пять лет в самые… — тем не мене отец сжал артефакт в руке, а потом показал нам что получилось. Камень изменил цвет, став насыщенно синим. Третий ранг, судя по цвету, синее уже некуда, и он вполне может перейти на ранг выше со временем. Уровень силы повыше среднего. Большинство одаренных балансируют на сильном вором, слабом третьем ранге.

— Вот мой, — разжал ладонь Фёдор, показав бледно красный, чуть ли не розовый артефакт. Четвёртый ранг, пока слабенький, но недаром отец гоняет его по всем мало-мальски важным делам. Фёдор сильнейший не только среди слуг, он самый сильный в нашем роду. А со временем, может дорасти и выше.

— А теперь смотри, Витя, смотри внимательно. Лёня, будь любезен, — протянул он мне коробку.

Взглянув на него, на заинтересованного отца и на злополучный камень, который грозит опять обжечь руку, я вздохнул и резко схватил, — Чёрт! — выронил я артефакт.

— Леонид! — нахмурился отец.

— Не туда воюешь, — перебил дядька, — Артефакт возьми.

Отец протянул руку и отдёрнул не коснувшись. Пауза затягивалась. Все смотрели на меня.

— Ну чего? Горячо же, — возмутился я.

— Претензии снимаются. Леонид, иди спать, завтра поговорим. А ты, Федя, давай ка ко мне в кабинет.

— Коньяк? — спросил Виктор, заходя в кабинет.

— Грех отказываться.

Выбрав бутылку и разлив по стаканам, молча выпили.

— Он на пятнадцатилетие тест прошёл. Как помнишь, безрезультатно, — Виктор понизил голос, — И через несколько недель такое? Такое вообще бывает? Федя, я не понимаю, первый ранг, ну второй, да даже третий, если он гений или произошло чудо. Но владыка, пятый ранг, откуда… Это точно он? — сбивчиво закончил Виктор.

— Не всё так просто, — утёр лысину Фёдор, — Но это он, меня не обманешь, я ж его с пелёнок знаю, сам тренировал. И я так тебе скажу. Ты прав, что тут что-то нечисто. Вот смотри, я закончил его обучение еще два года назад, но каждый раз как приезжаю, то делаю что? — умолк он.

— Ты тут со мной в загадки играешь или что? — возмутился Виктор, но нарвался на ехидный прищур, — Ладно, ты каждый раз колотишь его будто он тебе что-то нехорошее сделал. А потом мы с тобой ругаемся.

— Вот, а почему я это делаю? Ты ж меня никогда не спрашивал, так?

— Я знаю, что ты его любишь, а еще любишь тренировки.

— Вот ты умный, Витя, а иногда такой дурной. Люблю, ты прав, он ведь твой сын, — тяжело вздохнул Фёдор.

— Давай без этого, мы всё давно решили. И тут никого нет. Не миндальничай. Он её сын и мы оба понимаем почему ты до сих пор со мной.

— Верно. И почему ты всякий раз меня отсылаешь подальше, — поболтал остатками выпивки Фёдор, — Но дело в другом. Ты с ним не бился. Я бился и всё время чувствовал, что он сдерживается. Да не просто сдерживается, а будто боится убить меня. Вот знаешь, я по краю хожу долго и чуйке своей верю накрепко. Леонид далеко не прост. И был таким непростым с самого начала. Посмотри на него. Твой сын разве бугаем выглядит, богатырём? Нет, а всё же встаёт на следующий день после тренировки, с синяками, да, но я в его возрасте дня три бы лежал. Я ж по приезду его не щажу, до полусмерти бью, сдерживаю силушку, но лишь самую малость. Поэтому я рискнул использовать дар.

— Что ты себе позволяешь, скотина! Ты ж его убить мог, покалечить! — взвился Виктор.

— Вот то-то и оно, Витя, то-то и оно. Мог покалечить, скажу больше, в этот раз даже убить мог, это по мне прямо видно было, намерение я показывал, но он спокойно ушёл от моих копий, — Фёдор налил себе еще и продолжил, — И вот тогда я ударил не сдерживаясь. От такого ему было не увернуться, но я бы успел развеять копьё, не доводя до смерти, — Ты знаешь, как я его люблю, но очень меня эта неопределённость настопиздела.